Первые шлюпки коснулись причала. Первыми, конечно, ступили на берег солдаты: серые низкорослые болотники с кривыми мечами, короткими луками и отравленными стрелами. Легкие, шустрые, незаметные; грозные у себя на родине, среди лесов и топей, но не слишком полезные здесь, на каменных улицах. Пожалуй, одна дюжина кайров легко разметала бы всю пехоту королевы.

Но следом за солдатами на берег вышли бойцы иного сорта. Люди в пятнистых маскировочных плащах, на первый взгляд безоружные, заметные своею странной — крадущейся, кошачьей — походкой. Жала криболы — болотные асассины, мастера темного ведовства.

«Как воюют в Дарквотере?» — спросила вчера Мими. Ответ был таков: по меркам Севера, в Дарквотере не воюют вовсе. Болотники не носит доспехов, не собирают больших армий, не строятся в шеренги, не бросают в атаку кавалерию. В их местности классическая война невозможна. Исход конфликтов решают мелкие вылазки, точечные удары, лазутчики и асассины. Последние достигли небывалого мастерства. Говорят, опытные жала криболы могут спрятаться на открытом месте и возникнуть из воздуха; обездвижить врага одним ударом или одним словом; убить пожатием руки, хлопком по плечу, простым плевком. Говорят, если жало криболы пожелает, жертва уйдет из жизни даже не осознав, что получила смертельный удар.

«Что такое крибола?» — спросила Мими. Это жабка, миледи. Прыгучее смешное желто-зеленое существо, самая ядовитая тварь в подлунном мире.

Теперь, когда солдаты и асассины заполонили причал, к нему подошла вымпельная шлюпка. Сначала на берег поднялись двое в черных мундирах — парадных, по традициям Дарквотера. Один имел янмэйские черты, другой выглядел пришельцем из неведомых земель. Следом за ними выпрыгнул еще один асассин — столь ловкий, что прежние стали казаться увальнями. Он подал руку и помог взойти на берег седовласой даме в черном платье и плаще. Белые глаза дамы не имели зрачков.

Последним, как почетный гость, вышел на берег зрелый шиммериец в простом монашеском балахоне. Несмотря на скромность одеяния, южанин смотрелся самым властным изо всех. И черные мундиры, и слепая королева держались строго, в тревожной напряженности; шиммериец же шагал спокойно и свободно, будто наслаждаясь прогулкой. Да и сложением он был заметнее прочих: широкие плечи, округлый живот, мясистые щеки. Так и подумалось: отъелся на монастырских харчах. Не сдерживая улыбки, Эрвин шагнул им навстречу:

— Ваше величество королева Маделин, ваше величество король Франциск-Илиан! От имени Короны и Великого Дома Ориджин приветствую вас в Маренго!

Минерва сказала слова приветствия после него. Эрвин понимал, сколь красноречивым намеком служит его первенство. Но имелся и обратный намек в пользу владычицы: за ее спиной стояла целая лазурная рота, за плечом Эрвина — один кайр Джемис. Пускай южане разгадывают, что все это значит.

— Приветствую и вас, ваше величество, ваша светлость, — с приятной улыбкой поклонился Франциск-Илиан. — Мое глубочайшее почтение людям, о которых так много слышал.

Эрвин не смог не задуматься: есть ли здесь намек? Что слышал Франциск-Илиан, что хочет сказать этим упоминанием? Но мысль не успела дойти до развязки — заговорила Леди-во-Тьме.

Голос болотницы был тих и приятен, даже милозвучен вопреки старости:

— Желаю здравия вашему величеству и вашей светлости. Поздравляю ваше величество с коронацией, а вашу светлость — с доблестной победой. Во дворце я буду рада вручить вам дары, но не стану обременять вас ими в здешней суетливой обстановке.

То было весеннее поле, пестрящее цветками намеков. Поздравляет агатовца с доблестной победой над янмэйцем — неужели? Будет рада вручить дары — не метафора ли это? Дары могут стать бременем — не о власти ли сказано?..

Не было никаких шансов разгадать все это на ходу. Мими последовала плану, тщательно продуманному накануне:

— Ваше величество Маделин, ваше величество Франциск-Илиан, совесть не позволит мне говорить о дарах, да и ни о чем другом, пока не предоставлю вам трапезу и отдых с дороги. Подарите мне радость: позвольте мне сейчас же проводить вас за обеденный стол!

