— Говоришь, когда милорд спросит, — бросил кайр через плечо. — Не спрашивает — молчишь.

— Да, кайр.

— С милордом двое кузенов. Они — тоже Ориджины. Ясно, что из этого?

— Так точно.

— Если пришел по пустяку, отрежу нос и уши. Ясно?

— Нет, кайр, не по пустяку.

— Это не тебе знать. Его светлость скажет, есть ли от тебя польза.

Джоакин не успел ответить: увидел огромный — больше крестьянской избы! — алый шатер с черным когтистым нетопырем на флаге. Возле шатрового дворца, комфортно разместившись за столом, обедали трое.

Лорда Эрвина Ориджина парень видел прежде лишь единожды: в день сражения за Лабелин. Герцог-мятежник выехал навстречу войску Южного Пути с горстью своих рыцарей. Джоакин смотрел на него этак с сотни шагов и лица не разглядел. Но все остальное!.. Черненые доспехи на Эрвине были идеально пригнаны, будто ртутью обтекали фигуру, и придавали герцогу вид грозной сумрачной тени. Плащ развевался по ветру серебряной волной. Свирепый вороной жеребец, казалось, дышал огнем. Эрвин не нес ни щита, ни копья — только меч, и легкость вооружения лишь подчеркивала отвагу мятежника. С семеркою воинов — навстречу пятидесяти тысячам врагов! Чтобы предложить им, пятидесяти тысячам, сдаться!.. Словом, блистательней воина Джоакин не видел за всю свою жизнь.

Тогда же, в тот самый миг, поселилось в нем чувство, лишь теперь до конца осознанное: зависть. Лорд Эрвин не был старше его, не выше ростом, уж точно не шире в плечах. И мужеством не превосходил — ну, может, чуть. Разница меж ними лишь та, что Эрвин родился двумястами миль севернее и под фамилией Ориджин. Вот за эти незначительные заслуги ему дано все, о чем Джо только мечтал: огромная власть, могучее войско, земли и замки, преданные соратники, слава… Есть ли справедливость в мире?!

В день сражения Джоакин не рассмотрел лица Эрвина, но сразу уверился: герцог должен быть красив. Боги так щедро осыпали его своими дарами, что просто не могли обделить внешностью! Так и есть: красавчик, — с горькой завистью подумал Джо, увидев Эрвина теперь, за столом у шатра. Бронзовые мужественные черты: волевой подбородок, точеный нос, резко вычерченные скулы, зоркие холодные глаза, а в довершение всему — волосы из светлого золота. Будто сын Светлой Агаты, или брат Аланис Альмера — той, со страницы!

Отчего-то герцог восседал не в центре стола, а ближе к краю. По правую руку от него разместились оба кузена: широколицый бородач в кайровском плаще и сутулый парень, весь закутанный в меха. Бородач, судя по ширине плеч и шрамам на лице, повидал немало битв, потому сразу вызвал у Джоакина уважение. Сутулый паренек выглядел зябко, если не болезненно: бледная кожа, темные круги под глазами, взгляд какой-то усталый… Странно даже, что он зовется Ориджином. Позор семьи, наверное.

— Милорды, — кайр отсалютовал вельможной троице, — перед вами Джоакин Ив Ханна — солдат-путевец, который хвалился сведениями.

— Да-да, благодарю, — сказал щуплый кузен. — Чем порадуете нас, сударь?..

Ну, если уж радовать, то только герцога, а не какого-то там кузена! Джоакин твердо повернулся к лорду-красавчику и сказал:

— Ваша светлость, рад служить вам. Волею случая мне достались сведения, влияющие на весь ход политической истории. Это касается Великого Дома Альмера. Прикажете сообщить сейчас или наедине?..

Герцог покосился на кузенов. Бородач сказал: «Бывает…», а сутулый паренек с ухмылкой пожал плечами.

— Говорите сейчас, — велел герцог. — Здесь — только самые доверенные люди. Позади вас — достойнейший воин, капитан Джой Хэммонд. Бородач — мой славный кузен, кайр Роберт Ориджин. А вот этого парня в мехах тоже как-то зовут… я, право, запамятовал имя, но, слово чести, он также мой кузен.

Джоакина покоробило от того, как походя герцог унижает родича. Нечто до боли альмерское было в этой шутке!.. Джо набычился, и слова вылетели из головы.

— Ваша светлость… эээ… я имел сказать…

Герцог ждал продолженья. Бородач жевал куриную ножку. Кайр Хэммонд кашлянул, напоминая: нос и уши, путевец. К чертям отрежу.

