– Ладно, уговорили, - скинула я с себя фрак. - Нет, жечь не дам. Борис Иванович, не найдется ли у вас лишнего холщового мешочка?

– Что, жалко выбрасывать? - Подмигнул мне наставник лазоревым глазом.

Я вертела черную вещицу от Козла. Так, сяк. Выбрасывать, безусловно, было жалко. Когда-нибудь, лет через несколько, тихим зимним вечером, под вой бури и свист поземки, я буду потягивать глинтвейн, смотреть бы на свои трофеи, и вспоминать о том, как мне удалось выжить. И надеяться - на то, что буду жить и впредь.

– Был бы он поменьше… Поставила бы его на полку, рядом с алмазным крестиком Берендея. А то, видишь, замок-то уже тю-тю…

– И впрямь, - подобрался волхв. - Замок! Господи, мы тут на всяких козлов время теряем, а у нас…

Он, не договорив, достал непонятно откуда коробочку, и протянул ее мне:

– Запихивай сюда эту гадость! Расправь… Не на крыльцо, на фрак!!! Ффух, пронесло. Чуть было красоту жилища мне не попортила!

Домовой, с ошалевшими глазами наблюдавший за моими действиями, выдохнул с явным облегчением.

– Вы идете? - Распахнул дверь он.

Однако, сетовавший на нехватку времени волхв не спешил в избушку:

– Гоша, ты накрывай на стол, а я отлучусь на несколько минут.

– Есть! - Метнулся домовой к входной двери.

Я осталась стоять.

– Лиса, тебе пора на совет, - напомнило мне начальство. - Да и завтрак…

– Скоро буду.

– Что так?

Ничего. Просто иногда человеку требуется минут пред тем, как взглянуть в глаза глубоко не безразличному тебе человеку. Человеку, который, возможно, уже стал для тебя чужим.

Когда я вернулась обратно на крыльцо, там ошивался, приплясывая от нетерпения, Гоша. Ни слова не говоря, он схватил меня за руку, и потянул в комнату напротив кабинета начальства. Здесь я никогда не была. В ней было зеркало, шкаф, и куча свободного места.

– Начальство тут что, пляшет? - Скептически оглядела я пустое пространство перед зеркалом.

– Да, выполняет балетные па, - ехидно отозвался домовой. - Крутит тридцать четыре фуэте.

Я невольно представила себе эту картину. Вместо брюк - пачка, вместо свитера - белая майка. Не корсет же!

Гоша фыркнул.

– А почему тридцать четыре? - Вспомнился мне ответ домового.

– Чтобы приму Большого Театра переплюнуть! Лиса! Когда же ты повзрослеешь?!

В голосе домового звучали интонации волхва.

– Ни-ког-да.

– Ну и ладно, - неожиданно покладисто отозвался Гоша. - Держи, - протянул он мне какую-то одежку.

Я осторожно взяла в руки не то удлиненный приталенный жакет, не то полупальто. Изящное до умопомрачения. Легкое, как перышко. Практически цвета морской волны - совсем как глаза волхва, когда тот смотрит на Владычицу Катери… Стоп.

– Я это не возьму.

– Хозяин сам велел тебе это выдать.

– Я в нем замерзну. Оно весит, как моя джинсовая рубашка, а на улице мороз.

– Нет. Оно волшебное и потому теплое.

– Мне зеленый не идет.

– Оденься и посмотрись в зеркало.

Я пожала плечами, однако последовала совету. Глянула… Пальто мне однозначно шло. На меня из зеркала смотрела юная, элегантная, невероятно красивая молодая леди. Это была не я. А вот ниже, там, где отображались джинсы… Черт, они же были светло синими! А ботинки - песочного цвета. Теперь они были под стать верху - может быть, на тон, или на полтона темнее.

Хмм, как сказал бы волхв.

– А платочка шейного у тебя не найдется? И шапочки?

– Для тебя - все, что угодно, - прижал Гоша лапки к груди. - А пальто, вообще-то, с капюшоном.

– Я не рассмотрела.

– И какая ты после этого женщина?

– Драконоподобная, Гоша, драконоподобная.

Домовой вздохнул. А мне вспомнилось, как два года тому назад меня одевала Танька. Укладывала волосы, мазала ресницы фирменной тушью Жозефины. Тогда мне это не помогло. И где она, Танька, сейчас?

