Он сказал, что теперь его магические способности живут в ней, и его дух с нею, незримо помогает ей на новом поприще. Ее цели теперь его цели. Его магические способности теперь принадлежат ей.

Он с нежной улыбкой погладил светящейся бесплотной рукой Никки по волосам, – так отец мог бы улыбаться любимой дочери. Это был миг столь чистой любви, столь искреннего признания, что она, потрясенная, разрыдалась, такая в этом таилась красота.

Затем он отступил и простер светящуюся руку, приглашая Никки двигаться дальше, желая ей удачи в борьбе за мир живых, в благородном использовании магии, с которой она родилась, и магии, отобранной у него.

Она ощутила опустошение – ее изнурили мощные переживания, совсем недолгие, но в мире безвременья длившиеся целую вечность. Она почувствовала, что теперь знает его – и себя – хорошо как никогда.

Никки услышала, как где-то Кэлен выясняет, все ли с ней в порядке, но не могла ответить из своей дали. За нее ответила ведьма, сообщив, что Никки отправилась в своих поисках дальше.

Сосредоточившись на своей задаче, Никки призвала силу и устремилась дальше во тьму, двигаясь с потоком, продолжавшим мчать куда-то в бескрайнюю ночь.

По пути она видела свет бесчисленных душ. Все они выглядели одинаково, как звезды на ночном небе, все плавали по небесному своду в вечном покое. Она не представляла, как ей найти одну звезду среди бесчисленных рассыпанных по вечности.

Но затем одна из этих звезд вдруг приблизилась.

– Я Исидора, – сказал дух голосом, подобным солнечному свету. – Я почувствовала, что вы зовете меня.

Никки увидела, как светящийся силуэт легко превращается в нечто похожее на некогда живого человека, но сотканного из света. Никки не совладала со всем тем, что внезапно нахлынуло на нее – этого оказалось слишком много, чтобы передать словами.

– Я должна помочь Ричарду, – наконец сказала она духу. – Мне нужно найти Наджу.

– Знаю, – сказала Исидора. – Я здесь, чтобы проводить вас.

Дух вплыл в поток. Никки решила, что Исидора – едва ли не самое прекрасное создание, какое ей доводилось видеть. Дух светился с невинной, по-детски искренней добротой. Ее улыбка напоминала о теплом летнем дне.

Следуя за Исидорой, Никки отправилась дальше и вскоре оказалась в более густой тьме, однако здесь чернильный мрак пронизывали еще более черные туннели. Это было сбивающее с толку странствие с постоянным движением то вверх, то вниз, по запутанному пути, извилистому и закрученному, петляющему по каким-то местам, казавшимся непреодолимыми.

В нише темноты, в глубокой пещере вечности они пришли к другому духу, принявшему человеческий облик. Исидора мягко коснулась плеча этого духа.

– Вот та, кого вы ищете.

Никки подплыла ближе.

– Наджа?

Дух взглянул на Никки с прохладной отчужденностью, а не с теплотой Исидоры.

– Что здесь делает одна из вашего рода? Зачем вам понадобилось тревожить меня?

– Это не то, чем кажется, – сказала Никки. – Я здесь под личиной Сестры Тьмы, потому что другой возможности не было. Мне пришлось применить свои умения и способности, чтобы сделать то, что сделать необходимо.

– Что же?

– То, к чему вы стремились при жизни, ради чего работали – остановить императора Сулакана.

Тень зашипела и чуть отступила, услышав это имя.

– Су-у-у-улакан, – произнесла Наджа с ненавистью. – Его мерзкий дух часто путешествует по подземному миру с намерениями более мрачными, чем смерть.

– Я знаю, что при жизни вы пытались остановить его. Вы, Магда Сирус и волшебник Меррит.

При упоминании их имен из тьмы появились светящиеся духи.

– Зачем вы пришли сюда? – спросил дух Магды Сирус. Как и от духа Исидоры, от нее исходило удивительное теплое свечение, пробуждающее в Никки восхищение и умиротворение.

Никки повернулась и показала рукой.

– Я пришла сюда, чтобы помочь ей. – Она посторонилась, чтобы они увидели свечение духа Кэлен, сидевшей в центре Благодати возле светящейся единственной капли крови Ричарда.

