Башня-Зуб на самом деле представляла собой не замок, а монастырь. Точнее — центральное строение монастыря, известного как Обитель-у-Бездны. Именно здесь провел восемь лет знаменитый король-сновидец, здесь же находилась одна из лучших на Юге библиотек священных текстов. А вот здешние укрепления были слабоваты, сильно уступали замкам лордов. Впрочем, сама местность служила защитой: с одного боку пропасть, с другого — отвесная скала, обе дороги — узкие, не развернешься.

Небесный корабль подлетал к монастырю вдоль северной дороги, быстро сбрасывая высоту. Еще на подходе Охотник принялся кричать:

— Святые братья, мы летим ко Второму! Поймайте веревку, дайте причалить!

Над воротами он скинул конец веревки, тот чиркнул по стене и заскользил по монастырскому подворью.

— Братья, ловите нас! — кричали уже все вместе. — Хватайте веревку, вяжите! А то унесет ветром!

Несколько монахов не сразу сообразили, что нужно; только хлопали глазами вслед диковинному шару. Но старший по чину служитель отдал приказ, братья поймали веревку и обернули вокруг столба.

— Спасибо, братья! Теперь тяните нас!

Монахи потянули веревку. Похоже, не всю свою жизнь они проводили за книгами: шар легко уступил их силе, был втянут на подворье и привязан в ярде над землей.

— Приветствуем вас, — сказал старший, — я — брат Викентий. Вы — люди славного Хорама?

— Я — Хорам Паулина Роберта, — ответил Хармон. — Со мною Низа, мастер Гортензий и Бут. Мы очень хотели бы увидеть Второго из Пяти.

— Как и он вас. Его милость давно ждет вашего прибытия. Сойдите же наземь и позвольте мне проводить вас.

— Простите, брат Викентий, — возразил Хармон согласно наставлениям Охотника, — наше дело весьма срочное, мы должны немедленно повидать Второго.

— Непременно во дворе? — удивился Викентий.

— Больше того — в шаре! Его милость должен как можно быстрее увидеть то, что видели мы!

— И никак нельзя отложить до утра?

— Ради богов, я бы не откладывал и на минуту! Брат Викентий, мы совершили невероятное открытие! Не только Второй из Пяти, но сами Праотцы проклянут нас за каждый вдох промедления!

— Воистину так! — подтвердил Гортензий, выпучив глаза. — Мы — словно тот сказочный голубь, который смог прочесть письмо и узнал, что судьба хозяев висит на его лапке!

— Хорошо, да будет так, — кивнул Викентий и взмахом руки отослал одного из братьев. — Но не желаете ли вы хотя бы спешиться и перекусить?

— О, брат, вам чужды и неясны чувства первооткрывателя! Наши мысли так далеки от пищи, как сокол от черепахи. А наши руки дрожат в нетерпении плеснуть масла в огонь, взметнуть шар в небеса и показать Второму из Пяти наше открытие!

Брат Викентий прекратил спор. Другие братья, незанятые делами, начали собираться на подворье. Скоро их накопилось несколько дюжин.

Наконец и сам граф Куиндар, Второй из Пяти, вышел из портала Башни-Зуба. Хотя был он прежде всего мирским владыкой, однако носил одеяние аббата — синюю ризу, посох со спиралью и даже митру. Теперь — странно, что так поздно — Хармона посетило чувство неприятного сходства. Такое уже было в прошлом: он уже пытался обмануть аббата монастыря, кажется, даже максимиановского, как и этот. Тогда все кончилось очень, очень скверно. Хотя обман как таковой удался… Если удастся и на сей раз, то через несколько минут они взмоют в небо, чтобы больше никогда не вернуться.

— Желаю здравия вашей милости! Мы совершили чудесное открытие. Клянусь, вы должны это увидеть! Дно Бездонной Пропасти — больше не тайна!

Утратив степенность, аббат ринулся к Хармону.

— И что же там находится?!

— Это крайне сложно описать словами…

— Так приложите усилие, ради богов!

Теперь он стоял в шаге, и Хармон смог разглядеть его. Риза и посох — это все, что было в нем святого. Остальными чертами Второй из Пяти напоминал Онорико: стремительный пылкий азартный южанин, правда, в десять раз более жесткий, чем архитектор счастья.

