Николай Васильевич встал и заходил по квартире. Положеньице! В Чечне враги были налицо; таились, но разглядеть их особого труда не составляло. А здесь свои хуже врагов. Опытный сорт озимой пшеницы… Сколько бились ученые, чтобы вырастить самый высокоурожайный сорт. Только в прошлом году удалось снять хороший урожай. Что за этим – хапужество или диверсия?…
– Вот что, – взял он за руку Сергея Сергеевича. – Передай Королькову, чтобы глаз не спускал с расхитителей. Наблюдать так, чтобы мышь не проскочила. И никаких мер. Груз, ясно, переправлять будут морем, через Новороссийский порт. Вот там мы и прищемим им хвост. Что еще?
– Активизировалась банда Датошвили. Его рейдеры в городе Благодарном захватили маслозавод. Гендиректором химкомбината в Свептлограде назначили Сиволоба, бывшего поставщика и ворюгу, отсидевшего три года и вернувшегося из колонии полтора года назад. То же самое проделали на колбасном заводе в Добровольном.
– А что местная власть?
– А ничего, – развел руками Тимошкин. – Рейдеры действуют умело: делают все, чтобы снизить производство, довести до грани банкротства, чтобы обесценить продукцию; потом скупают акции и сажают своего руководителя.
– Знакомая тактика, – грустно усмехнулся Николай Васильевич. – В Москве так водочный завод «Кристалл» несколько раз переходил из рук в руки, пока Генпрокуратура вплотную не занялась им. Здесь тоже ждут, когда жареный петух в одно место клюнет.
– Наверное. – Помолчал, раздумывая, видно, как поделикатнее сообщить более неприятную для генерала весть.
– И что еще? – поторопил Николай Васильевич.
– А еще… Вы собираетесь забирать сюда свою супругу?
Николай Васильевич догадался, что хочет сообщить ему помощник.
– Нет, – ответил твердо. – Татьяна Петровна подает на развод.
– Я так и предполагал. Извините, Николай Васильевич, но такова наша служба, иногда и в чужую постель приходится заглядывать. Может, это и не имеет отношения к делу, но я счел нужным доложить вам: Олег Павлович, находясь в столице, ночевал у вашей супруги. И вот какие в честь него она написала панегирики. – Он достал из кейса две газеты и протянул генералу.
Николай Васильевич, не разворачивая, увидел крупный заголовок «Губернатор провинции». Можно было, не читая, пересказать написанное – он знал стиль своей неблаговерной; таким же высоким стилем расхваливала она на все лады и спортсмена-любовника. Ну что ж, он не в накладе, как говорится, махнули не глядя. Его-то такой обмен нисколько не тронул, а как отнесется Олег к измене Вероники? Как бы они ни ловчили, ни прятали концы в воду, у губернатора всюду глаза и уши, наверное, уже доложили, где была его супруга и когда вернулась домой. Но он и виду не подал. Только вот в Чечню «порекомендовал» поехать, вручить подчиненным подарки перед Новым годом. И обстрел, вполне вероятно, не обошелся без его участия…
– Третье, – прервал его мысли Сергей Сергеевич, – Датошвили подтвердил свой заказ на вас, и мне стало известно имя киллера. Это один из тех, кто уже числится у нас на примете. Правда, компромата на него нет, прибыл он к нам всего месяц назад, из Якутска, где якобы занимался добычей золота. Проверяем. Больше похоже, досье его липовое. Как бы там ни было, надо вам остерегаться и предупредить телохранителей.
– Ничего, разберусь, – усмехнулся Николай Васильевич. – Господь не выдаст, свинья не съест.
Двойная охота
…Тенгиз долго ломал голову, как выйти из щекотливого положения: прилюдно пообещал разделаться с главным ментом, а потом, поразмыслив о последствиях, засомневался: такой хипеш поднимется. Начальник УВД МВД края не простой браток и не бизнесмен, за него вся стая легавых набросится.
Не выполнить обещание – потерять авторитет у своих сообщников, чего никак допустить нельзя: столько бакланов рвутся на его место. Думают, если научились кулаками махать, так и руководить братвой сумеют. А тут не только сила нужна, и голова умная, хитрая, воля недюжинная, нервы железные…
Кому же поручить это непростое, рискованное дело? Трезубец – мастер мокрых дел, но осторожен, может не согласиться – слишком высока ставка. А надо наверняка, чтобы никто не знал. И такого, которого не жалко было бы убрать после исполнения заказа…
Кандидат сам подвернулся. Как-то утром, когда один из братков по кличке Бурундук докладывал ему о появившихся в городе чужаках, о которых уже знал Тенгиз, он вдруг напомнил и о вернувшемся из Чечни генерале.
