Впрочем, до штаба армии доехали благополучно, уже это радует. Дальше меня уже на другой машине подбросили до штаба нужной дивизии. Машину выделили именно мне, но в этот «виллис» загрузили много чего по линии Политуправления, так что место одно осталось, пассажирское. Так нам ещё двух пассажиров всучили, те по пути сойдут, сидели на пачках газет. Ничего, доехали благополучно, даже под обстрел не попали. Как раз перед нами артиллерия накрыла дорогу, и прицельно, ещё видели бомбёжку впереди, но мы под неё не попали, да и наши истребители появились. Пассажиры сошли на перекрёстке, как я понял, там был следователь из Особого отдела и боец с ним, а мы дальше.

Вот и штаб дивизии, хорошо укреплён, судя по воронкам, недавно накрыли гаубицами. Машину на разгрузку, а меня быстро оформили, внесли в списки, то что новый комполка едет, тут уже в курсе были, пришло извещение по линии секретного отдела. Вернули удостоверение, туда внесли новую информацию, всё, я числюсь за этой дивизией, направление с назначением забрали. Не в штабе армии это сделали, а тут. Комдив лично познакомился со мной, пообщались, вроде ничего так. У генерала была медаль как у меня – двадцать лет службы в армии – мы оба глянули на них друг у друга, оценивая собеседника. Ещё у него было два ордена, «Боевик» и Красной Звезды. Мы не просто беседовали, тот вводил в курс дела по полку, видно, что в теме, описывал, что с моим подразделением. Дальше, когда я переоделся, мне выдали полевую форму, погоны тоже полевые, я перекидал награды, ну и снаряжение положенное тоже получил, комдив распорядился. Так-то в полку должен был заявку подавать, но раз я здесь, почему и нет? Дальше посыльный сопроводил меня в штаб полка. Не одного, был комиссар дивизии, что и представил меня офицерам штаба полка и двум командирам батальонов, что подошли познакомиться. Третий не успел.

Очнувшись, я даже застонал. Новая жизнь. Нет, стонал я не от того, что всё потерял, – это расходники, новые получу, главное, мою память хранилища помогли сохранить – а от того, что тело всё болело.

– Товарищ майор, как вы? – хрипло кто-то спросил, я даже и не понял кто это, парень али девка.

– Плохо. Что-то с памятью моей стало. Напомни, где мы? Даже, кто я?

– Обеспамятствовали? Я старшина Овечкин, вы мой командир полка, майор Гаврилов. Мы в Брестской крепости.

Я, конечно, поразился, что снова в Гаврилова попал, но прошлое его тело я занял, и жил да воевал там достойно, есть чем гордиться. Стыдиться тоже не за что. Мне та жизнь больше всего понравилась.

– Да, что-то припоминаю. Какой день обороны?

– Да какой там обороны? По подземельям прячемся, а немцы нас ищут. Вроде, девятый день идёт, как война началась. Или одиннадцатый? Не знаю, уже никто и не помнит. Мы вас вчера нашли.

Это да, этот Овечкин мне не в первый раз вот так встречается.

– Ясно, понял проблему. Значит, оборона изжила себя, поэтому будем прорываться из крепости, только нужно подготовиться.

– Да сколько раз пробовали, столько народу полегло, может кто и вырвался, но единицы.

– В этот раз получится, поверь, старшина. Тихо пойдём, никаких атак.

– И так пробовали, всё равно обнаружили и накрывали.

– Помоги встать.

Тот помог сесть, стоять я не мог, сил не было. Похоже, в этом мире Гаврилов умер при обороне крепости, тело истощённое не выдержало, и я заселился в его тело. Как будто притянуло. А не Мансур ли отслеживает мою жизнь и вот так вмешивается? Впрочем, подозрения возникли только при двойном попадании в тело одного командира, более следов вмешательства я не видел. Да и тут не следы, просто подозрения. Я выяснил, что вместе со старшиной при мне ещё тридцать семь бойцов, истощены, обезвожены, ослаблены сильно, патронов по сути нет, многие ранены, но дух не сломлен.

