Охотник усмехнулся:

— Я отмечаю вашу правоту: боги торговли наделили вас некоторым талантом. Однако и мне они подарили пару ценных достоинств, в числе которых, смею надеяться, присутствует ум. Я заметил, как мало вы расстроились, когда я отнял небесный корабль. Очевидно, вы понимали, что любой шиммерийский шериф охотно поможет вам изловить десяток шаванов и вернуть вашу собственность. Но когда славный Зандур изъял у вас Священный Предмет — это событие повергло вас в отчаяние. Теперь вы овладели собою и изоражаете хладнокровие, но мне памятен ужас в ваших глазах. Я полагаю, вы незаконно владели Предметом. Я думаю, никто не поможет вам венуть его, и даже напротив: ценность вашей жизни упадет до предела, когда люди узнают, что Предмет был у вас. Итак, если сохранность вашей жизни — нужный вам товар, то будьте любезны оплатить его. Изложите очень подробно все, что связано с Предметом.

Хармон помедлил, почесывая бороду и шею. Говорить не хотелось. Говорить было мучительно и больно, ведь рассказ о Сфере — это история его падения. Нельзя описать Сферу и не сказать того, как добрый успешный купец стал убийцей, подлецом и вором.

— Я жду с нетерпением, — подстегнул Охотник.

— Ну, милорд, дело было так. Зная мою торговую сноровку, один лорд поручил мне продать Светлую Сферу — это так Предмет называется. Я повез Сферу покупателю на осмотр, но в дороге на меня напали, и…

Охотник кашлянул.

— Славный Хорам, вы успели показать, что отнюдь не страдаете косноязычием. Так не прикидывайтесь теперь, а излагайте ясно и детально. Как звали продавца? Как звали покупателя? В какой земле было дело?

— Милорд, меня нанял сир Гарольд, это кастелян одного замка в центральных землях, на берегу Дымной Дали…

— Сударь, — вмешался Охотник, — я не хочу выглядеть несдержанным, нервным, склонным к самодурству… Но все же должен предупредить: мое терпение вот-вот исчерпается.

Хармон сглотнул.

— Поверьте мне, я говорю все, что знаю. Просто в этой истории много скрытого, но вы и сами понимаете: когда дело касается Священных Предметов…

Чара сказала невзаначай, обращаясь как будто к Низе:

— Когда в прошлый раз один парень врал Охотнику о Предметах, его живьем зарыли в могилу.

Низа схватила Хармона за руки:

— Славный, я прошу тебя, умоляю! Расскажи им все, пожалуйста! Не делай так, чтобы тебя убили.

Он отвел глаза. Совсем закрыл их. Вроде бы, стало легче. Не так стыдно, если не видеть ничьих глаз.

— Прошу тебя…

Он сказал:

— Граф Виттор Шейланд поручил мне продать Светлую Сферу герцогу Морису Лабелину. Деньги требовались графу, чтобы уплатить выкуп за свою невесту, леди Иону Ориджин. В апреле минувшего года я пустился в дорогу…

На сей раз не юля, Хармон рассказал все. Описал дорогу в Лабелин, неудачные попытки продажи, пленение монахами и освобождение. Он скрыл имена Луизы с детьми, чтобы не создавать им лишних проблем, но назвал покойных Джоакина и Полли. О Полли он сказал много, ибо того требовала совесть. Описал, как она пела, как помогала ему во всем, освещая радостью его дни, как бесстрашно пошла на разведку, как умерла с болтом в груди. В этот момент Хармон открыл глаза — и не увидел презрения лишь на одном лице: Низы.

Он повел дальше, описал торги с Лабелином и продажу фальшивки, свое бегство в Шиммери, знакомство с архитектором счастья. Он рассказал, как спас Низу для успокоения совести, и с тою же целью купил небесный корабль. Как постепенно увлекся затеей и стал все больше погружаться в небесное мореходство, но тут явились слуги Лабелина и убили Рико, а Хармона бросили в темницу. Как Низа спасла его, а Второй из Пяти нанял их для погружения в Пропасть.

— Дальнейшее вы уже знаете, милорд, — окончил Хармон и умолк, совершенно обессиленный.

Долго стояла тишина, затем Неймир сказал:

— Давайте прикончим его. Он — никчемная мразь.

— Так и есть, — кивнул ганта, — но он может отдать нам секрет корабля. Пусть перепишет бумаги на Охотника, тогда уже прикончим.

