Я кивнул и еще раз протянул корзинку — мол, бери, сколько нужно. Сверился с игровым временем, подсчитывая, когда лучше вернуться. Нужно поймать орка без собаки, когда он пойдет отдыхать после непосильной вахты. А пока можно еще погулять.
Потеряв почти треть корзинки, я благополучно вернулся на площадь. Народу там прибавилось, тела на виселице исчезли, и все готовились к новому представлению, подталкивали друг друга и пытаясь пробиться поближе к клеткам. Я тоже решил посмотреть, как Эфир обыгрывает смерть через повешение (вдруг пригодится?), и стал обходить площадь по краю, слушая разговоры местных игроков.
«Это не Хранители, а охренители какие-то. Налог опять вчера повысили. Как они только в совет умудрились пробиться?»
«А я ему и говорю: не буду платить. А он мне: Динасдан — город для честных торговцев, не нравится — вали в туманные земли. А я что, дурак? Оттуда пока еще никто живым не вернулся. А те, кто туда заходят, и километра не могут пройти, натыкаются на тварей тумана. Слендермен, говорят, отдыхает на их фоне. Тощие, длинные, вместо лица — череп олений, рога…»
«Дурачков все равно полно, сегодня опять очередной рейд туда собирают, только хотят благословением богов сперва заручиться».
«Легион не простит такого издевательства над своими игроками».
«Силенок у них не хватит, скорее прощалку отрастить придется. Хранители новый набор объявили, берут всех подряд уже, лишь бы ты шпионом Легиона не был. А зарплату дают такую, что к ним толпами народ валит».
И все в таком духе. Хранители растут и бесчинствуют, устраивают охоту на ведьм Легиона или просто обирают всех, кого могут, практически полностью подчинив себе город. Свободными от их влияния оставались только жреческий квартал и трущобы.
Когда я наконец выбрал себе зрительское место, толпа вздрогнула и зашумела. Из бокового прохода с громким лязгом появился механический мамонт. Два Хранителя, пытаясь перекричать толпу, требовали дать им дорогу. Игроки шарахались, давили друг друга — на пути трехтонного зверя оставаться никто не хотел. Мамонта вели к виселице — возможно, желая потренировать на живых игроках. За ним бежали три маленьких гнома с пачками пергаментов в руках, что-то разглядывая в настройках и делая пометки. Экспериментаторы, блин. А может, демонстрация силы для Легиона.
Между виселицей и переулком, откуда появился мамонт, образовался свободный коридор, а вокруг была давка. Кто-то пытался выбраться с площади, другие, наоборот, напирали, чтобы разглядеть зверя поближе. Подняв корзинку над головой, я протиснулся в первый ряд и стал ждать.
Когда охрана с мамонтом и механиками поравнялась со мной, я протянул корзинку, как бы предлагая остатки фруктов, и активировал умение «поглощение приона». Нет, конечно, я не ждал, что мой первый уровень поглощения вкупе с начальным навыком механика сейчас запустит какой-нибудь мифриловый тромб в голове мамонта. Или что я смогу перехватить управление и обзавестись новым питомцем…
Хотя кого я обманываю? Именно этого я и ждал. Пока пробивался в первый ряд, даже успел представить, по какой дороге мы с мамонтенком пойдем искать нашего Эйпа-папу и маму Алису, чтобы взять штурмом их дворец. Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети. Я здесь, я приехал, я им закричу, и бивнями гадов в пол вколочу… Так себе рифма, конечно, но на меня опять накатила волна заимствованных мыслей, еще и песня это прилипла из нашего счастливого детства в лагере Академии.
«В Эфире! Внимание, вы подозреваетесь в преступлении. Стражники будут относиться к вам настороженно».
Поглощение не сработало. Ни тромба, ни передачи контроля — мамонт заверещал и дернулся в сторону, будто овод укусил его за задницу. Будь мы на природе, на этом для меня все и закончилось бы — охранник уже развернулся в мою сторону, что-то крича. Но на переполненной площади сразу появились первые жертвы. Несколько зрителей с противоположной стороны попали под ноги мамонту и превратилась в столбики света, уйдя на перерождение. Толпе будто включили громкость — еще мгновение назад все, затаив дыхание, смотрели на мамонта в предвкушении веселого зрелища расправы над пленниками, а сейчас расправа шла к ним. И хотя зверь уже успокоился после неожиданного укуса и просто стоял теперь с обиженно-тупой мордой, стараясь хоботом почесать задницу, народ завопил на разные голоса.
