— Угу, — выдавила я, — здорова.

Если не считать опухшего языка, мокрой от слез физиономии и сплошного ожога вместо глотки…

— Понравилось? — спросил Хей.

— Еще бы!

Внезапно я поняла, что на душе действительно стало легче. Тоска и одиночество выветрились, сделалось жарко и светло. Даже мысли стали ясными, прозрачными. Дышалось с трудом, но думалось отлично.

— Я вспомнила вторую просьбу. Расскажите мне о Линдси.

— О ком?.. — удивились солдаты.

— Моя прошлая служанка. Хорошая девушка, очень мне нравилась. А неделю назад исчезла без следа…

Лейтенант только пожал плечами:

— Не знаю такую… И рад бы помочь, да не ведаю.

Кажется, он не лгал. А вот Хей — по его лицу пробежала тень.

— А вы знаете Линдси?

— Ваше высочество правы — хороша девица. Бойкая такая, веселая… Я, было, за ней… Но потом…

— Что потом?

— Да… эээ… не сложилось. Нравом не сошлись.

Солдаты хохотнули:

— Так и скажи: отшила тебя девка! Развернула носом к лесу!

Но я заметила: нечто здесь другое. Не обида отвергнутого ухажера, а чувство посерьезнее… страх, что ли?

— Расскажите мне, Хей. Мне очень нужно, я действительно волнуюсь за Линдси. Клянусь: никто не узнает того, что вы скажете.

— Да нечего рассказывать, ваше высочество… Отшила, и все тут.

Он врал. О боги, есть ли кто-нибудь в Уэймаре, кто не лжет?..

— Господа, — сказала я, — ходят слухи, граф Виттор уехал на три недели. Надо полагать, в его отсутствие замком управляет ее милость леди Иона София.

— Верно.

— И вот я думаю: что скажет леди Иона — дочка Ориджинов, внучка кайров — о четверых часовых, что распивают косуху на вахте, да еще в компании девушки, которую им надлежит охранять?

— Ваше высочество, мы… эээ…

— Не трудитесь, это был риторический вопрос. Благодарю за угощение, господа.

Я не без труда поднялась. Лейтенант Брок мрачно рыкнул на Хея:

— Расскажи, что знаешь.

Тот потер затылок.

— По правде, ваше высочество… Когда я узнал, с кем Линдси крутит, то откатил назад. С таким человеком соперничать себе дороже…

— Речь ведь не о Дейве-плотнике, верно?

— Какой тут Дейв… Птица поважнее.

— А как вы узнали? Они держали в тайне свой роман.

Хей глянул на Брока, тот твердо кивнул — говори, мол. Лейтенанта можно понять: за пьянство в карауле пострадает он, а за лишнюю болтливость — только сам Хей.

— Иногда меня ставят стражем при входе в темницу. Вот пару раз видел такое. Приходит он под вечер, входит в подземелье, а нам говорит: «Попозже явится девица — ее тоже пропустите». Минут десять погодя является Линдси — и тоже в темницу, следом за ним.

В голове у меня уложилось не сразу.

— То есть, Линдси встречалась с тем мужчиной… в подземелье?

— Да, ваше высочество. Выходит, что так.

— Кем был этот мужчина?

— Ваше высочество, не надо, — попросил Хей. — Он ведь меня в лицо знает…

— Кто-то из кайров? — предположила я, внимательно глядя ему в глаза.

— Не допытывайтесь, ваше высочество.

— Сир кастелян? Лорд Мартин Шейланд? Эф?..

Хей промолчал, глядя в землю.

— Ваше высочество, — вмешался лейтенант, — Хей сказал, что мог. Слишком длинные языки, бывает, укорачивают. Сами понимаете.

— Может, еще косухи?.. — с надеждой предложил чернобровый.

— Угу, — сказала я.

* * *

Дорогая, прости мне многословие. Бессонница оставила свободными ночные часы, а голову заполнила роением мыслей. Если бы ты знала, какой хаос творится внутри меня… Необходимо излить все это на бумагу, лишь так удастся навести порядок и выстроить цепочку. Приятно воображать, будто ты меня слышишь и можешь ответить, словно ты рядом, я слышу твой веселый голос, вижу блеск в глазах. В Линдси было что-то, отдаленно напомнившее тебя: эта яркая, звонкая, свободная жизнь, что бьет через край. Я не могу помочь тебе, к огромной, неописуемой моей жалости… но, быть может, удастся сделать что-нибудь для Линдси.

