***

От общения с Алисой я устал. И физически и морально уходили силы на поддержание этого вынужденного мира и четкого понимания, что ни доверять, ни расслабляться нельзя. А потом ведь обратно во враги.

Чтобы хоть как-то переключиться, стал придумывать мелкие пакости, которые мог оставить Алисе на прощание. От колючек в постели до татуировки на память, может, успею еще заказать доставку машинки и чернил на дом, чтобы перед последним погружением в капсулу в ее теле, накарябать что-нибудь матерное на лбу.

В итоге развеселился и успокоился, хотя нервозность от неизвестности предстоящей встречи и отвращение к акционерам осели мутным осадком где-то на уровне подсознания. Волнуюсь все же, как перед важным экзаменом с поправкой, что незачет будет смертельным.

Эфир расслабиться не помог. Стандартное медитативное избиение мобов, опыт и вкусняшки, собранные с трупов врагов, быстро сменились очередным поселением туземцев. А потом еще одним и еще, и чем ближе к Ханагге, тем ужасней все происходило. Болезнь, запустение, грустные потерянные лица со смесью надежды на Слезу и презрения к изгою.

Можно было подумать, что плохо все только у Миракини, но через несколько часов пути начались земли племени Коати, на которых первые два поселения просто оказались пустыми, лишь черные сорняки будущих кристаллов расползались по некогда простым, но уютным хижинам. Я пытался помочь, отдавал, а если не пускали на территорию, оставлял на земле склянки с лекарством. Но, конечно, этого было мало.

Искалеченных, покрытых прионовыми отходами лиц было намного больше, и я понимал, что такими темпами, даже разбавляя эликсиры, помочь всем я не смогу.

Настроение испортилось окончательно, и я вышел из игры.

В реале закинулся обезболивающим, запил все водкой и завалился спать, несмотря на то, что уже рассвело.

Проспал часов двенадцать, спокойно, без сновидений. Засыпал при свете, проснулся уже в темноте в слегка мутном потерянном состоянии, но отдохнувший. Встал, только когда со словами «пора» пришла Ника и предложила помощь в сборах.

Встреча акционеров все же не бал, дресс-код не объявляли, так что я повторил наряд, в котором летал во Францию. Только толстовку-кенгурятник поддел, чтобы при необходимости чеку вырвать прямо в кармане на животе, но без подозрений. В остальном пока не стеснялся, «ругер» в правый карман куртки, гранату в левый, во внутренний карман тактическую ручку. Будут обыскивать, скажу, что для защиты от Уокера.

В десять часов подали лимузин и две машины сопровождения. Встреча планировалась на нейтральной территории, в одном из закрытых залов клуба «Cyber Pacha», куда меня когда-то приглашали еще рекрутом. Зачем-то в голову полезли мысли о круговороте всего в природе, типа где все началось, там и закончится. Оборачиваюсь на дом, на парк, на местных охранников, ведущих собак на поводке. Те косятся, высунув языки, дышат тяжело, но не лают, что уже прогресс. Обнимаюсь с Никой, которая вышла проводить до машины и передала мне небольшую плоскую фляжку.

Все вокруг какое-то вязкое, то ли эффект от вечернего пробуждения не отпустил, то ли предчувствие туманит реальность. Кажется, будто прощаюсь: с домом, с Никой, с этим странным фрагментом моей жизни.

Бррр, оказывается на улице уже прохладно. Взбадриваюсь, разогреваюсь, тру ладони, дую на них, будто там зажаты игральные кости и сейчас будет бросок, от которого зависит моя жизнь!

— Мальчики, поехали! Нас ждут великие дела, — хлопаю по плечу незнакомого мне охранника и сажусь в машину.

