Лиза же занималась вместе со мною, ненавязчиво став частью нашей демоноборческой команды. И если я не бродил с Васей, то был занят тренировками в составе нашего крепнущего сообщества. Обухов гонял группу совсем всерьёз: даже Иванов выкладывался до пота, хотя кому-кому, а мастеру-демоноборцу можно было бы и пофилонить. Но особенно круто доставалось едва не погубившему нас Староверову, с которого княжич и вовсе не слезал. Наш специалист по защите и поддержке старательно терпел любые нападки Обухова, пытаясь доказать что в следующий раз не ошибётся, но надежд на его счёт я не питал. Была бы моя воля, то и вовсе выгнал бы из группы. Людей хватает, не каждому надо давать второй шанс. Это не атакующий боец, который если погиб, то сам дурак. Это, всё-таки, поддержка, и если такой вот специалист слишком самоуверен в своей роли, то ошибку точно совершит. Ибо уверенность в себе и самоуверенность — разные вещи. То, что учудил носитель звёздочек в зоне с птичками, было не просто самоуверенностью, это была скорее заносчивость. Потому что надо трезво оценивать возможности.

Вот только бразды правления я осознанно передал Обухову, и вмешиваться в решения княжича не собирался. Ему тут жить, пусть репутацию себе строит. А Андрей хотел дать парню шанс, неустанно, при этом, напоминая ему о случившемся косяке. Наверное, для большей мотивации. Мы слушали его остроты, хмыкали, но и сами от тренировок не отлынивали. Я больше занимался раскачкой каналов, конечно. Ну и учил Лизу управлять своими силами. Удалённые уроки мы больше не оплачивали, потому как, то Лизе было не до этого, то её преподавателю, а из такого подхода образования не сделаешь. Короче, теперь лично я погружал красавицу в науку о контурах и силе, а значит: экономил на репетиторах,хе-хе. Ещё один член нашей команды: кинетик Кострубин старательно уничтожал тренировочные манекены всем, чем только мог, от зубочисток до чугунной наковальни. А сам Обухов медленно, но верно, становился экспертом по алебарде.

За тем же, как тренировался Иванов, невозможно было наблюдать без восторга. Рукопашник-мастер это намного круче балета, честное слово. Вместо перекуров, я устраивался поудобнее и просто наслаждался техникой лысого бородача. Мне было чему у него поучиться, и я старательно впитывал поэзию схватки.

Так что большую часть своего времени мы проводили на тренировочной площадке в усадьбе Обухова. Целыми днями оттачивали свои умения, попутно подбирая заказы на следующую вылазку и даже обсуждая перспективы той или иной зоны. Андрей поощрял открытость и прислушивался к каждому, чем подкупал членов команды ещё больше.

Надо сказать, активизация нашей группы привлекла порядочно внимания в известных кругах, связанных с борьбой с разрывами. Обухов даже зарегистрировал нас как организацию, дав ей название: «Пушгорские медведи».

Медведь у нас был только один, но Андрей объяснил, что это важно для выхода на рынок, и я ничего не понимаю. В целом, он был прав. Понимать в таких вещах я ровным счётом ничего не понимал, а заказы шли. Причём некоторые шли даже адресные. То есть где-нибудь в Вологде хотели видеть именно нас, и готовы были платить большие деньги за это. Вот только ехать было далеко. Странно, конечно, почему не находились специалисты поближе. Возможно, дело в награде, и те «большие деньги» что соблазняли Андрея, никак не интересовали бойцов географией поближе.

Был, кстати, заказ из Польши, но сделан он был скорее от отчаянья, потому что курвы предлагали совсем копейки, а никто в здравом уме за такое даже в машину не сядет, и уж тем более не поедет через границу в дикие края. Однако это Европа, у них последнее время шёл кризис за кризисом, между войнами, поэтому ждать от них прибыли не стал бы даже самый законченный дурак.

Мы работали с теми, кто находился рядом и предлагал достойную оплату. Хотя в очереди Андрея были и «бесплатные» зоны, о которых княжич не забывал. И хорошо, иначе совсем бы в Свиридова превратился.

