Сообщения сопровождались подарками, которые я разобрал, стараясь успокоить колотившееся цифровое сердце и собрать мысли в кучку. От Легиона из лутбоксов выпали бесполезные свитки, тяжелая броня и эликсиры маны — все в топку, то есть на продажу. Подарки от Макса при моей текущей специальности тоже погоды не делали, но хотя бы оказались полезны. В первом ящике был легкий плащ-накидка, дающий плюс два к маскировке. Из второго выкатился маленький алхимический котелок, усиливающий на десять процентов характеристики приготовляемых зелий. Ему я особенно обрадовался — как раз требовался такой взамен утраченного в Алабаме. В третьем ящике лежал простенький чертеж механической одноствольной турели — не заградительный пулемет, а скорее ловушка в темном углу комнаты, но навыка на него мне все равно не хватало.

Я сразу заварил чай в котелке, который подарил друг. Но друг ли? Динасенфис — город механиков, который, возможно, тоже под контролем Хранителей. Если тогда в борделе меня сдал Макс (хотя даже думать о таком не хотелось), то у Тревора будет засада. Интересно, а хоть где-нибудь сейчас ее нет?

В Уасиока засада была.

Я кутался в новый плащ, прячась среди острых камней на склоне холма, откуда открывался прекрасный вид на долину и на деревню. Точнее, прекрасным он был бы, если бы не проливной дождь, который шел уже третий день. Я читал в вики про сезон дождей, но попал в него впервые. На Теллусе и Веспере ничего подобного не было — были штормы, ураганы, песчаные бури, даже снегопад с метелью в северных районах, но такого количества воды с неба никогда не падало.

Зато дождь наглядно продемонстрировал, сколько чужаков скопилось вокруг деревни. Все они, чтобы защититься от ливня, озаботились обустройством, из-за чего казалось, что деревня выросла как минимум вдвое.

К северу появились массивные и плотные с виду шатры Легиона. Заодно игроки установили там наблюдательную вышку и простенькие заградительные ежи. С южной стороны механические големы Хранителей соорудили несколько бревенчатых навесов и тоже добавили вышку, на которой стояли два игрока с прибором, похожим на туристический телескоп на смотровой площадке. К западу и к востоку с доносившимся даже до меня матерком копошились наемники из разных кланов, ставя хлипкие палатки и шалаши.

Что они тут все забыли, если не меня, я не знал. И не понимал, как пройти незамеченным в деревню. До дождя местные еще хоть бродили туда-сюда, кто на охоту, кто на кукурузные поля, а сейчас все двери были плотно закрыты, а по дорожкам текли потоки воды.

— Только не пугайся, — раздался шепот над самым ухом, — и не подпрыгивай.

Подпрыгнуть я, может, и хотел, но ноги затекли от сидения в одном положении. Я медленно повернул голову, стараясь как можно незаметнее вынуть нож. На расстоянии вытянутой руки стоял мурлок с ником Джаггернаут, но если бы он молчал, я мог бы его даже и не заметить. Дождь, маскировка, зеленая кожа на фоне леса делали его практически невидимым.

— Как ты узнал, что я здесь?

— А что тут знать? — Джагг обвел лапой окрестности. — В радиусе пяти километров нет никого, кто не знал бы, где ты.

— Не гони, я здесь три дня спокойно сижу.

— Это они там сидят спокойно, а ты здесь мокнешь. Видишь прибор на вышке? Злая штука, механики научились делать. Три в одном — и телескоп, и тепловизор, и сканер переговоров. Амулеты связи палит, причем и того, кто говорит, и того, кому говорят.

— Да ладно, видели бы меня, давно б напали.

— А на фига? Всех все устраивает.

— Поясни.

Он поднес лапу к моему лицу и стал загибать пальцы:

— Смотри. Наемники не лезут, чтобы тебя не спугнуть. Понимают, что драться ты не будешь, а просто свалишь. Легион не лезет, потому что им поставили задачу тебя защищать, но никто ж не нападает. А Хранителям вообще шоколад, им как раз и нужно, чтобы ты сидел на жопе и ничего не делал. Понимаешь?

— Нет.