Гоню от себя все негативные мысли, пытаюсь подстроиться под скорость машины. Это не страх, скорее грусть. Огни ночного города проносятся за окном, блеклые сквозь тонированное стекло, они отражаются в лужах. Оказывается, был дождь, так вроде и в реальности живешь, а все равно жизнь мимо проносится. Пью из фляжки, прошу сделать музыку погромче, открываю окно, впустив в салон холодный воздух, и закидываю голову, моргаю в такт мерцания стрелки светофора. Пофиг, что подумают охранники, пофиг на предчувствия — я хочу насладиться моментом, почувствовать, что я живой, всеми доступными средствами. Громко, мерзнут уши, слезятся глаза, алкоголь греет изнутри, в машине пахнет кожей и пластиком, я кричу в окно! Просто, без слов, без всякого смысла! Если это прощание, то я хочу, чтобы оно было таким.

Подъезжаем в клубный район, сбавляем скорость и сворачиваем в проулок, ведущий к центральному входу. Машин и людей мало, все же день рабочий. Вижу бойцов Итона, расставленных по периметру, которые очень плохо косят под случайных прохожих, знакомый фургон на парковке, колеса просели, там явно отряд в полной боевой выкладке. Есть гражданские, но мало. Стайка девушек, ищущих приключений, которые даже в будний день надеются проникнуть на чью-нибудь вечеринку. Несколько работников клуба курят возле запасного входа, а у соседнего ресторана дежурит на низком старте группа курьеров с электромопедами, друг на друга не реагируют, каждый уперся в собственный смартфон. На углу, почти на проходе к клубу стоят вербовщики Академии Таламус, спецформа, капюшоны на головах, если бы не листовки в руках, то были бы похожи на древних монахов. Один как раз возвращается от стайки девушек, видать, так и не смог обработать.

Я напрягаюсь, проскакивает легкая паника из прошлой жизни, я же в розыске, они же узнают. Будто я все тот же молодой Данила, только неделю назад сбежавший из интерната. Меня мягко подталкивает в спину охранник, и это приводит меня в чувство, злюсь на себя за глупость.

— Аннелиса, пойдемте, — охранник не груб, но звучит сухо и обращение фрау забыл добавить, нервничает. — Не стоит долго находиться на открытом пространстве.

— Все уже здесь?

Я не стал дожидаться ответа и пошел вперед мимо сектантов Таламуса.

— Отриньте соблазны виртуальной реальности. Жизнь в реале прекрасна, хоть и таит много опасностей, коварных врагов и подлых предателей. Цените каждую секунду жизни…

Я споткнулся. Первая мысль — что-то новенькое в постулаты и пропагандистские речи добавили академики, не слышал раньше подобного. Вторая мысль — удивление, шок, радость, целая палитра чувств взорвалась в голове, а все от того, что я узнал голос говорящего.

Это был мой голос, тот самый родной и близкий, который со стороны всегда кажется иным — голос Данилы.

Я посмотрел на говорившего, капюшон натянут довольно низко, лицо не разглядеть, но телосложение вроде мое, на руке, протягивающей листовку, задрался рукав и виден край татуировки. Уокер здесь. Что это: смелость, глупость. Или это засада? Но какая-то слабая, на мой взгляд. Одно слово охране, кто стоит перед нами, и ему капец, наперегонки палить начнут, не разбираясь, что и зачем.

— Путь человека запутан, опасности подстерегают не только там, где очевидно. Задумайся, — Уокер не переставал нести заунывную ересь, но тон и отдельные слова действительно были похожи на стандартных уличных рекрутеров, да и структуры дружественные, так что охрана не напряглась, даже когда Уокер сделал шаг вперед и протянул мне свернутый пополам буклетик.

Я взял. А точнее выхватил, чтобы не показывать, как у меня трясется рука. Заставил себя даже не смотреть в лицо под капюшоном и пошел дальше. А Уокер, судя по звукам за спиной, не стеснялся и полез втюхивать такие же охранникам. Либо действительно наглость второе счастье, либо это уже слабоумие и отвага. Охранники подотстали, к моему удивлению, послышался смех, а не звуки бойни.

Я развернул листовку, слева поверх известного мне текста, красным маркером на всю страницу было написано всего одно слово: «БЕГИ», а справа уже мелко на отступах: «это засада» и «я не убивал Танаку».

Я поверил сразу.