Дю Шайю, мудро и бесстрашно руководившая своим народом, с отвагой и гордостью выдержавшая месяцы плена, живя с мыслью о том, что ее неизбежно принесут в жертву, видевшая, как, следуя законам, которые она блюла, погибли ее мужья, женщина, добровольно глядевшая в лицо смерти, когда помогала Ричарду уничтожить Башни Погибели, при воспоминании об увиденном в Ренвольде рыдала, как ребенок, уткнувшись в грудь Кэлен.

Мастера меча отвернулись, чтобы не видеть свою мудрую женщину в таком отчаянии. Чандален с охотниками, поджидавшие неподалеку конца дискуссии, тоже глядели в сторону.

Ричард и представить не мог, что что-то может заставить Дю Шайю расплакаться при свидетелях.

— Там был один мужчина, — выговорила сквозь всхлипывания Дю Шайю. — Единственный, которого мы нашли живым.

— Как ему удалось уцелеть? — Ричарду последнее показалось несколько притянутым за уши. — Он не сказал?

— Он сошел с ума. Он выл, взывая к добрым духам, оплакивал свою семью. Все время кричал что-то о своей вине и глупости и молил добрых духов простить его и вернуть ему дорогих ему людей. В руках у него была разлагающаяся голова ребенка. И он разговаривал с ней, как с живой, молил о прощении.

По лицу Кэлен пробежала тень. Медленно и явно неохотно она спросила:

— У него были длинные седые волосы? И красный плащ с золотой вышивкой?

— Ты его знаешь? — подняла голову Дю Шайю.

— Посол Селдон. Он вовсе не пережил разгром города. Он приехал позже. В момент нападения он был в Эйдиндриле. — Кэлен посмотрела на Ричарда. — Я предложила ему присоединиться к нам. Он отказался, заявив, что поддерживает решение Совета Семи, посчитавшего, что их страна, Мардония, станет уязвимой, если присоединится к одной из сторон. Он отказался присоединиться к нам или к Ордену, сказав, что, по их мнению, нейтралитет безопасней для их страны.

— Что ты ему ответила? — поинтересовался Ричард.

— Передала твои слова — твое заявление, что сторонних наблюдателей в этой войне не будет. Я сказала ему, что как Мать-Исповедница я провозгласила беспощадную войну Ордену. Сообщила послу Селдону, что наше с тобой мнение едино, и что его страна либо с нами, либо против нас, и что у Имперского Ордена такой же взгляд на дело. Я пыталась объяснить ему, что с ними произойдет. Но он не слушал. Я умоляла его подумать ради благополучия его семьи. А он заявил, что они в полной безопасности за стенами Ренвольда.

— Да, такого урока я не пожелал бы никому, — прошептал Ричард.

Дю Шайю снова расплакалась.

— Я молилась, чтобы та голова не была головой его собственного ребенка. Она мне до сих пор снится!

Ричард ласково коснулся ее руки.

— Мы все понимаем, Дю Шайю! Террор, проводимый Орденом, рассчитан именно на то, чтобы деморализовать будущие жертвы, застращать их настолько, чтобы они сдались. Поэтому-то мы и боремся с этими людьми.

Дю Шайю, вытирая слезы ладошкой, глянула на него.

— Тогда я прошу тебя пойти туда, куда идет Орден. Или хотя бы пошли кого-нибудь предупредить их. Чтобы люди могли убежать, прежде чем их захватят, замучают и перережут, как тех, которых мы видели в Ренвольде. Этих андерцев надо предупредить. Они должны бежать.

Она снова заплакала, горько всхлипывая. Ричард смотрел, как она уходит в высокую траву, чтобы поплакать наедине.

Он почувствовал на плече ладонь Кэлен и обернулся.

— Эта страна, Андерит, еще не сдалась нам. Их представители были в Эйдиндриле и слышали наше предложение, да? Им известна наша позиция?

— Да. Их представителей предупредили, как и всех прочих, — ответила Кэлен. — Их известили о грозящей беде и о том, что мы намерены сражаться. Андериту известно, что альянсу Срединных Земель пришел конец и что мы ждем от них капитуляции перед Д’Харианской империей.

