— Посетитель? Кто?

— Точнее, посетительница. Аббатиса Верна. Она прибыла во дворец проверить кое-что по книгам о магии, по ее собственным словам. А потом она сказала, что, раз уж ей довелось тут оказаться, она хотела бы взглянуть на шкатулки и убедиться, что с ними все в порядке.

— И вы допустили ее сюда?

Генерал вознегодовал, лицо его покраснело, и старый шрам выделился длинной белой полоской.

— Нет, лорд Рал. Я не позволил ей войти. Мы сошлись на том, что я разрешу открыть двери, чтобы она могла издали взглянуть и убедиться.

— Издали?

— Именно так. Я велел людям окружить ее, и они держали на взводе особые стрелы. Натан Рал обеспечил нас такими стрелами, они могут поразить даже волшебника. Мы просто взяли Верну в кольцо. Бедная женщина выглядела бы как подушечка для булавок, если бы ребята выстрелили.

Солдаты дружно закивали, подтверждая слова генерала.

— Она заглянула в сад и сказала, что теперь ей будет спокойнее. Я сам заглянул туда и увидел три черные шкатулки на каменной плите посередине лужайки. Но женщина не ступила внутрь ни шагу, клянусь!

Ричард вздохнул.

— И все? Никто больше не открывал эти двери?

— Нет, лорд Рал. Никого тут не было, кроме охраны. Никого! Даже в залы, прилегающие к Саду Жизни, посетители не допускаются. Вы же сами настаивали на этом, когда последний раз побывали здесь.

Ричард кивнул и указал наверх:

— Что ж, пойдемте посмотрим.

Стражники, бряцая оружием и доспехами, последовали за неожиданными посетителями по блестящему гранитному полу до высоких, украшенных золотом дверей.

Не дожидаясь никого, Ричард раздвинул тяжелые створки и вошел в сад. Солдаты задержались в дверях. В святилище мог свободно входить лишь хозяин дворца, и без приглашения лорда Рала никто не посмел бы переступить порог. Ричард же и не подумал их пригласить, врываясь в сад.

Несмотря на усталость, Никки поспешила за ним по дорожке среди цветочных куртин. Наверху, за стеклянной крышей, небо приобрело цвет темного пурпура — значит, сейчас вечер, а не утро.

Как и Ричард, Никки не обратила внимания на поросшие плющом стены, деревья и прочую растительность. Несмотря на несомненное великолепие сада, ее взгляд был прикован к каменному алтарю, видному издали. На нем явно не было шкатулок. Какой-то другой предмет стоял на гранитном столе, но Никки не понимала, что это такое.

Ричард тяжело дышал — кажется, он знал, что там стоит.

Они пересекли травянистый круг и полосу вскопанной земли. Но Ричард вдруг застыл на полушаге и уставился на эту землю.

— Лорд Рал, — спросила Кара, — что с вами?

— Ее следы, — прошептал Ричард. — Я узнаю их. Их не прикрыли магией — Кэлен была здесь одна. — Он указал вниз рукой. — Четыре отпечатка. Она побывала здесь дважды. — Он оглянулся на траву, следя за чем-то, чего не видели другие. — А там, в траве, она опускалась на колени.

Он сорвался с места и подбежал к алтарю. Никки и Кара поспешили за ним.

Теперь Никки увидела, что именно стоит на гранитной плите.

Это была деревянная статуэтка, изображающая мраморную женщину с площади Свободы в Алтур-Ранге — та самая, про которую рассказывал Ричард, сделанная им самим. Та, которая, по его словам, изображала Кэлен. Никки заметила, что вся фигурка покрыта кровавыми отпечатками пальцев.

Ричард трясущимися руками схватил фигурку и прижал к груди, едва сдержав рыдание. Никки испугалась, что он сейчас упадет, но он устоял.

Через минуту Ричард повернулся к ним. Слезы текли по его щекам. Он протянул Каре и Никки гордо выпрямившуюся фигурку со вскинутой головой и упрямо стиснутыми кулаками.

— Я вырезал ее для Кэлен. Это — «Сильная духом». Именно ее не могло быть в Алтур-Ранге, потому что Кэлен носила ее с собой. Если с нее делали копию в Алтур-Ранге, в Древнем мире, как она попала сюда, а?

