— А вот — не ваше дело, — исключительно любезно отвечал администратор. — Сказано — и все! А будете кричать и дебоширить — позовем милицию.

— И хорошо! — восторженно ответствовал Куплетов, в тот миг любивший всю милицию неистовой любовью. — Ради бога! Уж она-то вам покажет!

Пришлось Невскому дозваниваться до майора и объяснять нелепость ситуации.

Афонов в свой черед перезвонил администратору и сделал краткое и очень веское внушение, после чего все моментально и волшебным образом устроилось: администратор подобрел, засуетился и торжественно вписал Куплетова в особую графу почетных постояльцев, которые не только взяток не давали, но и устраивались, так сказать, бесплатно — за казенный счет.

Чтобы обезопасить своих подопечных от каких-либо других накладок, Афонов заявил, что с удовольствием отужинает в компании Невского и Куплетова, и попросил немножко подождать, пока он освободится.

Предстоящий визит столь важной фигуры окончательно потряс администратора, уж и не знавшего теперь, как ублажить еще недавно обхарканных им гостей.

По такому поводу массовик моментально выдал скабрезно-благодарственный стишок:

Хорошо в стране Советов

Жили Невский и Куплетов!

Услыхавши это, администратор несколько оторопело поглядел на Невского.

Но тот успокоительно кивнул: мол, не берите в голову — все хорошо, позволено!..

Минут через пятнадцать к ним уже присоединились майор и неизменный Птучка.

Вечер прошел тихо-мирно и, как принято говорить, в добросердечной обстановке.

Плотно поужинав в полупустом ресторанчике при гостинице и пожелав напоследок своим новым знакомцам спокойной ночи, Невский и Куплетов отправились к себе в двухместный, люксовский, по здешним представленьям, номер — с отключенным телевизором и даже унитазом в темненьком чулане.

— Может, хотите прогуляться перед сном? — на всякий случай спросил Невский, отпирая нумерованную дверь.

— Нет, — мотнул головою Куплетов. — Что я на улице забыл? Мне вообще теперь все противно.

— Ну, не будьте таким впечатлительным! — дружески хлопнул его по плечу Невский. — Мало ли, что еще в жизни с нами приключится!..

Несмотря на, казалось бы, вполне пристойный вечер, массовик был подавлен и мрачен.

— Еще приключится!.. Хм. Нет уж, довольно, такого — не будет, отрезал Куплетов. — Даже вспоминать боюсь. И как я только смог — вот так, одним-то махом!..

Он вспушил было усы, но их кончики вновь безвольно повисли.

Приятели по несчастью удобно расположились в креслах перед низеньким журнальным столиком и некоторое время молчали.

Невский по привычке сразу закурил и, поглаживая бороду, принялся высматривать пепельницу.

Она почему-то оказалась на коврике — как раз под тем самым креслом, где он сидел, — полная обгорелых спичек и гнутых пробок из-под пива.

— Похоже, я сегодня совсем не засну, — пожаловался Куплетов. Он зябко передернул плечами. — Вот чего бы я сейчас действительно хотел.

— Знаю-знаю! Не страдайте. В отличие от вас я оказался более предусмотрительным, — улыбнулся Невский. — За наше с вами здоровье! провозгласил он, водружая на столик заранее припасенную в ресторане бутылку дорогого грузинского коньяку и доставая из облупленного старомодного серванта маленькие рюмки. — Надеюсь, здесь, у нас в номере — не общественное место и можно распивать?

— Что за напиток? — мгновенно встрепенулся массовик.

— "Енисели".

— Питательный продукт, — сказал Куплетов с явным одобрением. — Ну, до чего ж вы ловко!.. Ой, как хорошо! Нет, вообще-то мне нельзя, — внезапно вспомнил он, слегка конфузясь. — Но сегодня — ладно. Организм чего-то просит... Я сегодня обалдел!

Они, не чокаясь, немножко выпили, и тут Куплетова разобрало любопытство.

— Слушайте, — сказал он, — ну, а все же?! Я в этом деле запутался совсем.

— Да? А, по-моему, теперь-то уж — все очень просто, — возразил Невский.

— Для вас! А для меня — нет. Боюсь, самое-то интересное я просидел под стражей. Вы не могли бы мне. Буквально в двух словах!

