Но «Книга сочтенных теней» была всего лишь одной книгой. Каждый из этих меммеров хранил в памяти сотни томов. Никки с трудом могла представить невероятный размах задачи этих людей.

Виктория постукивала пальцами по столу.

— Я — один из меммеров, как и все мои помощники.

Словно по сигналу, Одри, Лорел и Сейдж вошли в столовую с чашами медовых фруктов. Три молодые девушки вначале нарочно предложили десерт смущенному Бэннону, затем расставили тарелки и чаши, чтобы все могли отведать угощение.

Натан выбрал блестящий ломтик персика, посмаковал, затем слизал мед с пальцев. Он посмотрел на Викторию, нахмурив лоб.

— Каждый из вас поместили тысячи и тысячи томов в своей памяти? Я нахожу это удивительным, хотя, боюсь, в это трудно поверить.

Лицо Виктории сморщилось.

— Нет, один человек не мог удержать все эти знания, даже с нашим даром и заклинаниями, усиливающими память. Поэтому волшебники разделили задачу среди наших предшественников. Каждый из первых меммеров занимался изучением конкретных томов. В общей сложности, с достаточным количеством меммеров наши предшественники сохранили большую часть архива, но книги разделили по множеству разных умов. И таким образом меммеры обучали последующие поколения, передавая им знания из книг, в зависимости от того, сколько помощников было доступно. — Она постучала пальцем по голове. — Поэтому, все знания сохранились здесь.

Никки не заинтересовали сладкие фрукты, и колдунья передала чашу Тистл, которая сразу принялась перебирать десерт.

— Значит, вы заучивали и пересказывали все эти тома в течение тысяч лет? Ничего не потеряв? Не допустив ошибки?

— Старшие меммеры тренировали и практиковали нескольких помощников, — сказал Саймон, — обучая их строчке за строчкой, чтобы ученики запомнили каждое слово, каждого заклинания. Таким образом, меммеры сохраняли знания в целости на протяжении веков, хотя сами книги были заперты за долговременным барьером. Нас всех спасала пелена маскировки.

Он сделал паузу, чтобы отпить родниковой воды из бокала, а затем вытер рот и тяжело вздохнул.

— К сожалению, все волшебники, достаточно могущественные, чтобы снять пелену, погибли в древних войнах, и никто не мог получить доступ к скрытым здесь знаниям. Они были потеряны навсегда, непроницаемая маскировка запечатала их в этом месте, и никто не мог прорваться сквозь нее.

Виктория перебила его:

— Пока я не выяснила как это рассеять, тем самым открыв архив и сделав знания доступным для изучения. Пятьдесят лет назад. — Она выбрала три большие клубники и быстро съела их, затем вытерла пальцы и губы тканевой салфеткой. — В то время я была юной семнадцатилетней девушкой.

Саймон оглядел учеников, сидящих вдоль стола, многие из которых уткнулись в книги, сосредоточившись на них даже во время еды.

— Да, и это все изменило. После недоступности скрытого архива на протяжении тысячелетий жители каньонов внезапно получили доступ к огромной сокровищнице информации. Но что они могли с ней делать? Это были простые жители деревни, ведшие тихую, безмятежную жизнь. Все это время они мало знали о внешнем мире. И даже меммеры — они могли изложить слова, которые запомнили, но не всегда понимали, что говорят. Некоторые фолианты были на языках, которые никто не мог понять.

— Мы узнали много нового. — Виктория перехватила повествование с остротой в голосе. — Но также признали, что нам нужна помощь. Жители каньонов время от времени торговали с городами в большой долине, хотя нас считали примитивными и странными. Войны волшебников давно закончились, и, насколько мы могли судить, в Древнем мире воцарилось спокойствие. Итак, когда пелена маскировки сошла, мы решили привлечь знатоков извне. Лучших и самых способных ученых из долины, тех, кто проявлял способность к дару. Мы были осторожны и пригласили только особенных, а затем направили их сюда через лабиринт каньонов, из долины и в плато.

