Бертран посмотрел на жену, потом — на Далтона.

— Разве вы не видите? Мы с легкостью выиграем эту игру.

— Голоса андерцев, мы, возможно, и получим, — возразила Хильдемара. — А как насчет хакенцев? Ты вручил нашу судьбу в руки хакенцев, которые во много раз превосходят нас по численности! Они-то предпочтут свободу!

— Вряд ли. Хакенцев держат в невежестве. Они не способны разобраться вообще ни в чем. Они верят, что получить что-либо — работу, еду, даже право вступить в армию — могут исключительно из наших рук. Они верят, что все свободы, которые у них есть или которые они надеются получить, им могут даровать лишь андерцы. Свобода влечет за собой ответственность — не самый легкий путь, чтобы хакенцы предпочли его.

Хильдемару его слова явно не убедили.

— Ты уверен? — скептически поинтересовалась она.

— Отправим ораторов, которые, заламывая руки и рыдая горючими слезами, будут всяческим образом демонстрировать глубокий ужас перед тем, какая судьба уготована народу в лапах жестокой Д’Харианской империи и Магистра Рала, который не имеет ни малейшего представления о нуждах хакенцев и которого волнует лишь его черная магия. Хакенцы перепугаются до смерти от перспективы потерять те крохи, что мы им даруем, и сами побегут сломя голову прочь от манны небесной, если мы просто-напросто заставим их поверить, что эта манна — яд.

Далтон тут же принялся взвешивать варианты. Да, этот план вполне можно осуществить.

— Мы должны тщательно продумать, как все это должным образом обставить, — кивнул он. — Лучше всего, если сами мы останемся в стороне.

— Именно это я и думаю, — улыбнулся Шанбор.

— Да-а… — протянула Хильдемара, мысленно представив себе схему. — Мы должны вести себя так, будто обращаемся к народу за советом, а действовать должны другие.

— Озвучивать составленные нами тексты будем не мы, — кивнул Бертран. — Мы должны любой ценой оставаться выше этого, будто у нас связаны руки благородной приверженностью чести и мы доверяем нашу судьбу мудрости народа, ставя их желания превыше всего.

— У меня есть люди, которые смогут отлично найти верный тон. — Далтон потеребил губу. — Куда бы ни двинулся Магистр Рал, наши люди должны появляться за ним следом и произносить подготовленные нами речи.

— Верно, — снова кивнул Бертран. — Речи резкие, пугающие и пламенные.

Далтон глубоко задумался, прикидывая, что понадобится для воплощения этого плана.

— Магистр Рал с Матерью-Исповедницей, — сказал он наконец, — предпримут очень быстрые и весьма неприятные действия, если хотя бы заподозрят нечто подобное. Вообще-то будет куда лучше, если они никогда не узнают о том, что наши посланцы говорят людям. Во всяком случае, вначале. Наши послания должны поступать на места лишь после того, как Магистр Рал уедет оттуда. Пусть Магистр Рал говорит что хочет. А мы придем следом и распишем во всей красе, что те свободы, которые он предлагает, — ложь. Запугаем народ до помешательства.

Далтон знал, насколько легко при помощи верных слов манипулировать сознанием людей, особенно если они запутались в противоречиях и заняты другими заботами.

— Если все проделать как следует, народ решительно поддержит нас, а мы как раз в это время этот самый народ и предадим, — улыбнулся Далтон. — Когда я проверну операцию, они сами радостно благословят нас на это!

Бертран отхлебнул рома.

— Вот теперь ты снова соображаешь, как тот человек, которого я взял на работу!

— Но когда народ отринет его, Магистр Рал, несомненно, весьма бурно воспримет свое поражение. Он прибегнет к силе, — не сдавалась Хильдемара.

— Возможно. — Бертран поставил кубок на стол. — Но к тому времени Имперский Орден уже завладеет Домини Диртх, Магистр Рал уже ничего не сможет поделать. Они с Матерью-Исповедницей окажутся в изоляции и без всякой надежды на подкрепление.

— Магистр Рал с Матерью-Исповедницей окажутся в Андерите в ловушке… — Хильдемара наконец улыбнулась, сжав кулаки. — И Джеган заполучит их!

— И вознаградит нас! — ухмыльнулся Бертран. Он повернулся к Далтону: — Где расположен д’харианский отряд?

— Между поместьем и Ферфилдом.

