— А где сейчас муж?

— В магазин пошел, скоро будет.

Майский и Осипов прошли в небольшую комнату, присели на предложенные хозяйкой стулья. Ждать долго не пришлось. Лапко своим ключом открыл дверь, разделся в прихожей. Вошел в комнату и удивленно уставился на незнакомых людей.

— Сережа, это товарищи из милиции. Хоревичем интересуются.

— А что, уже успел что-либо натворить? Ведь не зря четыре дня отсутствует…

Майский прервал его:

— Сергей Федорович, откуда вы знаете Хоревича?

— По колонии… Я ведь судим был.

— За что?

— По глупости. В ресторане пьяным полез правоту доказывать. Ну, в общем, подрался. Два года дали на размышление. С Хоревичем друзьями не были, но когда он появился и попросил разрешения пожить неделю, не отказал. Отвели мы ему вторую комнату, — так и стал он у нас временным квартирантом.

— С какой целью он сюда приехал?

— Говорил, что хочет одного человека найти. Откровенно говоря, мне с ним по-настоящему и поговорить не пришлось. Уходишь на работу — он спит, приходишь — его еще нет.

— С кем он здесь встречался?

— Не знаю.

— А никто его не спрашивал? Не заходил?

— Нет… Впрочем, приходил какой-то цыган. Я тогда один был. Спросил Хоревича. Я ответил, что дома нет. Он извинился и ушел.

Хозяйка, до этого не вступавшая в разговор, встрепенулась:

— Цыган, говоришь? С усиками?

— Да, с усиками, — Лапко удивленно посмотрел на жену и спросил: — Ты что, его тоже видела?

— Да, шла однажды домой. Смотрю, к углу нашего дома такси подошло. За рулем цыган сидит. Я обратила внимание потому, что не часто цыгана-таксиста увидишь. Смотрю, а рядом с ним Хоревич. Они на меня внимания не обратили, о чем-то оживленно разговаривали. Хоревич минут через тридцать пришел.

— У вас его какие-нибудь вещи остались? — спросил Осипов.

— Да, он с чемоданом приехал, — ответила женщина и пригласила всех во вторую комнату. Чемодан лежал на полу у кровати.

Осипов попробовал открыть, но чемодан был на замке.

— Дайте, пожалуйста, шило или гвоздик.

Пока хозяин ходил на кухню, пригласили понятых. Осипов склонился над чемоданом, и вскоре работники милиции рассматривали его содержимое. Кроме двух рубашек, белья, электробритвы и других туалетных принадлежностей обнаружили две пачки малокалиберных патронов.

Прежде чем принять решение об обыске в квартире Воронова, Романов, Матвеев и Савич думали долго. С одной стороны, сделать обыск у человека, который недавно погиб, значит, заранее быть готовым к жалобам, но, с другой, — тщательный осмотр квартиры и вещей мог многое дать для раскрытия кражи оружия.

На обыск вместе с Савичем поехал лейтенант Лепешко, привлекли также Маркова и Кривца.

Дверь открыл отец Олега, из-за спины выглядывала мать. Савич поздоровался, попросил разрешения войти. Супруги молча посторонились. В квартире было тихо, все напоминало о недавней трагедии. Из дальней комнаты вышел пожилой мужчина, и Савич сразу же вспомнил рассказ Ветрова о родственнике Вороновых.

— Мы понимаем, что вам сейчас не до нас. Но обстановка требует быстрых мер. До сего времени не известны мотивы убийства. Возникла необходимость дома у Олега поискать ответы на некоторые вопросы. В связи с этим мы бы хотели вместе с вами осмотреть комнату, в которой обычно находился Олег…

Родственник, до этого стоявший у проема двери, быстрыми шагами подошел к хозяину:

— Слышишь, Семен, они хотят ответ на вопрос, кто убийца, и причину убийства искать здесь, в твоей квартире! — Затем он повернулся к Савичу: — Я отвечу на ваши вопросы. Вы посмотрите, по улицам днем честному человеку пройти невозможно!

— Это вам-то невозможно? — спросил Савич.