— Кишш кобарзо! — вмешался старик. — Нельзя его трогать, пока он мне не скажет, кому и как продать этот… Святой Сфер!

— Я бы его пощадила, — сказала лучница Чара, никак не объяснив сие странное решение.

Охотник поднял руки, требуя тишины.

— Друзья мои, вы совершенно упустили из виду главное. Ценность вора и женоубийцы, кого мы видим перед собою, определяется не глубиной его раскаяния, и не будущею выгодой. Главное в нем — знание одного ответа. Как он заставил Предмет говорить?!

— Я… я не знаю.

Охотник резко поднял его на ноги и впечатал спиной в выступ скалы.

— В вашем сопливом рассказе, так тронувшем дам, я не заметил одного: того момента, когда вы обрели силу говорить с Предметами. Однако Светлая Сфера ожила в ваших руках. Так что же вы упустили? Откуда взялась сила?

— Милорд, я не знаю! Я перед вами вывернулся наизнанку. Думаете, приятно было все это вспоминать? Лучше повеситься, чем повторить рассказ снова. И я не знаю, что еще добавить!

— Власть над Предметами не приходит из воздуха. Она идет от человека к человеку, только так. Вспоминайте же, чертов глупец, кто дал вам ее! Монахи в Максимиановской обители? Граф Шейланд? Второй из Пяти?

— Милорд, но я не знаю, как она дается! Никто из них не делал ничего особенного, лишь говорил со мной. Монахи грозили пытками, но не пытали. Были только слова. Словами можно дать силу?

— Нет. От тела к телу! Вы говорили, в камере с вами был скелет… Вы касались его?

— Святые боги! Как мог старался, чтобы не коснуться! Правда, его мундир… Я надевал, очень холодно было.

— Где он теперь?

— В моих вещах… Посмотрите в мешке, на нем еще герб Ориджинов…

— Нетопырь со стрелой?

— Да, милорд.

Охотник выпустил Хармона.

— Тьма сожри! Все-таки Ориджины! А я было поверил им… Несите сюда чертов мундир!

Хармон сказал, помедлив:

— Милорд, я не думаю, что дело в мундире… После того, как надел его, я много раз брал Сферу в руки. А ожила она только раз — над Бездонной Пропастью.

— Вы не думаете? Вы, наконец, дали себе труд осмыслить события и пришли к такому ценному выводу?! О, покорно благодарю! Сделайте же еще шаг по пути мудрости — поймите, откуда вы взяли силу!

— Я — волшебный теленок, — вдруг засмеялся Хармон.

— Что?

У Охотника был такой ошарашенный вид, что Хармон согнулся от смеха.

— Ну, Оллай… Теленок из легенды… Он еще говорить умел!

Чара и Неймир поняли, о чем речь, но не засмеялись. Они не увидели сходства Хармона с Оллаем. Охотник же побагровел от злости:

— Вы смеетесь надо мной?! Убью на месте!

Он выхватил меч, и Чара с Низой бросились к нему, а Хармон вскинул руку в защите и быстро залопотал:

— Нет, милорд, простите… Я не над вами смеюсь, а над собой. Спросите Чару, она вам скажет. Есть шаванская легенда про теленка. Вокруг него творились чудеса, но сам он был совсем беспомощный, братья вечно его спасали. Так и я. Нет у меня никакой силы, ничего я не умею, чудеса сами собой случаются!

— Сфера ожила сама собой? Быть не может! Никогда такого не видел!

— А вы видели много Предметов?

— Много, — ляпнул Охотник. Обернулся: его спутники теперь глядели на него. — Чего воззрились? Да, я повидал Предметы! Но ни разу не было, чтобы Предмет сам заговорил!

— А вы пробовали держать Предмет над Бездонной Пропастью?

— Что вы сказали?..

— Сфера ожила только тогда, как я поднял ее над бездной. Вы так делали, милорд?

Охотник попятился от него. Схватился за голову.

— Тьма!.. Так вот зачем!.. Дайте подумать… Что показала вам Сфера?

— Черную воду на дне Пропасти. А в воде — узор из ярких точек.

— Светящиеся точки на воде?

— Не на воде, а под нею. И еще линии, которые связывали точки.

— Потрясающе!.. Как же я не понял раньше! Вот в чем был его план!..

Чара с тревогой заглянула в лицо Охотника:

— Ты меня пугаешь.

— И не только ее, — нахмурился ганта. — Ты выглядишь так, будто потерял голову. А я не хочу ехать рядом с безумцем.