Южный пророк расплылся в улыбке:

— Ваше величество хорошо знает душу южанина: она, душа, живет в тесном соседстве с желудком. Премного благодарю за приглашение.

Леди-во-Тьме наклонила голову — лишь на дюйм, но с такою степенностью, что напомнила нижайший и учтивейший поклон.

— Я тоже буду рада поскорее оказаться во Дворце Тишины. Четыре года не бывала там и горю от нетерпения узнать, чем пахнет теперь летняя столица.

Она не удержалась от намека, но Мими снова пропустила его мимо ушей:

— В таком случае, прошу вас занять места в экипажах. Если пожелаете, ваша стража может сопутствовать вам. Так или иначе, вы находитесь под прочной защитой лазурной гвардии.

Леди-во-Тьме взяла минуту, чтобы представить Минерве своих спутников в черных мундирах. Ими оказались лорд Эммон Дарклин — янмэец, племянник королевы, и Фанно Грок — уроженец Фольтийских островов, первый адмирал флота Дарквотера. Чужестранец и иноверец на встрече высочайших правителей Полари — наверняка, в этом также содержался подтекст. Но Эрвин не дал себе труда задуматься.

Экипажи с гербами Империи один за другим стали подкатывать к причалу и принимать в кабины седоков. Ожидая своей очереди, Эрвин оглянулся на лодки и увидел странное. На берег продолжала выходить свита короля и королевы: секретари, лакеи, чашники, горничные… Среди них был человек с мешком на голове.

* * *

Из прошлого опыта Эрвин знал: болотники — тихие, милые, приятные в общении люди. Лорд из Дарквотера не станет задирать нос, как столичник или альмерец, угрожать, как северянин, давить богатством и подкупать, как шиммериец. Беседа с болотником потечет с мягким изяществом, подобно лесному ручью, огибая острые камни неприятных тем. Одна печаль: ты вряд ли поймешь, что на уме у собеседника. Эта беда дополняется другою: он-то легко поймет, что на уме у тебя.

В нынешних переговорах сия особенность доходит до гротеска — комедия и только. По одну сторону стола — два опытнейших правителя, каждый носит корону больше лет, чем Эрвин живет на свете. Вдобавок, один из них — пророк-ясновидец, а вторая — колдунья. По другую же сторону — пара юнцов: девчонка из провинции, всего год как выбралась из леса, да лорденыш-выскочка с морем амбиций и лужицей опыта. Попытка традиционных переговоров — да и обычной застольной беседы — кончилась бы настолько плачевно, что Эрвин с Мирой даже не поняли бы этого. Не выдав ни одной своей мысли, не спустив улыбок с лиц, гости сделали бы все нужные выводы, приняли бы решения — от кого избавиться, кого поддержать, — и ушли бы, оставив хозяев в сумраке неведения.

Чтобы избежать этого, Эрвин с Минервой построили план. Его суть была столь же гротескна, как сама ситуация.

— Ваши величества, — начал Эрвин за трапезным столом, когда первый голод был утолен, — я полагаю, вы утомились в дороге. Отказать вам в беседе было бы непростительно грубо, но и обременять трудными темами — бесчеловечно. В Фаунтерре мы получим достаточно времени для любых переговоров, а сейчас предлагаю отдых для ума — небольшую забаву. В столичных салонах популярна игра под названием «Если бы вы…». Вот как это происходит.

Он обратился к Минерве:

— Ваше величество, что бы вы делали, если бы стали озерной феей и жили бы на листьях кувшинок?

Мими всплеснула ладонями:

— Прелесть! Конечно, наслаждалась бы жизнью! Я была бы невидима и могла безнаказанно корчить рожицы. А еще каталась бы по волнам, привязав кувшинку к килю корабля.

Южане не изменились в лице, но их молчание звучало озадаченно. Эрвин представил, как кипят их умы, выискивая скрытый смысл в простой шутке. С улыбкою он сказал:

— Ход ее величества Минервы.

— Ваше величество Франциск-Илиан, если бы вместо коней люди ездили на кошках — хорошо бы это было?

Пророк сделал паузу, выискивая подтекст, — но не обнаружил его. Еще бы! Эрвин с Мими потратили полчаса, наперед выдумывая вопросы без подтекстов. Очень непростое дело, кстати.