— На дне ущелья находится озеро, но оно — не обычное, а священное! Вода в нем — особая, черная как смоль и блестящая как жемчуг. А под нею… ваша милость, нельзя порочить словами подобное зрелище! Мы увидели огни самого царства богов!

Второй из Пяти вцепился в борт корзины, тряся посохом у самого носа Хармона:

— Бездонная Пропасть ведет в царство богов? Так поклянитесь же в этом!

— Я не смею, ваша милость.

— Не смеете поклясться?

— Никак не смею. Простите, ваша милость.

— Будьте вы прокляты! Вы сказали, что видели это!

— Я видел то, что мой скудный ум принял за зрелище мира богов. Но я — простой купец, а не служитель Церкви. Откуда мне знать, как на самом деле выглядит божье царство? Что, если я спутал?

— Несчастный болван! — прошипел Куиндар. — Вы рискнули жизнью, чтобы увидеть неведомо что? Вам не хватило ума осознать то, что узрели глаза?!

— Не гневайтесь, ваша милость, а полетите со мною! Я умоляю вас: взгляните сами на это зрелище! Уж вы-то сможете отличить священный мир от простого!

Второй из Пяти полоснул взглядом спутников Хармона, и они дружно заговорили.

— Угу, угу, все оно так и есть! — пробасил Охотник, подражая Буту.

— Да, мы видели святое место, но не царство ваших богов, — отчеканила Чара. — То были факела Орды Странников во тьме вселенской ночи.

— Шаванка, не путай его милость! — вскричал Гортензий. — Какие факела в какой еще ночи? Это были священные дворцы богов, освещенные искровыми огнями, стократно более яркими, чем самый лучший маяк мира смертных!

— Вы видели огни под водой?! — глаза графа Куиндара чуть не выпрыгнули из орбит. — Быть может, не огни, а просто мерцание? Возможно, на дне Провала лежат мерцающие Предметы?

— Ваша милость, — горячо прошептал Хармон, — мы не видели никакого дна! Мы узрели бездонную черную воду, а в ней — глубоко в толще воды — ослепительные фонари. И если этот свет вы называете мерцанием, то тогда зовите и Вечный Эфес зубочисткой, а Дымную Даль — грязной лужей.

— Ты забыл сказать, — ввернул Гортензий, — что огни соединялись меж собою яркими лучами, так же, как нити сплетают паутину. Быть может, то была божья рельсовая дорога, где фонари горели на столбах, а лучи заменяли собой провода!

Граф Куиндар задрожал от нетерпения. Он повертел головой, ища кому отдать посох и ризу, готовый немедленно прыгнуть в корзину. Однако наткнулся взглядом на откормленные круглые лица монахов, довольно прозаичные на вид, и слегка отрезвился ими.

Он спросил Хармона:

— Мои люди видели, как вы пролетели над бездной несколько дней назад. Почему только сейчас явились с докладом?

— Тогда нас унесло на север сильным ветром, еще и брякнуло о скалу. Пришлось чинить небесный корабль, но мы выполнили ремонт скорейшим способом, сгорая от спешки побеседовать с вами!

— Мы не видели, чтобы вы спускались в Пропасть ниже уровня тумана. Как же вы рассмотрели дно?

— По центру Бездонного Провала имеется просвет в тумане, в который можно заглянуть. Поднимемся же в небо, и мы все покажем вашей милости!

— А что за синяки у вас на лице?

— Ваша милость, я же говорю: мы так были потрясены видом чуда, что не совладали с кораблем и хряпнулись о скалы. Синяки — это еще хорошо, мог быть и камень вместо башки!

Куиндар вновь поглядел на спутников Хармона.

— Ты Низа?

— Я.

— Старая. Говорили, ты девушка.

— Чем я тебе не девушка, южанин?

Он скривил губы, глянул на Охотника.

— А ты — Бут?

— Ну, это… кто ж еще?

— Твое лицо мне знакомо.

— Дык правильно! Мы ж виделись разок. Я вас видел, а вы меня.

— Где?

— Это… значит, у того… у него, то есть.

— У кого?

— Ну, спросите! Сказал же — у этого, маркиза!

— У Мираль-Сенелия?

— Дык что ж я, двум маркизам служу? Нет, одному, Миралю жеж.

— Да, возможно, там… А ваш корабль что, поднимет пятерых? Мираль писал: четверо, не больше.

— Это если долго лететь. А коли один часик, туда-назад, дык и пятерку можно. Давайте, помогу вашей милости!