Невский разлегся в кресле и, вороша бороду, долго смотрел на тлеющий кончик сигареты.

Ему было хорошо, и снова вспоминать прошедшее совсем не хотелось.

— Ну? — настаивал Куплетов.

— В двух словах — вряд ли выйдет. Это долгая история. Может быть, лучше завтра? — спросил Невский с тихой надеждой.

— Нет, — сварливо отрезал Куплетов. — Именно сегодня! Я ж имею право знать.

— Иметь-то имеете, — вздохнул Невский. — Его все вроде бы имеют. А у кого-то даже — про запас, на всякий случай. Да вот только проку с этого? Ну, хорошо. Само расследование — к черту. Это вам не интересно. Лучше просто история, легенда. Подойдет?

Куплетов с важностью кивнул и аккуратно нацедил еще по рюмочке.

На сей раз они дружно чокнулись, как будто вступая в некий уговор.

— Стало быть, так. — неторопливо начал Невский. — Вы хотите, чтобы я про все, с азов?

— А то!.. Естественно! — обиделся Куплетов. — Мне же интересно!..

— Ну, тогда поехали. — Невский поудобнее уселся в кресле. — Итак: жили-были директор важного районного завода Андрей Порфирьевич Мостов и его любимая жена, Лидия Степановна. С этой дамой вы знакомы. Да. Богато жили. Ему — пятьдесят три, а ей двадцать шесть. Лидочка, как вы, наверное, заметили, женщина эффектная, мужчины на нее заглядывались — Мостов ревновал ужасно. И потому, на свой лад ублажая, особой свободы ей все же не давал. Вот вам и повод для недовольства, для частых ссор.

— Ну, а Звязгин? — не выдержал Куплетов. — Мой картежный компаньон он что же?

— Звязгин? Погодите. Дойдем и до него. Так вот. В то же самое время обретался в городе некто Ломтев, Александр Александрович, много лет пилотировавший вертолеты, своего рода ас. У него была жена — существо жалкое, очень больное. Ломтева, как вы догадываетесь, она изрядно тяготила, но до поры до времени он мирился с ее присутствием в доме, поскольку — по меркам человеческой морали — бросать ее, разводиться было подло, некрасиво.

— Господи! — всплеснул руками Куплетов. — Ломтев — и еще какая-то мораль!..

— А вот — представьте себе! Я думаю, поначалу он вполне искренне ее жалел. Но однажды случайно встретил Лидию Степановну. И влюбился по уши! Начал за ней ухаживать, делать подарки и в конечном счете совсем заморочил бедняжке голову. Она уже была готова уйти от мужа к нему.

— Ну и развелись бы на здоровье! — невольно вырвалось у Куплетова.

— Легко сказать. Вот тут-то и начинаются самые затруднения. — Невский с признательной улыбкой принял от Куплетова новую рюмку коньяку и опрокинул ее. — Видите ли, Мостов от природы был жаден и, в случае развода, отдал бы жене мизерную часть того, что имел. Это — если полюбовно. А мог и ничего не отдавать — имел такое право. Детей-то у них не было. Ломтева, понятно, такая перспектива не устраивала. Ему хотелось обладать всем. Он и Лидочку настроил на это.... Но как заполучить чужое? Выход они видели только один: Мостов должен исчезнуть, иначе — умереть.

— Стоп, стоп! А что же тогда делать с другой женой, которая ненормальная?

— Тоже — убить, — спокойно ответил Невский. — Ведь теперь уже она стала реальной помехой. Если развестись, придется выделить — конечно, по суду! — какую-то сумму на ее содержание. И притом — немалую. Жалко!.. Задумано все было очень тонко. Некоторое время Ломтев внушал жене, что прикончит ее. Когда она пыталась рассказать об этом соседям, ей не верили знали, что ненормальная. Тем более что летчик в глазах окружающих был на самом хорошем счету. Ему сочувствовали даже. В какой-то момент Ломтев понял: пора! Дал жене яду, а сам отправился в очередной рейс. Вернувшись, обнаружил в доме готовенький труп, хладнокровно повесил его на чердаке, имитируя самоубийство, а после — изобразил безутешные страдания вдовца. Алиби было, как он считал, железное. И не обманулся в этот раз.

— Нет, каков подлец! — возмущенно прошептал Куплетов. — Ну, а разве нельзя было установить, что он сначала ее отравил?