— Отлично! Предоставь Магистру Ралу с Матерью-Исповедницей все, что захотят. Пусть ездят, где им заблагорассудится. Мы должны быть безупречны.

Далтон кивнул:

— Они сказали, что желают посетить библиотеку.

Бертран снова хлебнул рома.

— Прекрасно. Пусть себе посещают и смотрят что хотят. В библиотеке нет ничего, что поможет им.

Ричард обернулся на шум.

— Кыш! — закричала Ведетта Фиркин, размахивая руками. — Кыш, ворюга!

Сидевший на прибитой к верху ставня доске ворон отпрыгнул, взмахнув крыльями и громко выражая свое недовольство. Ведетта, оглядевшись, схватила стоявшую поблизости палку, которой открывали окна. Размахивая ею, как мечом, библиотекарша попыталась прогнать ворона. Растопырив крылья и взъерошив перья, вставшие рожками на голове, птица отпрыгнула, громко каркнув на Ведетту.

Ведетта же снова шуганула огромную черную птицу. На сей раз ворон предпринял стратегическое отступление на ближайшую ветку и с безопасной позиции разразился сварливой речью.

Ведетта Фиркин захлопнула окно, поставила палку и, победно отряхнув руки, вернулась к посетителям.

Чтобы успокоить Ведетту, Ричард и Кэлен переговорили с ней, как только пришли в библиотеку. Ричард хотел добиться ее расположения, чтобы библиотекарша вдруг не вспомнила, что, возможно, ей стоит прятать от них книги, и полностью очаровал ее.

— Извините, — тихо проговорила Ведетта и поспешила к Ричарду с Кэлен. — Я прибила эту доску, чтобы кормить птиц, но мерзкие вороны все время крадут корм.

— Вороны тоже птицы, — заметил Ричард.

Библиотекарша выпрямилась, слегка озадаченная.

— Да, но… Это же вороны! Вредные птицы! Они воруют семена, и тогда эти милые певчие птички не прилетают. А я так люблю певчих птиц!

— Понятно, — улыбнулся Ричард и снова занялся книгой.

— Но, как бы то ни было, извините за беспокойство, Магистр Рал, Мать-Исповедница. Я просто не хотела, чтобы эти крикливые вороны мешали вам по своему обычаю. Лучше всего прогнать их сразу. Теперь я постараюсь, чтобы он больше не отвлекал вас.

— Спасибо, госпожа Фиркин! — улыбнулась пожилой женщине Кэлен.

Та уже собиралась уйти, но остановилась.

— Простите, что говорю вам это, Магистр Рал, но у вас такая чудесная улыбка! Когда вы улыбаетесь, вы очень похожи на одного моего друга.

— Правда? И на кого же? — рассеянно поинтересовался Ричард.

— На Рубена. — Библиотекарша покраснела. — Очень благородный мужчина.

Ричард продемонстрировал столь пленившую ее улыбку.

— Уверен, он охотно вам улыбался, госпожа Фиркин.

— Рубен… — пробормотала Кэлен, когда библиотекарша пошла прочь. — Напоминает мне Зедда. Он иногда любил называться этим именем.

Ричард вздохнул, скучая по деду.

— Хотел бы я, чтобы старик сейчас был с нами! — шепнул он Кэлен.

— Если вам что-то понадобится, — сказала через плечо госпожа Фиркин, — пожалуйста, без колебаний спрашивайте меня. Я весьма неплохо знаю культуру Андерита и его историю.

— Да, конечно. Благодарю вас, — отозвался Ричард и, пользуясь тем, что пожилая дама повернулась к ним спиной, под столом ласково погладил Кэлен по бедру.

— Ричард! — повысила голос Кэлен. — Занимайся делом!

Ричард покачал головой. Было бы куда проще сосредоточиться на чтении, не ощущай он подле себя ее тепла. Захлопнув книгу, он взял следующую — книгу актов гражданского состояния — и просмотрел на предмет чего-нибудь более или менее полезного.

Впрочем, ничего полезного они пока не нашли, зато Ричард сумел обнаружить достаточно сведений, чтобы сложить в единое целое факты, которые могли пригодиться. Без сомнения, библиотека стоила затраченного на нее времени. Это была действительно библиотека культуры. Ричард сомневался, что большинство посетителей имели хотя бы малейшее представление о мрачной истории их страны, спрятанной на самом виду. Увы, им мешали предубеждения.