Я принялась расстегивать деревянные пуговицы.

– Погоди, - мотнул головой домовой. - Не хочешь быть красивой - не хоти. Но пальто все же оставь. Полезное оно.

– Правда?

Это в корне меняло дело:

– И каковы его свойства?

– А тех, что ты увидела в зеркале, тебе не достаточно?

– Нет.

Гоша презрительно окинул взглядом невероятно красивую меня.

"Ну и дура", - услышала я его мысль.

– Вероятно. Но, может быть, ты соизволишь озвучить список достоинств моей гипотетической обновки?

Домовой покачал головой: мол, другая бы с руками оторвала, а эта… Но потом все же взял себя в лапы:

– Изволь. Те, что ты уже видела, плюс практически нулевая теплопроводность, плюс абсолютная водостойкость, плюс то, что при этом оно отлично "дышит", плюс то, что к нему не липнет никакая грязь…

– А зараза? - Обнаглела я. Гулять - так гулять!

– Оно немного повышает удачу, - не ответил на шутку домовой. - Совсем чуть-чуть. Но иногда…

– Спасибо, Гоша, - притянула я к себе заботливого хозяйственника. Погладила по голове. - Спасибо.

Домовой только шмыгнул носом в ответ.

– Иди, - потянул он меня за руку к выходу из комнаты.

У начальства уже вовсю шло совещание. И завтрак. Стучали ложки, пахло овсянкой. Я поторопилась сесть к столу - на свободное место между Зубом и Сан Санычем. Передо мной немедленно материализовалась тарелка горячей каши.

– Кушай быстрее, - одобрительно посмотрел на меня волхв.

– Спасибо.

– За что?

– А то сами не знаете.

"За пальто? Не благодари. Поверь, это только малая часть того, что я мог для тебя сделать".

"А…"

"Катерина? В курсе".

"Неужели вы успели ее навестить? За какие-то несколько минут?"

"Что ты имеешь в виду?" - Покраснел волхв.

"Не это".

– Кушай кашу, Лиса. А то остынет.

– Слушаюсь.

В результате этой беседы настроение настолько улучшилось, что я решилась взглянуть на металлиста. Он, скорее всего, не спал всю ночь: пол-лица занимали черные круги, сами глаза были красные. А еще они были чужими. Человек принял свое решение. И, как любое другое, оно заслуживало уважения.

Что ж…

Я вздохнула, и принялась ковырять ложкой ставшую вдруг поразительно безвкусной овсянку.

– Я еще раз повторяю, нам надо послать не одну разведгруппу, а две, - гнул свою дугу Сан Саныч.

– А я еще раз спрашиваю, зачем? - Сверкал золотом Зуб. - Вы нам не доверяете?

Бывший агент секретных российских спецподразделений схватился за голову.

– Матвей, - мягко сказал волхв. - Ты не прав. А вдруг твоих людей схватят? Что тогда?

– Вот когда схватят, тогда и будете думать.

– Но вдруг вам понадобится экстренная помощь?

Бывший уголовник скептически покачал головой:

– Ты думаешь, мне будет весело жить с отрезанными в плену ногами?

– Почему с отрезанными? - Вытаращился на него телепат. - У тебя что, дар предвидения?

– Нет, - покачал головой Зуб. - Просто так, к слову пришлось. И, между прочим, пока вы тут разговоры разговариваете, враг не дремлет!

– Давайте голосовать, - подобрался волхв. - Кто "за" то, чтобы Матвей отправлялся один? То есть, со своей группой, но без прикрытия?

"За" был только один Зуб, все остальные воздержались. Впрочем, резко "против" был настроен тоже только один человек.

– Вам что, настолько все равно? - Удивленно оглядел нас Борис Иванович.

Помимо вышеуказанных товарищей, за столом еще сидели: изрядно помолодевший волхв Глеб, юный гений Никола Тесла, Шуша и Тоша. Гоша где-то незримо присутствовал.

– Мне не все равно, - покачал головой Шуша. - Просто я во всем поддерживаю своего хозяина.

– А я - Шушу, - поднял лапку Тоша.

– А я… - было взял слово сидящий рядом со своим домовым волхв Глеб.

– Тошу?

Омолодившийся показал белые зубы. По-моему, он просто наслаждался жизнью.

– Хм, - выразительно повело бровями начальство. - Следующий.