А меня перло. Даже не думая о сопутствующих жертвах, об этих счастливых обывателях, которые после смерти просто вывалятся в реал и будут рваться обратно, я ввинтился поглубже в толпу и заорал:
— Беспредел охренителей! Сколько можно это терпеть? Наших бьют! Вали уродов и мамонтов!
Подогретая толпа легко отозвалась на мои призывы, и появились первые обнаженные клинки. У Хранителей еще был шанс все замять, но помешала либо гордыня с ощущением собственной важности и безнаказанности, либо отсутствие достаточно умного командира на площади. И они решили ответить.
Один из охранников атаковал ближайшего к нему недовольного игрока, и понеслось. Мамонт взревел от прилетевшего в него разряда молнии, но дернуться не успел — гибкие лианы опутали его передние ноги. Упал один из механиков, уронив чертежи, и те разлетелись веером. Игроки, которые не могли пробиться в центр, стали искать другие цели и бросились на стражников. А я, стараясь не попасть в один из очагов боя, тихонько прошел к клетке и, размотав «кулак обезьяны», сбил замок. Двумя пальцами, по-военному, поприветствовал пленников и растворился в толпе.
С самым невозмутимым видом, какой мог изобразить, я вышел с площади. Со всех сторон бежали городские стражники и бойцы Хранителей. Особо ретивых игроков, решивших под шумок разграбить близлежащие торговые палатки, оттесняли и убивали. Погром сходил на нет. Новых бунтовщиков не прибавлялось, а вот от Хранителей стало тесно на улице. Даже не помогай им стража, шансов устроить переворот в городе не было никаких.
Я переждал в подворотне, прячась за перевернутой телегой, а потом побежал к учебке Хранителей. Город остывал — еще встречались возбужденные люди, пытавшиеся узнать, что происходит, но чем дальше от центра, тем меньше народу было в курсе событий.
Гриндуум был на месте — бродил от проулка к проулку, пытаясь высмотреть хоть кого-нибудь и узнать новости. Мехдога с ним не было — либо увели на площадь для усиления, либо спрятали от греха подальше, пока не поймут, почему взбесился мамонт. Как только я появился в поле зрения орка, он замахал руками, подзывая меня. Радостная улыбка на клыкастой морде меня даже несколько смутила, учитывая, что я собирался проделать.
— Але, Мумба-Юмба! — Гриндуум аж подпрыгивал от нетерпения. — Тьфу, то есть абориген, шуруй сюда.
Я изобразил улыбку, не реагируя на тупые оскорбления и сканируя округу на предмет ненужных свидетелей.
— Ну, шустрей давай! Че там за шухер?
— Бунт пролетариата против империалистских капиталистов.
Я широко развел руки, демонстрируя дружественные намерения, но орк и не ждал подвоха, переваривая услышанное. Его грубое «че?» застряло в горле, когда я быстрым движением ткнул его в подмышку ножом с парализующем ядом.
«В Эфире! Вы напали на игрока без объявления войны. Ваша карма понижена. В случае продолжения агрессии или в случае смерти игрока вы получите статус убийцы. Любой игрок сможет убить вас без штрафа к карме».
Да что ты говоришь! Какие мы, блин, обидчивые…
Вместе с системным сообщением перед глазами у меня повисла красная пелена. Гриндуум хрипел и вращал глазами, пытаясь пошевелиться или хотя бы позвать на помощь. Возможно, ему даже было страшно, а я пожалел, что отсюда не дотащу его до борделя, до той самой конструкции, где он так заботливо держал меня до прихода Райпера.
Я подхватил оседающее тело и торопливо поволок его в проулок. Даже вспотел — еще один бонус от оцифровки, только теперь со знаком минус. Игроки не потеют, лишь теряют выносливость. Я же теперь взмок так, что даже шея зачесалась.