— В общей сложности, этот архив теперь поддерживает сотни преданных делу учеников, — перебил ее Саймон. — Я был одним из тех, кто явился сюда как одаренный ученый, хоть и гораздо позже — одаренный в обоих смыслах этого слова. Меня вызвали, когда я был молод и нетерпелив, чтобы я мог посвятить свою жизнь переучиванию всех утраченных знаний. Я был достаточно опытен в чтении и устном переводе, и изучил множество языков. По сути, я был настолько талантлив, что занял здесь видное положение. — Его довольная улыбка перешла в беспокойный, хмурый взгляд. — Я пришел двадцать лет назад, сразу после того, как сбежал Пьющий жизнь.

Настроение Виктории заметно ухудшилось.

— В течение многих лет у нас не было новых учеников. Города в долине исчезли, поглощенные растущим Шрамом. — Ее голос стал мрачным. — Мы единственные, кто остался. До сих пор опустошение Пьющего жизнь нас пока не коснулось, но это всего лишь вопрос времени, максимум нескольких лет.

Саймон мрачно кивнул.

— Наша основная работа в архиве — просто понять, что у нас есть. Так много знаний, но в таком беспорядке! Даже спустя полвека две трети книг предстоит упорядочить и каталогизировать.

— Все мои меммеры вспоминают отдельные фрагменты, — сказала Виктория. — Мы пытаемся обмениваться информацией, чтобы можно было хотя бы объясниться друг с другом. Это как гигантская головоломка.

Голос Саймона принял саркастический тон:

— Да, и то, что, по словам меммеров, они помнят, не всегда можно проверить с помощью печатной документации. — Он взял медовый ломтик апельсина и высосал его. — К счастью, сейчас мы можем изучить все свитки и тома, и специализированные меммеры больше не нужны. Целые группы учеников читают книгу за книгой, изучают и переводят, с целью переучить все эти знания… и использовать их. Когда-нибудь мы станем великими волшебниками, но это займет время. Мы все самоучки, и некоторые из нас имеют больший дар, чем другие. Мы пытаемся найти заклинание, достаточно мощное, чтобы сразиться с Пьющим жизнь. — Он тяжело сглотнул и отвернулся. — Если мы вообще осмелимся сделать это.

— Волшебники-самоучки? — Никки была настроена скептически. — Сестры Света годами тренировали одаренных молодых людей, чтобы использовать их Хань, чтобы понять их дар, а вы пытаетесь тренироваться сами? Использовать древние, и, возможно, неверно переведенные книги?

Брови Натана сошлись вместе, выказывая его озабоченность.

— Боюсь, мне также следует беспокоиться о том, что меммеры, вероятнее всего, исказили некоторые строки, неверно запоминая слова из поколения в поколение. Такие незначительные ошибки могут не значить ничего важного в легенде или рассказе, но в мощном заклинании последствия могут стать ужасающими.

Пока Виктория сидела, надувшись, а Саймон бормотал оправдания, Никки внезапно вспомнила поврежденную, полу-расплавленную башню в алькове Клифуолла и сделала собственные выводы.

— Вы уже допускали ошибки, не так ли? Опасные ошибки.

Саймон и Виктория выглядели смущенными. Ученый-архивариус признался:

— Был один… несчастный случай. У одного из наших амбициозных учеников произошел инцидент: эксперимент прошел неудачно и главное библиотечное хранилище, в котором хранятся наши книги о пророчествах, оказалось сильно повреждено. Мы многое потеряли. — Он тяжело сглотнул. — Стены оплавились и затвердели, и мы тех пор больше туда не ходим.

— Меммеры все еще вспоминают некоторые из тех томов, что были утрачены, — сказала Виктория. — Мы делаем все возможное, чтобы восстановить их.

Натан обменялся с Никки озабоченным взглядом, затем обратился к ученым:

— Я предлагаю вам проявлять большую осторожность. Некоторые вещи слишком опасны, чтобы можно было заниматься с ними. Этот ваш «несчастный случай» уничтожил здание-другое. Но что, если следующая ошибка причинит еще больший вред?

Саймон отвернулся, встав из-за стола.

— Боюсь, вы правы. Один из наших ученых уже совершил серьезную ошибку и превратился в Пьющего жизнь. Теперь всему миру, возможно, придется расхлебывать последствия.