— Ха, странно, Тринайти себе обычно умных выбирают. — Джагг заквакал, смеясь. — Хотя ты же не знаешь ничего. Короче, как ты уже, надеюсь, понял, ребята и девчата, которые создали игру, наловчились воровать тела. Требуется ряд сопутствующих обстоятельств — геолокация капсулы, один айпи-адрес, схожая сигнатура мозговой активности, плюс нагрузка на сервера и одновременная смерть в игре, — и вуаля. С большой долей вероятности Эфир ошибется, а ты как бы войдешь в чужой аккаунт. Точнее, наоборот — аккаунт тот же, а вот тело чужое. Че, совсем сложно тебе?

— Нормально. — Я кивнул, хотя нормально как раз не было. — Как вернуть свое тело?

— О, есть мозг! Не злись, вернуться сложно, но можно. Ты сюда как попал? Смерть, выход в личную комнату, потом в реал, но уже не в твой, правильно? — Джагг дождался, пока я кивну еще раз. — В теории нужно просто все повторить. Валишь Эйпа, дохнешь сам, выскакиваешь в свое тело, лечишься от сифилиса, или что он там успел тебе подцепить… Ладно, не смешно. Главное, успеть все, пока вайп не закончился. Так что пока твое бездействие на руку Тринайти и собственно Хранителям. Им даже убивать тебя сейчас не нужно. Смерть обновит тебе контракт, и кто знает, куда ты денешься.

Я мысленно отмахнулся от образов тех ребят, кто был в тренировочном лагере, стараясь не терять сейчас мысль.

— А Легиону зачем меня охранять?

— А ты новости не читаешь вообще? Там, на большой земле, старое тело Эйпа оставило новому телу крупное наследство. Там тебе очень хорошо, двенадцать процентов акций DRUGA и весомый голос в совете директоров. А Легион — это новая администрация, назначенная ООН, для нее старперы — как кость в горле. Но открыто администрация не попрет. Только представь, что будет с акциями и с игрой, если кто-то узнает, что в Эфире можно потерять не только время, но и тело. Ты для них — шанс избавиться от акционеров. Ну или хотя бы получить в совете своего человека.

— Но они ведь уже воюют?

— Это фигня все. Думаю, сценарный отыгрыш на публику. Типа если что, это не мы, это отдельные игроки. Там все и просто, и сложно одновременно, классический баланс темных и светлых сил с шатким равновесием. Но перевесить никто не может, потому что все боятся последствий. Да и самим Хранителям нужен повод, чтобы игроков здесь держать. Там же не все в курсах. Большинство думает, что ловит опасного лазутчика из Легиона, врага клана.

— А ты при чем тут и откуда все это знаешь?

— Я от Уокера, а он такой же счастливчик, как и ты. Схема у них простая — найти подходящего человека, заманить, обменяться телами, выйти в реал и мочкануть, чтоб не мучился. Не знаю, как проскочил ты, а Уокера тогда в настолько дряхлое тело переместили, что он прям во время перехода помер и оцифровался. Эйп, соответственно, занял его тогдашнее тело. С тех пор оно состарилось — и вот сейчас ты в него прилетел. Так что вы с Уокером, считай, почти родня, ха.

— И?

— А дальше дело техники. Тела мутят на каждый вайп, мы следим, отмечаем необычное. Они не такие умные, как себя считают. Механика та же, что и с Уокером. Банят в чате, объявляют награду, бегают и суетятся. А мы следили, так тебя в борделе и нашли.

Я рассказал Джаггу детали произошедшего со мной. Все, что вспомнил и что казалось важным. Он поведал полную историю Уокера, тело которого украл Эйп двадцать лет назад. Уокер был тогда молодым перспективным специалистом, жена которого ждала ребенка. Его заманили в DRUGA на стажировку. По словам Джагга, именно потеря возможности видеть свою дочь и не давала Уокеру покоя, требуя мести. Остальное было не так важно или стало не важно, учитывая, в кого превратился Уокер в игре.

Джагг вообще сомневался, что его босса можно до сих пор считать человеком. Двадцать лет оцифровки и бешеной прокачки персонажа, чтобы не бояться покушений Тринайти и огрызаться в ответ. Причем на этот раз Уокер хотел огрызнуться так, чтобы создатели Эфира навсегда потеряли свое детище. Он готовился к войне до полного уничтожения всех персонажей и всех кланов, кто хоть какое-то отношение имеет к Тринайти. И первым в его списке был Лакки Эйп, что меня полностью устраивало. Но Уокер придет только на бета-тесте, когда откроется проход к Авроре.