– Мать-Исповедница, – прошептала Магда с доброжелательным почтением, которое мог проявить лишь добрый дух. – Вы принесли ее дух сюда?

– Лишь частицу ее внутреннего света, – сказала Никки. – Она оживляет Благодать, с помощью которой я пришла к вам.

– Зачем пришли? – спросила Магда.

Никки подняла руку к духу возлюбленного Магды.

– По этой самой причине.

– Ради ее любви, – сказал Меррит с пониманием. – К избранному, который, знали мы, однажды придет.

– Именно так, – согласилась Никки. – Сулакан сбежал из подземного мира и вернулся мир живых. Ричард Рал – тот, кто должен остановить его. В свое время все вы трудились над тем, чтобы остановить императора и его армию, и над тем, чтобы проложить путь тому, кто придет после вас и сможет остановить демона.

– Тот мир больше не наш, – сказала Наджа, и остальные кивнули, соглашаясь.

– Ричард Рал не там. Он сейчас в этом мире. Здесь.

Страдание и мука проступили на их лицах. Обеспокоенный Меррит скользнул ближе.

– Это не должно было случиться. Именно ему предначертано остановить Сулакана. Но для этого он должен быть в вашем мире. Отсюда ему не добиться успеха. Отсюда он не сможет помочь тому миру. Никто из нас не сможет.

– Знаю, – сказала Никки. – Потому мне и пришлось прийти сюда, применив те самые темные умения. Когда-то я применяла их во имя зла, но теперь использую их, чтобы сражаться за мир живых.

Дух Наджи преобразовался в силуэт, воспроизводивший необычный облик, который был у нее при жизни. Она придвинулась к Никки.

– Как такое могло произойти? Мы все принимали меры предосторожности, направляли пророчество, оставили всю помощь, какую смогли. Как он умер?

Никки посмотрела на духов, уставившихся на нее.

– Я его убила, – сказала она, протянув руку к черному как вороново крыло потоку, который, змеясь, уходил от нее в даль, – как и было предсказано в потоке времени.

Меррит скользнул ближе с выражением, которое Никки могла истолковать только как гнев. Под его взглядом она сглотнула.

– Мне пришлось.

– Зачем? – требовательно спросил он.

Никки вновь протянула руку к свечению духа Кэлен.

– Ради нее. Ее убили. Темные приспешники Сулакана схватили ее душу и потащили в пучины тьмы. Ричард попросил, чтобы я остановила его сердце, и благодаря этому он смог отправиться за ней, занял ее место, а ее отправил обратно в мир живых. Для него это было важнее, чем собственная жизнь.

Все четыре духа уставились на нее с той великой печалью, какую могут вызвать только понимание и сочувствие.

– Я пришла, чтобы найти возможность вернуть его душу обратно в тело. Мир нуждается в нем. Тело ждет его в мире живых, связанное с этим миром, чтобы не истлело.

– Но, если он умер, – заметила Наджа, – его дух обретается в том мире, которому он принадлежит.

– При обычных обстоятельствах. Но не в нашем случае. Так же, как Мать-Исповедница, Ричард нес в себе отравляющее прикосновение смерти, оставленное Терновой Девой. Оно убивало их. Но в этом мире он, напротив, несет прикосновение жизни, чуждой этому месту. Зараженный жизнью, он не принадлежит этому миру. Он принадлежит миру живых.

– Все люди смертны, – сказала Наджа.

– Да, но его час еще не пробил, и Матери-Исповедницы тоже. Только из-за вмешательства Сулакана, который использует и искажает развилки пророчеств и применяет элементы темной магии, все получилось так, как получилось. Ричард пока принадлежит миру живых. Он должен вернуться, чтобы остановить императора Сулакана и сразиться за жизнь, иначе завеса будет разорвана и миры соединятся.

Мир мертвых на мгновение затих. Возможно, прошла целая вечность.

– Нужно разобраться, можем ли мы помочь ему, – сказала наконец Магда тихим голосом, полным сострадания. Она подняла светящуюся призрачную руку к свету духа Кэлен. – Ради нее.

– Ради всех, – поправила Никки.

Дух Наджи улыбнулся.

– Слова истинной колдуньи.