Так вот ровненько шли дни, медленно приближалась осень, а это значило, что совсем скоро нужно было уже отправляться прочь. Академия имени Милонова никуда не делась, и туда надо ехать, чтобы хотя бы пристроить Лизу. За себя я не слишком переживал, потому что голову всем окружающим заморочу как надо. Очень будет удобно говорить преподавателям Академии, что всё это мне уже доводилось делать в Пушгорах, в команде с мастером Ивановым, а когда вернусь с дипломом, то также убеждённо буду рассказывать окружающим, как усердно учился в Твери. Куда не плюнь, всюду хорошо. Тем более, что за группа у Андрея сколачивалась, и интерес к ней со стороны других демоноборцев не угасал.

Кстати, насчёт интереса, в один из дней, к нам на тренировочную площадку зашёл дворецкий Андрея (да-да, Обухов теперь содержал ещё и дворецкого, настолько дела у княжича пошли в гору, причём на том куске земли, который мы отбили у Свиридова, уже начиналось какое-то интересное строительство и что-то мне подсказывало — Андрей своего не упустит).

— Ваше Сиятельство! Господин Дворкин прибыл.

Я в этот момент медитировал, но едва не вывалился из транса от удивления. Неспешно закончил свою тренировку, плавно вышел из мира энергетических потоков, и открыл глаза как раз для того чтобы увидеть, как на площадку по мраморной лестнице спускается уже знакомый мне пухляш-телекинетик. Сын погибшего Дворкина. Игнат, если не ошибаюсь. Именно с ним мы как-то сцепились в одном из заведений Пушкинских Гор. Один из его друзей-заводил был уже убит. Интересно, что сталось со вторым.

— Добрый день, — скромно поприветствовал он нас. По-моему, парень всё-таки похудел чуть-чуть. Лицо уж точно не так лоснится, как раньше. Впрочем, он потерял отца…

Наша тренировка остановилась. «Пушгорские медведи» с интересом изучали новичка.

— Господа. Я с искренней радостью желаю представить вам Игната Михайловича Дворкина, — заговорил Андрей…— Достойный юноша изъявил настойчивую жажду свершений и хотел бы присоединиться к нашему боевому сообществу! Закончил Санкт-Петербургский университет Боевого Применения, если вы осознаёте всю серьёзность.

Даже я что-то слышал. Действительно место славное, но закрытое. Попасть из провинции в такое учреждение невозможно. Элита. Военная элита. Что ж ты так слабо выступил в той драке, Игнатик? С таким образованием должен был развалить меня там на раз-два. Без полиции и прочей шушеры. Не хотел светиться, или всё же папа занёс тебе в голову какие-то принципы?

Бородатый Иванов вытер блестящую от пота лысину полотенцем, шагнул к Дворкину-младшему и первым протянул руку.

— Павел. Боевое Применение это серьёзно. Уважаю. Силён.

По этикету, вроде бы, бывший демоноборец так делать не должен был, но наш любитель слоников клал с прибором на такие мелочи.

После него представился Староверов, за ним Кострубин, Лиза и настала моя очередь.

Игнат не дрогнул, пожимая руку, когда мы оказались друг напротив друга. Ни капли удивления.

— Неожиданная встреча, да? — улыбнулся ему я. — Соболезную. Твой отец был хорошим человеком.

— И вы отомстили за него, — глухо сообщил петербуржец. — Нет никакой неожиданности в том, что я здесь. Потому что я пришёл сюда из-за вас, Илья. Дар должен служить людям. Мой папа всегда так говорил, но… Так, наверное, все родители думают. Я же этого не понимал. Теперь понимаю. Хочу сражаться вместе с вами. Для меня это будет большой честью. Мне очень жаль, что наше первое знакомство прошло так плохо. Я докажу, что могу жить иначе.

Он смотрел прямо и уверенно. В целом, в той драке парень показался наиболее адекватным. Бывает. Плохая компания и судьбу сломать может.

— Слоники трубят, что сначала себя покажи, потом слова говори. Попасть в «Медведи» непросто! — со скепсисом заметил Иванов, но Дворкин даже не повернулся в сторону графа. Он по-прежнему буравил меня взглядом.

— Иногда ты попадаешь в течение, из которого не можешь выбраться, — сказал Игнат. — Не видишь берегов и не знаешь, куда тебя несёт. Тебя всё устраивает. Тебе хорошо, а те, кто хочет вытащить тебя из воды, кажутся глупцами. Папа… Он пытался. Но я не слушал.