Бантаки, вооруженные луками и копьями, шли, вытянувшись в тонкую линию. Кэлен с Ричардом оказались в самой ее середине. Раздались удивленные возгласы, и линия поломалась. Бантаки остановились.

Кэлен стояла не шевелясь. Ее лицо превратилось в ничего не выражающую маску Исповедницы. Так учила ее мать. Ричард положил руку на рукоять меча. Бантаки, одетые в простую походную одежду, подняли луки. Видно было, что они весьма озадачены таким поворотом событий.

— Как вы смеете угрожать Матери-Исповеднице? — громко крикнула Кэлен. — Опустите оружие! Немедленно!

Бантаки заозирались. Им не верилось, что, кроме этих двоих, здесь больше никого нет. Их уверенность поколебалась. Они хотели совершить нечто неслыханное и знали об этом. Казалось, они не могут решить, стрелять ли в Мать-Исповедницу или, наоборот, рухнуть перед ней на колени. Кэлен угрожающе шагнула им навстречу:

— Немедленно!

Бантаки отпрянули. Стрелы и копья повернулись на Ричарда. Вероятно, бантаки надеялись, что это будет неплохой компромисс. Но Кэлен так не считала.

Она сделала еще шаг вперед и загородила собой Ричарда. Теперь копья и стрелы снова смотрели на нее.

— Ты соображаешь, что делаешь? — прошептал Ричард у нее над ухом.

— Стой спокойно и не мешай. Если не заставить их опустить оружие и начать переговоры, нам конец.

— Но что происходит? Я думал, все боятся Матери-Исповедницы.

— Они боятся, но пользуются тем, что со мной нет волшебника. Поэтому они и обнаглели. Впрочем, их поведение все равно очень странно. — Она сделала еще один шаг вперед. — Кто будет говорить от имени бантаков? Кто из вас возьмет на себя ответственность за то, что бантаки осмелились угрожать Матери-Исповеднице?

Видя, что, целясь в Ричарда, они одновременно целятся и в Мать-Исповедницу, бантаки забеспокоились и чуть-чуть опустили оружие. Ненамного, но все же опустили.

Наконец вперед протолкался какой-то старик и остановился перед Кэлен. Он был одет так же просто, как и остальные, но на груди у него висел золотой медальон — символ власти. Кэлен знала этого старика, Ма-Бан-Грид, вождь и шаман бантаков. Его изборожденное морщинами лицо было мрачно; Кэлен никогда не видела его таким, в ее памяти Ма-Бан-Грид был неизменно веселым и улыбчивым человеком.

— Я говорю за бантаков, — прошамкал он: у него остались только два передних зуба. Потом Ма-Бан-Грид взглянул на Ричарда. — Кто этот человек?

Кэлен нахмурилась:

— Ма-Бан-Грид допрашивает Мать-Исповедницу вместо того, чтобы приветствовать ее, как полагается?

Воины заволновались. Но Ма-Бан-Грид не смутился. Взгляд его оставался по-прежнему твердым.

— Сейчас дурные времена. И мы на чужой земле. Мы здесь не для того, чтобы приветствовать тех, кто предстанет перед глазами бантаков. Мы пришли убивать людей Тины.

— Почему?

Ма-Бан-Грид подошел к ней вплотную:

— Они сами хотели войны, так предупреждали нас духи-братья, и спровоцировали ее, убив одного из моих людей. Мы должны уничтожить людей Тины, пока люди Тины не уничтожили нас.

— Войны не будет! Я — Мать-Исповедница, и я не допущу этого! Если вы ослушаетесь, я покараю вас своей властью!

Воины попятились, испуганно перешептываясь. Но Ма-Бан-Грид не двинулся с места.

— Духи-братья сказали, что Мать-Исповедница не отдает более указаний народам Срединных Земель. И доказательством тому служит то, что она лишилась поддержки волшебников. — Он хмуро посмотрел на нее. — Я не вижу с тобой волшебника. Духи-братья, как всегда, сказали правду Ма-Бан-Гриду.

Кэлен ничего не ответила. Ричард наклонился к ней:

— Что они говорят?

Кэлен перевела ему. Ричард сделал шаг вперед и встал рядом с ней.

— Я хочу сказать им пару слов. Ты переведешь?

Кэлен кивнула:

— Они желают знать, кто ты такой. Я им еще не сказала.

Взгляд Ричарда стал ледяным.

— Сейчас я удовлетворю их любопытство. — Голос его был так же холоден, как и взгляд. — И вряд ли они будут этому рады.

