– Где ты такое слышал? – резко спросил один из военнопленных.

– Офицеры при мне обсуждали, куда транспорт идёт.

Поднявшийся в блоке после моих слов мат поразил даже меня. Уже наверху, где я действительно увидел пару знакомых лиц, мне объяснили, что Гетто – это планета на территории директората, которая в настоящее время проходит терраформирование. Светило в одной из систем есть, а атмосферных планет нет, вот и исправляют допущение.

Там уже можно жить, но орбиту планеты настроить не могут: ночью минус тридцать, днём плюс сорок. Там уже прижились растения и деревья, способные выдержать такой климат, и даже целые леса есть, но живут там пока одни только заключённые – зэки. Никакой власти нет, анархия: кто сильнее, тот и прав. Есть хочешь? Заработай или отбери.

В общем, ясно. А теперь, значит, и военнопленных решили туда же направлять. И что-то мне на Гетто не хочется. Средство спасения у меня есть (это я о шаттле), но орбита охраняется, не проскочишь. Буду думать. Хотя почему бы и не побывать на планете? Найду, как сбежать.

Летели мы больше двух месяцев, и скука на тюремном транспорте меня убивала. Я соорудил шахматную доску и играл с коллегами по несчастью в шахматы и шашки – хоть какое-то разнообразие за этот долгий путь. Видимо, по пути мы посещали разные системы: военнопленные всё прибывали, и вскоре все места в нашем блоке, как и в остальных, были заняты.

Так и добрались до Гетто. На планету нас высаживали с помощью грузовых ботов, даже не оборудованных. Был вечер, небо закрывали тучи, но отлично были видны холмы, покрытые изумрудной травой, и желтые скалы – странное сочетание.

Вообще высаживать на планету военнопленных в больших количествах – не самое умное решение, пусть даже аборигенов тут больше. Военные – это военные: рано или поздно они возьмут власть. Однако, как оказалось, администрация планеты, находившаяся на орбите, знала, что делала. Нас высаживали небольшими группами в разных местах у посёлков местных. Аборигенов было значительно больше, и пусть они зэки, но из директората, и нас, как республиканцев, они не любили.

На планете процветало рабство, и, несмотря на то что ошейники с нас сняли, у аборигенов стало на несколько тысяч рабов больше. И пусть среди нас хватало серьёзных бойцов, но и среди аборигенов были такие же. К тому же они были вооружены, пусть и пороховым оружием. В общем, шансов у нас не было.

Местные, окружив место посадки и не давая нам сбежать, дождались, пока бот взлетит, после чего стали сжимать кольцо окружения. Среди высадившихся были не только офицеры, но и рядовой состав, сержантский, причём процентов десять из них – женский пол. Видимо, на тюремном транспорте перевозили и женщин. М-да, значит, директорат снабжает своих граждан на этой планете бесплатными рабами и женским полом? Неплохо продумано: детей нет, все стерильны. И ведь ничего не сделаешь, любой бунт будет ликвидирован силами солдат с орбиты. Есть там такие силы, я уверен.

– Держать строй, – скомандовал один из старших офицеров, в прошлом капитан тяжёлого крейсера, флаг-майор.

Женщин мы поставили в центр обороны, как и тех, кто бесполезен в скорой драке. А то, что она будет, понимали все: нас будут ломать, поскольку склонные к побегу рабы никому не нужны.

Я толкнул стоявшего рядом здоровяка, лейтенанта десанта, показал ему игольник, который достал из Щели, и шепнул:

– Увёл у конвоира, без привязки. Разрывные иглы, полный магазин. Я валю всех, кого вижу с этой стороны. Вы бежите и забираете оружие.

– Понял.

Пара бойцов, слышавших наш шёпот, стали также шёпотом передавать информацию остальным, а я выдвинулся вперёд. Потом подумал, что стоило бы передать оружие тому, кто стреляет лучше. Так и сделал, отдав игольник лейтенанту.

Игольник, в его огромных руках казавшийся крохотным, едва слышно застрекотал, и одиннадцать аборигенов, находившихся с нашей стороны, задёргались и попадали. Причём лейтенант берёг боезапас: выпустил по одной игле в голову каждого аборигена. Валил нагло.