– Ну и что ты предлагаешь? – спросил Датошвили.
– Как что? Ты сам решил замочить. И братан из Чечни недавно просил передать, что за голову главного мента лимон баксов дают.
– Так вот и возьмись, – пошутил Тенгиз.
Бурундук шутку не понял. Покусал губу.
– Что, слабо? – подначил Тэнго.
А вот чтобы Бурундука считали трусом, он допустить не мог.
– Ничуть! – с вызовом ответил он. – Только чур, весь лимон мой.
– Быть посему, – согласился Тенгиз.
Бурундук не спешил выполнить заказ – рисковать не станет, будет действовать наверняка. Ему уже мерещился кейс с миллионом долларов. Он дня не останется в этом захваленном Ставрополе; в Магадане было не хуже, если не считать морозов и длинных темных ночей. Хотя именно ночи ему и нравились больше всего. Но с Дальним Востоком он напрочь решил завязать, и менять решения не собирается. Укатит куда-нибудь на юг, в Геленджик или Сочи. Там теперь круглый год курортный сезон. Девочек полно, загорелых, длинноногих и непритязательных. Как это у Есенина: «Струилися запахи сладко, И в мыслях был пьяный туман… Теперь бы с красивой солдаткой Завесть хорошо роман…» Только не с солдаткой, а с офицершей. Их теперь там много: мужья служат, а они не теряются, кайф ловят. Два года назад после второй отсидки Бурундук поблаженствовал на Черноморском побережье. И с добычей бабок там проблем не было, лохов на курорте всегда навалом. Хотя, имея лимон баксов, незачем будет промыслом заниматься, надолго хватит. А потом… потом время покажет…
Он так размечтался, что захотелось как можно быстрее завалить красавца генерала, главного мента. Однако соображал: генерала так просто не возьмешь, его менты как зеницу ока оберегают – и на службу и со службы сопровождают. Бурундук уже и чердаки близлежащих домов обследовал, и крыши. Не подходят, быстро оттуда не смоешься, на мушку возьмут. Надо выследить там, где генерал редко появляется, и ни он, ни его телохранители не будут ждать нападения. Но где, какое это заведение?
Он взял у друга мотоцикл и стал изучать маршруты поездок генерала. И вдруг однажды обнаружил, что его тоже кто-то пасет. Вышло это совершенно случайно: у здания комендатуры остановился «форд» генерала. Бурундук завернул за угол и, припрятав за мусорные ящики мотоцикл, намеревался пойти поближе к комендатуре. Внезапно из-за того же угла выкатился еще один мотоциклист. Остановился и стал шарить взглядом по сторонам, ища кого-то. Несмотря на то, что уже стемнело и на седоке был шлем с забралом, он по одежде и фигуре узнал Трезубца. И чуть не ахнул от догадки: его пасет. Ясно зачем.
«Ах ты, сука! – мысленно обругал Бурундук Тенгиза. – Вон ты как решил: от исполнителя-свидетеля избавиться и лимоном завладеть! Подожди, кидала, я тебя самого еще не так кину!»
Бурундук знал, что недавно Тэнго приказал своим подельникам под видом полицейских задержать группу цыган и отобрать у них большую партию наркотиков, а залетных рэкетиров замочить. Цыгане такого не простят…
На другой вечер, развлекаясь с путаной из кочевого племени, приторговывающей зельем, Бурундук «случайно проговорился», кто завладел наркотиками. Стал ждать…
Тэнго отмечал в ночном баре «Престиж» очередную удачную сделку: в автосалон, являвшийся на самом деле его прикрытием, пригнали очередную партию «жигулей». Да и не в «жигулях» было дело: всю партию наркотиков он по хорошей цене продал московской братве. И еще одна причина была у него засветиться сегодня в «Престиже», довольно часто посещаемом заведении, которое не обходят стороной и менты. Он ждал сообщения от Бурундука. Что-то очень уж затянул этот козел с его заказом. Почти месяц прошел. Но сегодня он доложил, что главный мент будет на мушке.
