У меня был артефакт, взятый у старика, он единственный при нём и был. Как я понял, этот артефакт реагирует не только на ауру, а на всё магическое. Так что когда все на поле полегли, я прошёлся между ними и, внимательно изучив тех, что были в рясах, чёрных и белых, собрал аж двадцать два магических предмета. Под действием моего амулета они светились, и можно было рассмотреть плетения. Потом разберусь, что это.

Насчёт паладинов я оказался неправ: это были не отступники, работавшие на Единого, а обычные люди без Дара. Видимо, в этом мире даже отступников не брали на работу, уничтожая одарённых полностью, как дурное семя. Однако кто-то же делал эти амулеты.

Я собрал трофеи, загрузил их на телегу, обиходил лошадей. Из припасов сделал бутерброды и пробудил девчат. Потом усадил их на телегу так, чтобы они не видели покрытые трупами дорогу и поле, и мы, проехав через рощу, снова выехали на дорогу и покатили дальше.

Девчата жевали бутерброды, они никак не могли наесться. За ночь шеи у них подзажили, и жевать им было уже не так больно, как прежде. А бутербродов я много наделал, лежали рядом в корзине. Нарезал варёного мяса, копчёного окорока настругал, вот они и таскали вкусненькое.

А я тем временем изучал найденные артефакты. Это были слабые поделки пятого уровня сложности, одним словом, хрень, но я и этому был рад. Ещё недавно, размышляя о том, почему демон забросил меня именно сюда, я был на него зол, но сейчас, наоборот, благодарен.

Две прелестные светловолосые малышки (которых, кстати, я замучился утром причёсывать) стали мне как дочери. Если не найду им достойного воспитателя, займусь ими сам. Олию я считал достойной. А двигались мы в сторону поместья, где проживала мама девочек: я хотел выяснить, жива ли она. Ведь за укрывательство одарённых здесь тоже предусмотрено наказание, вплоть до смертной казни. Если мать всё-таки жива, я постараюсь вырвать её из рук местных и отправлю с дочерями в другой мир.

Хотя с этим могут возникнуть проблемы. Демон знал, куда меня отправить: магов нормальных тут нет. Мне, по сути, придётся инициировать и воспитывать магов самому, взращивать их. А это работа не на один год – на десятилетия. Только тогда они смогут провести процедуру замены седьмой оболочки, перекинув её с добровольца на меня.

В том, что добровольцы найдутся, я был уверен. При такой агрессивной политике Единого местные жители считают Дар проклятием и будут рады избавиться от него. Главное, найти одарённого с даром чародея. Обычных одарённых найти не проблема, а вот чародей – это огромная редкость. Я знаю это по себе и не желаю отказываться от такого преимущества. Пусть он даже будет слабосилком, не критично, главное – сам Дар чародея, возможность видеть магические потоки.

Мне нужно будет навестить города и храмы в них: я уверен, что их темницы полны недавно пойманными одарёнными. Учитывая, что скоро состоится праздник, предусматривающий проведение массовых жертвоприношений, потенциальных жертв должно скопиться немало. Вот я и освобожу их.

Пока мы двигались, дрон дважды положил летучие конные отряды, после чего я, вновь усыпив девчат, отошёл от телеги и перебил всадников, валявшихся без сознания на дороге. Заодно срезал у всех кошельки и собрал всё ценное. Кстати, у тех трёхсот на поле я тоже забрал кошели, особенно увесистые были у офицеров и тех, что в рясах.

Вот только не стоит думать, будто я озверел настолько, что уничтожаю всех, кого вижу. Ничуть. Расправлялся я только с теми, кто интересовался нами с целью ликвидации. А вообще встречных путников хватало, и разминались мы с ними спокойно.

От деревни мы укатили недалеко, максимум километров на десять, когда девчата вдруг, завизжав, бросились к бродяжке в рваном грязном платье, со сбитыми ногами, которая шла нам навстречу. Её грязные волосы свисали сосульками, но гордо выпрямленная спина и прямой, чистый взгляд привлекали к ней внимание. На груди у неё была какая-то табличка, прикреплённая к железному ошейнику, который женщина явно не могла снять сама. Что было написано на табличке, я не понимал, но догадывался, что нехорошее.