Оставив старшину за старшего, сообщил, что иду на разведку, нужно определить, как вырваться из крепости. После чего, шатаясь, направился в сторону выхода. Мне сообщили, где он. Никого с собой брать не стал. Хранилищ нет, но они спасли мою память при перерождении, хороший бонус. А пока брёл и прикидывал свои шансы на успех, а я их считал высокими, вспоминал, как воевал и жил в прошлом мире. Знаете, а здорово было. Полком я командовал полтора месяца, комдив пристально следил за мной, даже как-то целый день пробыл на позициях полка, мы тогда на плацдарме оборону держали, наблюдая, что у нас и как. Мизерные потери, и большие у немцев, да ещё всю артиллерию, что против нас работать смела, выбил, управляя огнём миномётов и «полковушек». Тот взял и выбил мне звание подполковника и в свои замы по строевой перевёл. Осенью того на повышение, начальником штаба стрелкового корпуса, а меня на его место, я стал комдивом, весной сорок четвёртого звание полковника получил, моя дивизия первой ворвалась в крупный город, получив его наименование, наградили дивизию орденом Ленина, а мне звезду Героя со вторым орденом Ленина. До этого я ещё два ордена заработал, оба «Боевики».

Надо сказать, что звания я получал с большим скрипом, Политуправление не давало, науськал комиссар дивизии. А я отказался в партию возвращаться. А на принцип пошёл. Я тоже человек и эмоциям подвержен, характер имею. Описал тому, как мне отворот-поворот дали в Главном политуправлении, вот на принцип и пошёл. Тот затаил и вот. Осенью сорок четвёртого меня перевели командовать стрелковым корпусом, а весной сорок пятого, когда шли бои на окраинах Берлина и за сам город, дали генерал-майора. Берлин капитулировал шестого апреля, к слову. Сталин продавил – и дали. Да, даже его приказ только со второго раза прошёл. Ох и рассердился тот. Ещё я говорил, как война закончится, сразу в отставку. Мол, дальше в армии себя не вижу. Вообще, я в списках был, кого в последнюю очередь в отставку, считался хорошим военачальником, но когда написал рапорт об отставке, то уже на следующий день удовлетворили. Хорошо иметь Политуправление во врагах, на меня работает в такие моменты. И да, я успел за Японию инкогнито повоевать. На Дальнем Востоке трижды ранее побывал, пополнял запасы местных деликатесов, но сейчас прилетел бить пиндосов. А не люблю их, и хорошо бил, даже перехватил второй бомбардировщик с ядерной бомбой, этот на Нагасаки летел. И всё, я только подлетел на глайдере, облучив пилотов «подавителем», как раз дрон-ремонтник на крыло перепрыгнул, вскрывая люк, проник внутрь, я собирался дистанционно взять управление самолётом на себя, и скинуть бомбу на крупную военную базу США и их союзников на одном из островов, потому как первую бомбу я уже перехватил и скинул на флотскую группировку США, уничтожив её. Изуродованные останки тех, что удержались на воде, японские моряки добили, и тут яркий свет, и всё. Понял уже, что бомба рванула, но вопрос стоит, а почему? Приняли меры, чтобы не прихватили как с первой бомбой было? Может быть.

Такой заряд даже личная защита не выдержит, и безуровневого класса. Я наделся, что та выдержала бы, но как видно, не смогла. Странно, заряд-то слабый, если сравнивать с теми, что в будущем будут делать. Что ещё? Как Гаврилов я воевал более чем достойно, даже оставил потомка, имел военно-полевую жену, очень яркая красавица, хотя особо не афишировал, помог той забеременеть и устроил в Москве, купив частный дом, там и родился в начале весны сорок пятого Андрей, полностью признанный мной сын. Так что я всё исполнил, чтобы настоящий Гаврилов был спокоен. Что важно, так это опыт, большой опыт управления крупными соединениями. Да, забыл сказать, мне как генерала дали, перевели командовать нашей Тринадцатой общевойсковой армией и две недели командовал, пока немцы не капитулировали, потом ещё две недели, пока наконец в отставку не вышел с сохранением звания, так что полученный опыт дорогого стоит, особенно сейчас, при новом попадании. Тут я тоже хочу всё достойно повторить. Да, проверил карманы – документы и партбилет на месте, это хорошо. В общем, прошлая жизнь, это прошлая жизнь, там не божки убили, а сам погиб. Не сказал бы, что по глупости, просто не повезло.