По порядку. Боги, только по порядку, иначе я не расплету этот клубок.

Три человека в Уэймаре говорят со мною — я упоминала о них выше. Три человека питают ко мне интерес. После графини Сибил Нортвуд люди, интересующиеся мною, вызывают сильную тревогу. Я не могу не сделать их предметом пристального, тщательного рассмотрения.

Северная Принцесса завтракает и обедает за моим столом. Или я — за ее. Или мы обе — за столом графа. Занятные оттенки смысла… Обыкновенно трапезу делят с нами немало людей: граф Виттор и его пучеглазый брат, кастелян Гарольд, лорд Элиас Нортвуд, старшие рыцари графа, кайры. Однако тем утром, о котором пишу, за столом нас было только четверо: я, леди Иона, ее компаньонка Джейн, а также кайр Сеймур Стил. Они трое расположились по одну сторону, меня же усадили по другую, и я почувствовала себя кем-то вроде менестреля, призванного развлекать благородных во время трапезы. Всегда сочувствовала этим актерам: бедняги, наверное, захлебываются слюною…

Итак, они пожирали меня глазами, а я пила кофе. Аппетит исчезает, когда тебя рассматривают с этаким любопытством. Да и вчерашняя косуха еще сказывалась, меня мутило при мысли о еде.

— Кофе вместо завтрака — это так изящно!.. — сказала Иона. — Грубая пища с утра отягощает тело, приносит вялость и сонливость. Пожалуй, я перейму вашу привычку, леди Минерва.

Я ответила какой-то вежливостью, а сама все силилась понять: с чего они так пристально глядят на меня? Дело не во внешности: я полчаса провела у зеркала, пока не убедилась, что стерла малейшие признаки вчерашнего пьянства. Быть может, им доложили, в каком состоянии я приползла вечером в свою комнату?.. Тогда я читала бы насмешки в их глазах, а не любопытство.

Наконец, Иона произнесла:

— Леди Минерва, мне нравится традиция обмениваться новостями за завтраком. Приятно начать день с разговора об интересных событиях, выслушать мнение умного собеседника. Вы не находите?

Я находила, что Северная Принцесса вся лучилась радостью и даже кайр Сеймур позволил себе довольную улыбку.

— Имеются новости с войны, миледи? — предположила я.

— Еще какие! Мой брат Эрвин взял Лабелин!

— Ожидаемо, — сказала я, поскольку действительно ожидала этого и не видела смысла врать.

— Неожиданно то, миледи, как именно он это сделал, — Иона не могла скрыть гордости. Да и не особо старалась. — Еще до битвы Эрвин предпринял маневр, который поставил войско путевцев в заведомо проигрышное положение. Пехота Лабелина оказалась под угрозой полного уничтожения. Тогда Эрвин выехал перед армией с шестью бойцами и предложил путевским рыцарям битву чести. Как в славные древние времена! Лучшие рыцари двух армий встречаются в поединке и решают исход всего сражения! Путевцы не согласились бы на это, но не имели другого выхода: Эрвин загнал их в тупик. Начнись полноценный бой — и тысячи путевцев умрут в первую же минуту. Так что рыцари-поединщики сшиблись на виду обоих армий, и Эрвин победил! Лабелин выставил против каждого нашего рыцаря троих своих, но Эрвин одолел их всех! Тогда пехота Южного Пути сложила оружие, а кавалерия отступила. В поединках погиб лишь один северянин и четверо путевцев. Вы можете представить себе, леди Минерва: мой брат одержал великую победу ценою всего пяти жизней! Уже несколько столетий не случалось подобного!

Теперь-то я понимала, чему обязана любопытным взглядам: они хотели видеть, как восприму новость. Их позабавило бы зрелище моих попыток совладать с эмоциями. Я — ждали они — с кислой миной пролепечу нечто светское и скорее убегу к себе зализывать раны. Так что я широко улыбнулась, встала и подняла чашечку кофе вместо кубка:

— От всей души поздравляю вас, леди Иона. Ваша новость принесла мне море радости!

— Благодарю, — озадаченно ответила Иона. — К слову сказать, брат кайра Сеймура — Брант Стил — входил в шестерку поединщиков. Он был среди тех героев, что принесли нам победу.

Я отвесила поклон кайру Сеймуру и подарила лучезарную улыбку. Это было несложно: вспомнила нашу с тобой конную прогулку, и губы растянулись сами собой.