— Говорите уже!.. — поторопил Эрвин.

— Аланис Альмера, — выдохнул Джо.

— Что — Аланис Альмера?

— Она жива.

Пауза.

Ориджины переглянулись. Герцог помял подбородок. Бородач отложил куриную ногу и значительно пробасил: «Ага…»

— Повторите-ка, — сказал герцог.

Видя интерес на лицах вельмож, Джо вернул былое красноречие:

— Леди Аланис Альмера, которую считают погибшей при Эвергарде, волею богов осталась жива.

— Откуда вы это знаете?

— Я, милорд, явился непосредственным свидетелем и, более того, участником ее чудесного спасения.

Сутулый безымянный Ориджин попросил герцога:

— Позволь-ка, я задам пару вопросов нашему доброму гостю. Больно любопытно.

— Прошу, кузен.

Паренек указал Джоакину место за столом:

— Присядьте. Желаете вина?

Джо сел. Желание проявить скромность поборолось в его душе с заманчивым будущим шансом сказать: «Мне случалось пить вино с самим герцогом Ориджином, да еще его кузенами в придачу!..» Победила скромность.

— Ну, как пожелаете. Итак, вы были свидетелем и участником спасения леди Аланис?

— Да, милорд.

— Каким же образом она спаслась?

— Верные рыцари вынесли ее из Эвергарда через подземный ход. А я по воле Праматерей встретил их и оказал немалую помощь.

— Немалую помощь?.. И в чем она состояла?

Серые глаза сутулого были не просто усталыми. Еще — надменными, с наглой, заносчивой хитринкой.

— Изволите видеть, милорд, наш отряд попал в засаду, устроенную людьми Галларда Альмера. Исключительно при моей помощи герцогине удалось избежать плена и гибели. Однако ее вассальные воины были потеряны в бою, и единственною защитой и поддержкой миледи остался я — Джоакин Ив Ханна.

— Вот даже как!.. Позвольте узнать, что вы предприняли дальше — с целью защиты и поддержки?..

Закрадывалось неприятное ощущение, что безымянный кузен не верит Джоакину. Ишь, какой! Лучше бы прямиком с Эрвином говорить, а не с этим! Хорошо хоть, Эрвин все слышит.

Джоакин сел вполоборота к красавчику-герцогу и заговорил:

— Ситуация, в которой мы оказались, была очень сложна. Говоря «мы», я имею в виду себя и леди Аланис, ибо больше никого с нами не было. Нас преследовали головорезы Галларда Альмера, а также предателя Блэкмора. Приходилось путешествовать в состоянии полнейшей маскировки, скрытности и безденежья. Однако, милорды, заверяю вас: леди Аланис не нуждалась ни в чем. Желала еды — извольте откушать; нужен был конь — вот и конь, пожалуйте. В гостинице ночевать — для миледи лучшую комнату, а я несу вахту под дверью. Если в поле — всю ночь не сомкну глаз, чтобы не подкрались враги. Понадобился лекарь — я вихрем мчусь и привожу лекаря, притом самого лучшего, да с полной сумкой снадобий!

— Лекарь?.. — сутулый кузен как будто встревожился. — Леди Аланис нездорова?

— Она получила ранение при штурме Эвергарда. Но не волнуйтесь, милорды, сейчас ей ничто не угрожает. Преодолев все преграды, я доставил миледи в такое место, где ей оказали наилучшую врачебную помощь. И всяческая наименьшая опасность, что угрожала ее жизни, теперь устранена!

— Стало быть, герцогиня Аланис Альмера дважды обязана вам жизнью?..

— Это слишком громкие слова, милорд. Я бы не осмелился сказать именно так, хотя это и правда.

Герцог Эрвин хохотнул. Безымянный кузен улыбнулся одними глазами, на миг обретя сходство с леди Аланис. Так и она улыбалась в лесу, в овраге, когда блэкморские сквайры шутили про грибочки.

— А не скажете ли, сударь, каков характер ранения леди Аланис?

— Каков бы он ни был, милорды, — на всякий случай уклонился Джоакин, — беда уже позади. Миледи здорова и полна сил.

— Потому вы и позволили себе оставить ее одну?

Теперь даже тон был похож! «Ах, вы потеряли своего коня? Не тревожьтесь, сейчас я сбегаю и разыщу его! Или предпочтете корову?..»

— Милорды, я оставил миледи в обществе надежных людей, окруживших ее всяческой заботой, а сам отправился в путешествие, чтобы разыскать помощь, необходимую в той непростой… эээ… политической обстановке, в которой миледи оказалась.