Закончив возню с рисованием печати, я обратил внимание на Лену, которая, думая, что я слишком увлечён, пыталась сползти с кровати на пол. У неё закончилось время действия яда, но подвижность ещё вернуться не успела. Единственное, чего девушка не учла, не считая того, что она обессилена — это моего очень острого слуха, благодаря которому я заметил её изменившиеся сердцебиение ещё полминуты назад.
Всего лишь один аккуратный шаг, чтобы не задеть чертёж, хлёсткое движение хвостом, и Лена, получив слабую дозу яда, парализованная падает на пол.
Я приблизился к девушке и выдвинул когти на верхней правой руке. От Лены, смотрящей вверх, но косящей глазами на меня, повеяло ужасом, но я уже не обращал на это внимания. Девушка перестала для меня существовать как личность в тот момент, когда убила меня. Я, как и любой живой человек, наделённый сознанием, являюсь многогранной личностью, которой могут руководить как эмоции, так и разум. Лишь роботы и им подобные существа могут действовать безэмоционально. Иногда я веду себя крайне импульсивно, не прощая какие-то мелочи. В некоторых ситуация я обладаю огромным терпением, могу простить людям многое, но любое терпение не является безграничным.
Когтями я аккуратно разрезал всю Ленину одежду, затем сразу шестью руками почти мгновенно освободил девушку от лохмотьев. Оставшуюся в костюме Евы девушку, я поднял на нижние руки. Верхними руками, выдвинув когти, разрезал цепи наручников, которыми был прикован к грядушке труп, аналогичной процедуре подверглись кожаные ремни. Затем я столкнул труп на край кровати ближе к окну, и положил на кровать Лену. Всё это было сделано не просто так. Одним когтем я предельно аккуратно стал на коже девушки рисовать жертвенные знаки, затем вырезал знаки передачи ноуса.
Завершив в быстром темпе вырезать на коже жертвы магические знаки, я поскорее поместил её в центр пентаграммы, чтобы не дай боги, ведьма не умерла раньше времени от кровопотери. Я хоть и старался делать предельно аккуратные надрезы, но всё же, я не профессиональный некромант, да и когтями орудовать подобным способом не приучен, так что к моменту нанесения последних рун девушка потеряла изрядное количество крови. Тело Лены было всё окровавлено. Она явно ощущала весь спектр болевых ощущений, но ничего не могла поделать, кроме как смотреть на меня умоляющим взором.
— А чего ты ожидала, пытаясь убить архимага? Всепрощения? — ответил я на невысказанную мольбу. — Дура, ты, Лена! Жила бы себе спокойно, колдовала, сколько душе угодно. Но раз мозгов нет, значит остаётся одно — принести пользу обществу. Общество в моём лице будет тебе крайне признательно, если ты сдохнешь, но не напрасно, а поделившись магической силой!
Проверив все руны и целостность магической печати, я вогнал коготь в сердце жертвы, это послужило началом активации ритуала. Магический круг и руны стали нагреваться, что стало причиной, по которой стал плавиться линолеум. Тело жертвы на глазах стало усыхать, превращаясь в высохшую мумию. Белоснежная кожа превратилась в пепельно-серую, словно пергаментную, волосы выцвели до состояния серо-седых и на вид были очень хрупкими. Глядя на то, что лежало в центре вспыхнувшей по линиям чертежа пламенем пентаграммы, можно было подумать, что кто-то выкрал из музея древнюю египетскую мумию и использовал её в сатанинском ритуале.
Горящий линолеум жутко чадил. Если бы у меня был нюх, то я сейчас почувствовал бы запах жжёной резины. А если бы был человеком, то стоящий в помещении едкий дым, стал бы ядовитым. Пламя начавшегося пожара меня совершенно не беспокоило, поскольку моё тело способно выдержать гораздо большие перепады температуры. Я был полностью сконцентрирован на ритуале и ощущениях, поступающих от духов.