Он поочередно оглядел воинов, подчеркнуто не замечая Ма-Бан-Грида, и в глазах его Кэлен увидела магический гнев Меча Истины. Ричард призвал магию, даже не вынимая меча из ножен.

— Вы следуете за старым глупцом — за старым глупцом по имени Ма-Бан-Грид, у которого не хватает ума отличить истинных духов от духов обмана. — Воины ахнули от такой дерзости. Ричард повернулся к Ма-Бан-Гриду. — Или это не так, старый глупец?

На мгновение тот потерял дар речи:

— Кто ты такой, что осмеливаешься нанести мне такое оскорбление?

Ричард посмотрел на него в упор:

— Твои ложные духи сказали тебе, что люди Тины убили одного из ваших. Они лгали тебе, а ты в своей глупости поверил им.

— Ложь! Мы видели его голову! Люди Тины убили его! Они хотят войны! Мы перебьем их всех! До последнего человека! Они убили нашего соплеменника!

— Твоя глупость начинает утомлять меня, старик. Бантаки лишены разума, если доверили такому, как ты, говорить с духами.

— Ричард, ты в своем уме? — прошипела Кэлен.

— Переводи.

Она перевела. С каждым словом Ма-Бан-Грид все больше наливался кровью. Казалось, он сейчас вспыхнет. Ричард наклонился к нему поближе:

— Люди Тины не убивали вашего соплеменника. Это сделал я.

— Ричард! Я не могу этого перевести! Они убьют нас!

— Что-то испугало их до такой степени, что они решили начать войну, — спокойно пояснил Ричард, не сводя глаз с Ма-Бан-Грида. — Если мы не испугаем их еще больше, они убьют и нас, и всех людей Тины. Переводи.

Кэлен шумно вздохнула и перевела бантакам слова Ричарда. Копья и луки мгновенно поднялись снова.

— Ты! Ты убил одного из наших!

Ричард пожал плечами:

— Да. — Он ткнул себя пальцем в лоб. — Я влепил ему стрелу прямо сюда. Одну стрелу. Прямо в лоб. Она пробила ему голову, когда он намеревался ударить человека копьем в спину. Человека, у которого не было ненависти к бантакам. Я убил его, как убил бы койота, ворующего у меня овец. Тот, кто трусливо наносит удар сзади, недостоин жить. А тот, кто, повинуясь фальшивым духам, отдает людям такие приказы, недостоин быть вождем.

— Мы убьем тебя!

— В самом деле? Допускаю, что вы попытаетесь, но у вас ничего не выйдет. — Ричард повернулся спиной к Ма-Бан-Гриду и отошел шагов на двадцать. Воины расступились перед ним. — Мне понадобилась только одна стрела. Попробуйте убить меня тоже одной стрелой, и вы увидите, на чьей стороне добрые духи. Выберите любого, кого считаете лучшим. Пусть он сделает то же, что сделал я. Пусть убьет меня всего лишь одной стрелой. — Он опять ткнул себя пальцем в лоб. — Прямо сюда. Так же, как я застрелил труса, который хотел убить человека ради ваших духов лжи!

— Ричард! Ты сошел с ума! Я не стану говорить им, чтобы в тебя стреляли.

— Кэлен, я могу это сделать. Чувствую, что могу.

— Один раз у тебя получилось, но это не значит, что получится еще. Я не собираюсь стоять и смотреть, как тебя убивают.

— Кэлен, если мы не остановим их здесь и сейчас, они убьют нас обоих, и Владетель вырвется из-за завесы. Кроме того, сегодня ночью должно состояться сборище, а это очень важно. Сейчас я просто использую Первое Правило Волшебника: первый шаг к вере — это желание, чтобы что-то оказалось правдой, или боязнь, что это окажется правдой. До сих пор они верили во что-то, потому что им хотелось, чтобы так было. Я должен заставить их испугаться того, что мои слова окажутся правдой.

— А что ты им скажешь?

— Мы теряем время. Переводи, пока им еще интересно, иначе они и в самом деле убьют нас, а потом отправятся убивать людей Тины.

Кэлен повернулась к Ма-Бан-Гриду и с большой неохотой перевела им то, о чем просил Ричард. Среди воинов поднялся переполох: каждый хотел стрелять в незнакомца. Ма-Бан-Грид молча подождал, пока они успокоятся.

— Каждый может стрелять в того, кто убил нашего соплеменника, — улыбнулся он. — Каждый! Убейте его!