Здание госпиталя открыто, небольшой садик, ограда кованая, даже особо не пострадала. Заехав на территорию, въезд не охранялся и не заперт был, я подогнал задом машину к служебному входу. Дрон-разведчик давно провёл разведку, я тут вполне ориентировался. А то, что наши врачи тут могут быть, предполагаю. Охранник у центрального входа, и охранник у служебного. Хотя, может, наших раненых охраняют. Да не, чушь, давно вывезли и своих раненых тут пользуют, я же видел от крепости пострадавших сюда везли и их принимали. А то, что наши медики ещё тут, точно знаю, их держат в одном из сараев. Сейчас тот закрыт и часового нет, значит пуст. Покинув кабину, я прошёл к дверям, спросив у солдата:
– Рядовой, где русские медики?
– В зале, господин фельдфебель, – вытянувшись, стараясь есть меня глазами, сказал тот. – Их уже приготовили к вывозу, там герр майор Шольц с ними беседует.
В вермахте фельдфебели ревнители традиций, тут и от чужого может попасть, если что ему не понравится. Поправив его амуницию и покачав головой, я прошёл в дверь и направился к залу. А это первая дверь слева. Открыв её, я прошёл в зал, где было два десятка девушек, женщин, и всего двое мужчин в возрасте, в грязных, нестираных халатах, когда-то белых. Они ко мне лицом были, а четверо немцев, из них трое в белых врачебных халатах, ко мне спиной. Офицер, наверное, тот майор, держал речь. Говорил, что их повезут в Германию, они будут лечить русских военнопленных в лекарских. Отработал я мигом. Вообще удивился, вовремя приехал, видимо, от русского персонала избавлялись. Главное так же вовремя уехать. Я быстро, как игла швейной машинки, заработал ножом, и обливаясь кровью, все четверо немцев повалились на пол. Криков не было, пара стонов и всё. Стряхнув кровь с лезвия ножа, я посмотрел на шокированных медиков и сказал на русском:
– Чего стоим? Сейчас идёте за мной следом и молча грузитесь в машину. Всё ясно?
– Пётр Михайлович, разве так можно, они же врачи?! – воскликнул один из советских врачей, у него были очки с треснувшими линзами на носу.
– Мы знакомы? – заканчивая вытирать нож о полу халата убитого мной немца, уточнил я.
– Вы не помните?
– Нет, после контузии очнулся два дня назад, что до этого было, как стена. Всё, уезжаем. Да, нужны операционные средства, лекарства, у меня много раненых бойцов, четыре десятка. Где это всё взять, пока есть возможность?
– На складе и в процедурной, – пожал плечами тот же врач в очках, похоже, старший тут.
Пришлось погонять медиков в качестве носильщиков, большая часть добычи в кабину ушла, место только для шофёра осталось, да и медикам в кузове стоять пришлось. Места мизер. Больше я особо никого не убивал, только часового у служебного входа, что рядом с моей машиной стоял. А так загрузились, чем нужно, из процедурной и со склада, мели всё, знали, что и где лежит. Я пользовался незаметно полицейским станнером, вырубая местных, так что погрузились и банально уехали без поднятой тревоги. Мы как раз город покинули и уже половину пути до леса проехали, когда дрон-разведчик показал, что во дворе госпиталя суета поднялась, и две машины въехали не территорию. Не за медиками ли? Впрочем, мы скрылись в лесу, двигаясь по хорошо укатанной дороге. Встретили автоколонну из шести машин и две телеги с полицаями. Дорога широкая, две машины спокойно разъедутся, так что то в тёмном туннеле ехали, то лес расступался. Доехав до нужного места, я свернул и заехал под деревья. Покинул кабину и, не закрывая дверь, постучал по борту и сообщил, развязывая тент:
– Всё, товарищи медики, приехали. Сейчас грузимся, и за мной.
Помогая девушкам спрыгнуть с кузова, отдавал приказы. Некоторые спускали ноги и сами прыгали. Дальше загрузились и двинули прочь. Я нёс один небольшой ящик, внутри инструменты парикмахера, небольшое зеркало, мыло и нитки, то что купил на рынке, это всё нужно нашим. Чуть позже велел медикам передохнуть, оставил их, сбегал и прибрал машину в хранилище. Мне особо та не нужна, тем более побегала серьёзно, просто улику убирал. Затем вернулся и мы двинули дальше. Через некоторое время отправил двух девушек вперёд, сообщив пароль, велел рассказать о нас. А то я в форме немца, а подъём уже должен был прозвучать, время к двум часам дня подходило. Я по рынку долго гулял и по городу. Хорошо, лицо не сильно напоминает татарина, точнее, сильно азиатским от него не несёт. Не привлёк внимания. Моя форма командира мокрая, замочил, нужно нормально постирать, но пока не до этого. В общем, не переоденешься. Девушки сообщили о нас, так что встречали.