– Мама! Мама! – кричали девчушки, со слезами обнимая женщину, которая, также плача, прижимала их к себе.

Мне стало ясно, что произошло. Графиню наказали, лишив её всего имущества и отправив побираться. А она пошла вслед за своими детьми, чтобы отыскать их: материнский инстинкт ничем не перебьёшь, это вызывает уважение.

Пока мать с дочерьми пытались прийти в себя от неожиданной встречи, я размышлял. Моя клятва об уничтожении местного бога не была сиюминутной прихотью. Она была взвешенным решением, и я был полон решимости исполнить её.

Сейчас мне пока не стоит попадать под удар бога, благо он обо мне ещё не знает. Нужно будет призвать его аватар в храме, хотя не факт, что он появится. Но рано или поздно до бога дойдёт информация обо мне, и он будет меня искать. И к тому моменту мне желательно быть уже магом и во всеоружии.

Как я оцениваю возможные результаты нашего противостояния? А вы знаете, пятьдесят на пятьдесят. Да-да, именно так. Если я выйду против него в качестве мага, пусть даже со множеством артефактов, шансов у меня никаких. Если усилю себя техномагическим вооружением, шансы появятся. А если, в добавление ко всему, использовать вооружение Содружества, то как раз и появляются те самые пятьдесят на пятьдесят.

Главное, чтобы бог прибыл сам, а не прислал аватара. Конечно, если я убью аватара, то сильно ослаблю бога: сколько сил он в него вольёт, стольких и лишится. Но шансы в любом случае велики. Против бога и пятьдесят процентов – это много.

Вот только если аватар появится, и я его уничтожу, мои шансы встретиться с богом лицом к лицу будут мизерными. Боги трусливы, сам он не полезет, а вот паству ему не жаль. И только когда населению на этой планете придёт конец (а я против его паствы воевать буду всерьёз, до полного уничтожения), тогда он, может, и явится, чтобы сохранить хоть что-то.

Однако всё это в будущем, и даже не в скором. А пока мне нужен маг, и мне придётся вырастить его. Как ни печально, но не стоит и мечтать о возвращении Дара в ближайшие лет десять.

Познакомившись с матерью девчат, я быстро снял с неё ошейник, просто перерезав дрянной металл кусачками из сумки техника. Мы свернули к реке, и пока женщина отмывалась, ничуть меня не стесняясь, я готовил на костре обед. На спине её не было живого места, явно плетьми работали, а судя по обтянутому кожей скелету, питалась она скудно: видимо, не много давали ей в деревнях, мимо которых она проходила. Сильная женщина. Звали её Жанна, графиня Арская.

Женских платьев у меня не было, поэтому я выдал ей мужскую одежду, которую подбирал под свой размер, она ей подошла. И сапожки сели по ноге как родные. Сообщил графине о старшей дочке: мол, погибла, на сутки не успел. Добавил, что все виновные мертвы, погибли от моей руки, и получил в ответ благодарный взгляд.

Девчата так и вились возле мамы, не отходя от неё ни на шаг. Я её подлечил: намазал спину, шею и ноги мазью из походной аптечки, а к шее прицепил кибердоктора, и он сделал с десяток прививок. Теперь восстановление пойдёт быстрее. Когда обед был готов, мы сели кушать, продолжив общение. Женщина описала, что с ней произошло после отъезда дочек. Всё, как я и думал: её лишили всего, и поместье ушло в управление Единого.

А потом мы снова выехали на дорогу и последующие двое суток скрывались от поисковых партий. Зачищать их я пока не стал, опасаясь, что это наведёт других на наш след. В конце концов я купил в одном из сёл большую лодку с парусом, предварительно пройдя проверку у местного священника. Аура у меня обычная, одет я как местные, так что подозрений не вызвал.

Подогнав лодку к тому месту, где на берегу ожидала телега с дамами, я перегрузил все вещи и графиню с девочками. Лошадей отпустил, телегу утопил. И мы, где под парусом, где на вёслах, начали подниматься вверх по реке, за несколько дней пройдя километров четыреста. Становилось заметно прохладнее: начиналась осень.