Несколько солдат рванули к упавшим, у которых были ружья-переломки, а лейтенант громко заорал:

– Всем лечь!

Команда сработала. Даже я рухнул где стоял, на меня сверху двое упали, чуть не задавили. А лейтенант продолжил стрелять по открывшимся аборигенам. Он был настоящий мастер: несколько секунд – и из пяти десятков зэков живых не осталось. Да, было несколько ответных выстрелов дробью, и несколько наших вскрикнули (видимо, зацепило), но на этом и всё.

Что делать дальше, офицеры уже знали. Солдаты вооружались. Нас было всего полторы сотни, из них семьдесят человек пошли на штурм поселения, а остальные остались. Становилось холодно. Вон аборигены как тепло одеты, знали, что скоро будет похолодание. Оставшиеся снимали с трупов тёплую одежду, которая не сильно запачкана, и передавали девушкам, чтобы они могли согреться.

Тем временем начался штурм поселения. Там шёл настоящий бой: зеваки видели, что произошло, и успели предупредить своих. Первым делом мы захватили здание, на котором виднелась антенна оборудования связи. Мы тут явно не первые, а значит, должны быть рабы из наших, республиканцев. Освободим.

Работали жёстко, аборигенов особо не жалели, живыми старались брать только женский пол, успевая полапать. Иногда среди женщин встречались и наши, наложницы и рабыни. Да, не один месяц директорат отправляет сюда военнопленных. Именно военнопленных: не с захваченных планет, а вроде нас, взятых в бою.

Я тоже участвовал в захвате селения. Оно было примерно на полтысячи жителей. Около сотни каменных жилых домов (явно сами строили) и плюс десятка три разных мастерских или вроде того. Говорили, что здесь анархия, но как-то не заметно. У аборигенов явно имеется вполне себе централизованная власть.

Мы нашли подземные тюрьмы и освободили почти две сотни рабов. Понимая, что нас ждало то же самое, наши озверели окончательно. Когда зачистка закончилась, уже совсем стемнело. Тех, что ожидали в поле окончания штурма и зачистки, провели в поселение, и они начали обживать дома. А остальные оделись в тёплую одежду, найденную в домах (я подобрал себе отличный зимний костюм с меховой шапкой и унтами), и стали собирать трупы, распределяя оружие.

Командовал нами флаг-майор, тот самый. Решали, что дальше делать будем, спрашивали совета у бывших рабов, живших здесь и знавших местную специфику. Как я и думал, нашему поселению недолго существовать: с орбиты быстро спустят солдат, а против бронескафов, дроидов и авиационной поддержки наши дробовики не пляшут.

Поэтому после недолгого совещания решили собрать всё самое ценное и уходить в горы. Там много пещер, в которых можно скрыться. Здесь существуют банды, и мы решили стать одной из них: освобождать наших и уничтожать рабовладельцев. Техника тут была колёсная, старые малые ховеры, которых мы нашли где-то с десяток. Сейчас немногочисленные техники готовили их к выезду.

А вот я задумался. Мне с парнями не по пути. И, сказав одному из часовых, что хочу прогуляться по округе, я покинул территорию поселения и побежал прочь. В тяжёлой меховой одежде было непривычно. Интересно, чьи это шкуры? Неужели тут водятся подобные звери? Надеюсь, я их не встречу.

В Щели у меня был только один транспорт, тот самый шаттл, остальное место было занято нужным оборудованием и вооружением. Я модернизовал машинку до предела, в том числе снял систему маскировки с одного из захваченных курьеров восьмого поколения и установил на шаттл. Так что шансы покинуть планету у меня всё же были. Но торопиться не стоит. Подучиться нужно, благо всё необходимое для этого у меня есть. Ну и первым делом поставить сеть – ту, универсала девятого поколения.

Пока бежал, прикинул. Всё же зря я использовал план «А», два месяца потерял, теперь непонятно, где нахожусь. Стоило использовать план «Б»: банально свалить на крейсере, потом избавиться от него и отправиться в Центральные миры, сменив ДНК. А теперь просто так не улететь: я с этими парнями и девчатами воевал и должен устроить всеобщий побег, раз уж имею такую возможность.