Никки смотрела на удивительную находку широко раскрытыми глазами, пытаясь осознать увиденное. Это противоречило всем ее рассуждениям. Она вспомнила, каково пришлось Ричарду, когда он пытался понять, что именно увидел в могиле Матери-Исповедницы. Теперь она понимала, что он тогда чувствовал.

— Ричард, я не понимаю, откуда она взялась здесь!

— Ее оставила Кэлен! Оставила, чтобы я ее нашел. Она унесла шкатулки Одена по приказу сестер! Неужели так трудно сообразить? Неужели ты не в состоянии разглядеть истину, когда она наконец стоит прямо перед тобою?

Не в силах добавить что-то еще, он снова прижал статуэтку к груди, как самое большое сокровище в мире.

Видя, как он страдает и радуется одновременно, Никки подумала: а мог он полюбить и ее так же сильно?

И все же, несмотря на смятение чувств, несмотря на огорчение от того, как страдает Ричард, она ощутила радость: как хорошо, что кто-то столь дорог ему, кто-то может вызвать в его душе такую страсть… даже если он сам ее выдумал. Никки все еще не уверилась в существовании жены Ричарда.

— Теперь-то ты понимаешь? — спросил он. — Дошло до тебя?

Кара, столь же ошеломленная, как и Никки, потрясла головой.

— Нет, лорд Рал, не понимаю…

Он поднял статуэтку:

— О ней никто не помнит. Она прошла мимо охраны, и о ней тут же забыли, точно так же, как вы обе забыли те тысячи раз, когда общались с нею. Она одна, без друзей, в руках четырех сестер, и они заставили ее прийти сюда и забрать шкатулки. Посмотрите — видите на фигурке пятна крови? Это ее кровь! Вы должны понять это. Можете вы представить себе, каково ей — одинокой, забытой, не замечаемой никем на свете? Наверное, она оставила статуэтку в надежде, что кто-нибудь увидит и вспомнит о ее существовании.

Он сунул фигурку в руки сперва Каре, потом Никки.

— Взгляните! Она вся покрыта кровью! И на алтаре есть кровь. И на полу. А вон там видны следы ног. Как можно объяснить, что шкатулки исчезли, а взамен появилась эта вещь? Кэлен была здесь, но ее никто не видел — вот и все!

В дворцовом саду настала мертвая тишина. Никки была так смущена, что уже не понимала, чему верить: своим глазам или рассудку? Все это казалось невероятным.

— Верите вы мне теперь или нет? — спросил Ричард.

— Лорд Рал, — с трудом выговорила Кара, — я верю вам, но по-прежнему не вспоминаю ее.

Когда его жесткий взгляд упал на Никки, у той тоже горло перехватило, но, верная самой себе, она ответила:

— Ричард, я не знаю, что происходит. Ты привел веские доказательства — но я, как и Кара, по-прежнему не помню Кэлен. Прости, но я не могу лгать и говорить то, что тебе хочется услышать, лишь бы порадовать тебя. Я говорю правду. Я все еще не понимаю, что происходит.

— Конечно, не понимаешь, — сказал он неожиданно мягко, сочувственно. — Именно об этом я и толкую. Происходит нечто ужасное. Как можно полностью стереть память об одном человеке у всех остальных? Для этого, без всякого сомнения, нужно было применить мощное и чрезвычайно опасное волшебство, доступное лишь немногим наиболее могущественным людям, обладающим обеими сторонами дара. Опасное настолько, что сведения о нем запрятали в книгу, погребенную древними волшебниками в подземелье, за щитами, в надежде, что никто не доберется до нее!

— Огненная Цепь! — прошептала Никки. — Но из прочтенного мною отрывка явствует, что с ее помощью можно уничтожить все живое…

— А разве сестрам есть дело до этого? — с горечью спросил Ричард. — Они уже, не задумываясь, ввели в игру шкатулки Одена. Уничтожая жизнь, они намерены подольститься к Владетелю мира мертвых. Ты должна понимать это лучше всех.

Никки приложила руку ко лбу, чувствуя, как от ужаса немеют пальцы.

— Духи милостивые, боюсь, ты прав. Судя по всему, Огненная Цепь напоминает тот прием, который по просьбе Зедда, Энн и Натана я должна была применить к тебе: использовать Магию Ущерба, чтобы ты забыл про Кэлен. Возможно, сестры сделали нечто большее, но в том же роде — они заставили забыть о ней многих людей.

Никки посмотрела прямо в его серые глаза — глаза, в которых она готова была потеряться. Слезы страха текли по ее щекам.