— Нет, ко мне еще не приставали, но к людям… С Олегом так получилось. При дневном свете напали бандиты, ограбили, убили. А милиция и прокуратура в шапку спят да еще претензии к потерпевшим предъявляют!

Савич понимал, что вступать в спор нет необходимости, и кивнул Лепешко. Тот молча вышел и через несколько минут возвратился в сопровождении милиционера и двух понятых…

Нашли под матрацем часы Олега, на отсутствие которых и намекал родственник, говоря об ограблении. Но больше ничего…

Ветров возвратился из больницы. Шатилов по-прежнему был без сознания, и надежды на то, что он сможет дать показания, не было.

Позвонил начальник Управления. Петров пошел к нему. В кабинете Романова сидели родители Воронова и их родственник. Они пришли с жалобой на действия работников прокуратуры и милиции, которые произвели обыск в квартире. Говорил отец:

— Олег у нас был замечательный парень. Ни с кем из швали дружбы не водил. И не надо искать разгадку злодейского убийства среди его друзей.

Ветров не раз удивлялся выдержке Романова. Сидит со спокойным лицом и внимательно слушает. А Воронов продолжал:

— Никогда голоса на родителей не поднял. Относился к нам хорошо, жалел. Мы как-то хотели ему тахту купить вместо старой металлической кровати, но он не разрешил, пожалел наших денег.

— А когда это было? — спросил генерал.

— Да где-то месяца два назад.

— Скажите, товарищ Воронов, а почему ваш сын не работал?

— Мы решили с женой дать ему летом отдохнуть. Сами получаем достаточно и можем себе позволить, чтобы один член нашей семьи не работал.

— Ну, а вам известно, с кем он дружил?

Воронов замялся.

— Дружил?.. Ах да, с девушкой по имени Наташа. Мать, как ее фамилия, я запамятовал?

— Еремка. Они раньше в одной школе учились.

— Ну, а с ребятами он дружил?

— Да, наверное… Но с кем, я, право, не знаю. Таня, ты знаешь?

— Нет, он мне об этом не говорил.

Генерал повернулся к родственнику.

— А вам известно, с кем он дружил?

— Нет.

— А почему он институт бросил?

Родители молчали.

— Вот видите, товарищи, а вы возмущаетесь, почему мы обыск сделали. Для нас даже незначительная деталь может оказаться золотым ключиком. Вы говорили, что Олега ограбили и забрали у него часы, а обыск позволил нам найти часы и отбросить эти предположения. Так что не надо обижаться и мешать нам исполнять свой долг…

Супруги и их родственник ушли. Проводив их, генерал, хитро улыбаясь, остановился напротив Ветрова:

— Заметил, кровать не захотел менять? Считаешь, он их деньги пожалел?

— Вы думаете, товарищ генерал, что в ней…

— Думаю. Давай-ка бери машину, приглашай Савича и…

Девушка была опечалена. Она стояла у окна диспетчера и рассказывала:

— Я достала кошелек, а сумку положила на сиденье, рассчиталась. Когда машина ушла, вспомнила о сумочке…

Диспетчер — круглолицая, черноволосая женщина — спросила:

— Номер машины не запомнили?

— Нет. Водитель такой худощавый, с усиками, глаза у него черные.

Диспетчер задумалась.

— Говорите, с усиками… А на цыгана не похож?

— Может быть. Вот если бы увидеть. Их много у вас?

— Цыган — двое. Один в отпуске, выйдет дня через три-четыре. Значит, нужно посмотреть на Стасевского Петра Станиславовича. Сегодня он в первую смену, минут через сорок будет здесь.

Девушка поблагодарила диспетчера и вышла на улицу дожидаться Стасевского.

Ветров, казалось, не слышал крика хозяина квартиры, которого Савич безуспешно пытался успокоить. Майор, как взаправдашний слесарь, орудовал гаечным ключом, разбирал металлическую кровать, на которой ранее спал Олег. Вот он снял верхнюю часть и, перевернув спинку, начал стучать ею о пол. А из ножек, как из рога изобилия, посыпались небольшие бумажные свертки. Савич поднял несколько из них, развернул. На ладони ярко заблестели серьги и дамские золотые часики.