— Д’Харианской империей. — Эти слова казались такими холодными и горькими. Вот он, лесной проводник, чувствующий себя самозванцем на троне, который отвечает за целую империю. — Не так давно Д’Хара наводила на меня ужас. Я боялся, что она захватит всю землю. А теперь в ней наша единственная надежда.

Кэлен улыбнулась иронии ситуации.

— От прежней Д’Хары осталось лишь название, Ричард. Большинство людей знают, что ты сражаешься за их свободу, а не для того, чтобы их поработить. Теперь тирания облачилась в железный плащ Имперского Ордена. Андериту известны условия — те же, что мы выставили всем прочим странам. Если они добровольно присоединятся к нам, то станут одним народом с нами, живущим по честным и справедливым законам и пользующимся равными правами. Они знают, что исключений не будет ни для кого. Известны им и санкции и последствия, если они к нам не присоединятся.

— Ренвольду говорили то же самое, — напомнил ей Ричард. — Они нам не поверили.

— Не все хотят видеть правду. Мы не можем на это рассчитывать и должны сосредоточиться на тех, кто разделяет наши убеждения и готов биться за свободу. Ты не можешь жертвовать хорошими людьми, Ричард, и рисковать всем делом ради тех, кто не желает видеть истину. Это было бы предательством в отношении тех храбрецов, что присоединились к нам и за которых ты несешь ответственность.

— Ты права. — Ричард тихо вздохнул. Он думал так же, но было приятно услышать это от нее. — У Андерита большая армия?

— Ну… да, — кивнула Кэлен. — Но настоящую защиту Андериту обеспечивает вовсе не армия, а оружие, называемое Домини Диртх.

Хотя название походило на древнед’харианское, Ричард не сразу сообразил, что оно означает, поскольку мысли были заняты многим другим.

— Им можно воспользоваться, чтобы остановить Орден?

Кэлен, задумавшись, принялась обрывать кончики травинок.

— Это древнее волшебное оружие. Имея Домини Диртх, Андерит теоретически всегда был защищен от внешней агрессии. Они входят в состав Срединных Земель, потому что нуждаются в нас как в торговых партнерах. Им нужен рынок сбыта для того огромного количества зерна и мяса, что они производят. Но, имея Домини Диртх, они практически автономны, почти независимы от Срединных Земель. Наши отношения всегда были сложными. Как и предыдущая Мать-Исповедница, я вынудила их признать мою власть и, следовательно, власть правящего Совета, если Андерит и дальше желал с нами торговать. Однако андерцы — гордый народ и всегда считают себя особенными, лучше других.

— Но это они так думают, а не я. И не Джеган. Так что там с этим оружием? По-твоему, оно может остановить Имперский Орден?

— Ну, вообще-то им не пользовались уже много веков. — Кэлен, размышляя, водила по подбородку пучочком травы. — Но не могу представить, почему бы и нет? Его эффективность отбивает всякое желание нападать у кого угодно. Во всяком случае, в обычное время. Со времени последнего крупного конфликта им пользовались лишь при относительно мелких набегах.

— А как оно действует? — заинтересовалась Кара.

— Домини Диртх — оборонительный рубеж неподалеку от границ со степью. Он представляет собой линию огромных, расположенных на расстоянии друг от друга, но в пределах видимости колоколов. Они стоят на страже по всей границе Андерита.

— Колокола, — повторил Ричард. — И как эти колокола их защищают? Ты хочешь сказать, что их используют как набат для вызова войск?

Кэлен покачала травинкой, как учитель указкой. Зедд обычно так же качал пальцем, да еще с озорной улыбочкой, чтобы Ричард не обижался на то, что его поправляют. Кэлен, однако, не поправляла, а обучала, потому что во всем, что касалось Срединных Земель, Ричард оставался учеником.

И тут, едва слово «обучала» пришло ему на ум, как его осенило.

— Это не те колокола, — сказала Кэлен. — Они даже не очень-то на них похожи, разве что по форме. Они вырезаны в камне и с годами стали пещеристыми и корявыми. Они больше похожи на древние монументы. Жуткие монументы. Растущие словно из земли посреди степи, выстроившись в линии до самого горизонта, они очень похожи на позвоночник какого-то огромного мертвого и бесконечно длинного чудовища.