Духи радовались. Я через духовное чувство одного из духов видел, как довольно быстро было осушено второе и первое начало души жертвы, что и наблюдал визуально. Этого хватило для активации ритуала, сопровождавшегося спецэффектами. У волшебницы вырвало седьмое начало, которое тут же зависло, удерживаемое силой магической печати. Духи тут же с радостью набросились на деликатес, обгладывая ноус от различных астральных эманаций. Я чётко ощущал, что духи объелись, но упорно продолжали поедать вкуснятину. Энергии, полученной с первого и второго начал, перестало хватать, ритуал начал разрушать шестое начало жертвы, то есть то, что делает нас людьми — разум. Разрушение этой духовной оболочки дало огромное количество магических сил для работы ритуала, что вызвало пожар.
В итоге, то, что казалось, происходит очень медленно, на самом деле длилось всего пару минут. За это время пламя добралось до обоев, которые легко вспыхнули, как и положено бумаге. Едкий чёрный дым полностью перекрыл обзор, инфракрасное зрение сбоило из-за высокой температуры, поднявшейся в помещении, лишь благодаря духовному восприятию мне удалось ориентироваться в пространстве. Я словно скала, стоял на месте, не сходя с вершины горящей пламенем пентаграммы. Пламя стало достаточно сильным, но чтобы начать доставлять неудобство яцхену, нужно что-то большее. В итоге терпение было вознаграждено — сытые, сверх меры объевшиеся духи, оторвались от поедания астральных эманаций ноуса, и ритуал автоматически запустил следующую стадию.
Нейтральный ноус, очищенный от посторонних примесей, словно духовный шуруп ввинтился в мою душу прямиком в седьмое начало. Он пустил корни в мою энергетику, но пока не стал с ней единым целым. Было понятно, что воспользоваться приживлённым магическим началом я смогу уже скоро, всего через несколько дней, но ноус полностью интегрируется в мою душу лет через десять, став с ней единым целым.
Единственным неприятным последствием ритуала стало то, что от пламени пожара загорелись онгоны, которые говоря простым языком, были сделаны из палок и г… В общем, дома для духов, не будучи зачарованными на прочность, заполыхали так, что к окончанию ритуала они сгорели. Это послужило причиной резкой отправки духов в астральный план. Мне по связи донеслись эмоции разочарования и обиды. Логика духов сложна для понимания, поэтому тот факт, что оба духа отчего-то посчитали меня виновным в их отправке «домой», не стал для меня откровением, хоть и удивил.
В общем, улетая, оба духа передали мне массу мыслеобразов, которые расшифровывались примерно так: «Ты виноват в том, что мы отправляемся в „дом духов“. Мы благодарны тебе за вкусную и обильную еду, но обижены за сломанные „дома“ (онгоны). Поэтому больше с тобой дел иметь не будем, а если попытаешься призвать нас, то сделаем плохо».
Ритуал после приживления мне ноуса прекратил своё действие, в результате чего душа жертвы более не удерживалась магической печатью. С Леной произошло то, что недавно пережил я. К сожалению, с уходом духов я потерял возможность духовного восприятия, поэтому мог наблюдать всё через дым в инфракрасном зрении в виде расплывающихся контуров фигуры кошки, появившейся на теле мумии. Кошка тут же испугалась пожара, она была полностью обессилена и деморализована, из-за чего она даже не смогла встать. Ещё немного, и животное задохнулось бы. Поэтому я схватил кошку за шиворот, выбил окно, и тут же вылетел на улицу, широко распахнув крылья.
Звон разбитого стекла привлёк внимание нескольких прохожих, которые задрали головы и увидели… демона!
Я рванул в сторону стоящей поблизости старинной часовни девятнадцатого века постройки[2] — это была высокая башня из красного кирпича, который выглядел потемневшим от времени. Башня на вершине заканчивалась колокольней, которая снизу даже в зимнее время плохо просматривалась из-за веток деревьев. Я летел так быстро, что немногочисленные зрители потеряли меня из виду в тот момент, когда залетел за часовню. Люди переводили взгляды в ту сторону, откуда я предположительно должен буду вылететь, но меня там не было, поскольку я подлетел к часовне и аккуратно приземлился на площадку колокольни. По счастью, часовня оказалась заперта и внутри никого не было. По всей видимости её отпирают исключительно по выходным, чтобы позвенеть в колокола и провести воскресную службу.