Овечкину сразу коробку передал, он у нас за тыловое обеспечение отвечал, приказал использовать. Старшему военврачу, тот имел звание военврача второго ранга, соответствует армейскому майору, приказал принимать на себя медицинскую часть в подразделении, сформировать санроту, начать работу, две палатки им уходят, одна для операционной, другая для девушек. Жить там будут. Велел составить списки необходимого, я постараюсь достать. Тут всё, от комплектов формы до лекарств, чего не хватает. Овечкину ту же задачу поставил, много что нужно бойцам. Велел списки приготовить к вечеру. Потому как вечером я отбываю, предупредив, что меня не будет дней пять. У них всё по распорядку на это время. Приходить в себя после прорыва из крепости, лечиться, набираться сил, вот их задача. Понятно, что всё это не привлекая внимания. Мы рядом с Брестом стояли, и если нас и ищут, то точно где подальше, а не тут. Разведчик особо розыскных мероприятий не заметил. Немцы поняли, что кто-то вырвался из крепости, уничтожив часть из блокадных сил, около трёхсот солдат, где сотня – это артиллеристы пушечной батареи. Хотя полицаев много начало кататься по дорогам. Приманка? Может быть.
Пока медики ели горячий обед, повар и хлеб напёк, а я сытый был, в городе поел, передал Овечкину свою старую форму, пусть отстирают, высушат и зашьют прорехи. А сам, отойдя под деревья в сторону от основного лагеря, разделся, сделав лежанку из немецкой формы, искупался. Некоторые бойцы принимали водные процедуры, медики стирали свою одежду и халаты и мылись, непонятно почему немцы не давали им этого делать. Показывали так их статус? Так вот, искупавшись, я лёг и уснул, приказав разбудить меня, когда будет темнеть.
Разбудили вовремя. Пока я одевался в гражданскую одежду, прибрав немецкую форму, мало ли где пригодится, Овечкин доложился. Списки составлены, я три больших блокнота для этого выдал, тот мне передал два. В одном всё по моим бойцам, в другом нужды медиков. Там всё было, также сообщил, что по лагерю порядок, чтобы бойцов занять, роют полуземлянки, рубят столы и лавки, строят оборону, инструментов немного, топоров так вообще два, но есть, работа не спеша идёт.
Девчата из медиков наконец поверили, что плена больше нет, а некоторые и насилие пережили, радовались до слёз. Хорошо, я их эмоции проспал, меня часовой охранял, никого не подпуская. Вот другим досталось. Про то, как я немцев резал в госпитале, те успели всем рассказать. Ну бойцы не удивлены, мол, их командир, он такой. Чуть позже военврач Аксёнов подошёл, доложился. Врачи сделали три операции, вместо операционного стола одна из повозок, закатили в палатку. Те вполне освоились, но нужда во многом была, при себе они мало что имели. Зато медикаментов и нужных инструментов вдосталь, по этому направлению ничего не нужно. Сам я, когда прибыли сюда, медикам отдал шесть немецких плоских котелков. Всё что было, даже личный, те вообще без вещей, а котелков не хватало, так что они тоже в списках. Пока по очереди питаются. Также врачи осмотрели всех бойцов, опросили, и составили стол питания, где кому питаться, благо кухонь две. А то многим бойцам плохо после приёма пищи, рано им ещё большие объёмы разом принимать. Так что медики освоились, и это хорошо. Да, наш повар из этого госпиталя и врачей хорошо знал, обнимались, когда встретились, и что готовить – тоже в курсе.
Меня подняли за полчаса до заката, так что успел одеться в гражданский костюм, принять доклад, отдать несколько распоряжений, теперь на пять дней те без меня, и покинул территорию лагеря, когда темнеть стало. Отбежав, принял доклад уже у дронов. Поиски идут, но пока до этих мест не дошли. Окруженцев я тут не искал, две недели прошло с начала войны, все, кто мог, давно ушли. Поэтому достал платформу, устроился на месте пилота и полетел прочь. Не далеко. Есть хочу, а отдал всё, даже свою ложку-вилку. Да всего не хватало.
