Следующим днем на борт корабля хлынули кайры. Оказалось, у них сломался поезд, и дальше они поплывут по реке. Среди кайров был Сорок Два, который сразу налетел на Хармона:

— Ну же, сударь, порадуйте меня! Далеко продвинулись? Готовы чертежи?!

На все дальнейшее плаванье калека прописался в соседней с Хармоном каюте. Никакого спасу от него не было. Сорок Два фонтанировал энтузиазмом и желал участвовать во всем.

— Так, сударь, что в планах на сегодня? Чем могу помочь? Если нужно содействие — только скажите! А готов уже расчет? Сколько разведчиков поднимет корзина? На какую высоту?..

Хармон попытался применить его к делу — спросил, нельзя ли в Первой Зиме купить водород? Не морочиться с кислотой и опилками, а сразу приобрести готовый газ. Сорок Два слегка убавил оптимизма:

— Водород — идова штука. Мы были в гробнице, когда он рванул. Настоящее пекло…

Хармон не упустил повода блеснуть:

— Именно поэтому водород находится в верхнем шаре, без контакта с огнем. Так не скажете ли, где приобрести?

Этого кайр не знал. Правда, помнил, что засаду в гробнице устроила Минерва. Значит, она знает, где берется газ, но спросить нельзя: владычица уплыла другим кораблем.

Хармон схватился за спасительную ниточку:

— Отложим работы до встречи с ее величеством! Она пособит с водородом, и уж тогда…

— Правильно! — воскликнул калека. — А пока займемся другими делами. Давайте мне формулу пропитки для ткани. Пошлю птицу в Первую Зиму, пускай сразу закупят все необходимое!

Где я тебе возьму формулу, изверг?!

Судно проходило шлюз — торчало в каменном колодце, а вода понемногу стекала, обнажая склизкие, обросшие зеленью стены.

— Смердит здесь, — сказал Салем.

— Точно, — признал Весельчак. — А ты, Хармон, говорил: пропитка для шара тоже смердела. Похоже?

— Похоже — на что?

— Тебе виднее, ты ж нюхал. Сам скажи: смердела как навоз, как портянки, аль как тухлятина?

— Не помню. Просто гадко было.

— Дык вспоминай! Понюхай всякого, выбери — так и найдем пропитку.

Помощники стали носить Хармону образцы на пробный нюх. Он даже не представлял, сколько источников отменной вони имеется на борту! В прошлом-то плаванье крутился около владыки да в офицерском салоне, потому вынес ложное впечатление: на судне пахнет свежим морским бризом, лакированной мебелью, дорогим вином. Весельчак и Салем раскрыли ему глаза — точнее, ноздри. Камбуз чадил пережженным маслом, в кубрике от запаха пота мухи дохли на лету. Снасти пахли речной цвелью, доски обшивки — забористой смолою. Трюмы таили целые букеты ароматов: подгнившая рыба, тухлая вода, крысиная дохлятина…

— Хватит с меня! Больше не выдержу! — отбрыкивался Хармон, зажимая нос.

— Нашел запах пропитки? Нет? Нюхай дальше!

Исчерпав бортовые фонтаны запахов, Весельчак обратил взгляд на сторону. К берегам Ханая (как и всякой большой реки) липли мастерские, потребляющие воду. Вот дубильный цех: шибает так, что слезы из глаз. Вот обосновались красильщики: по всей реке плывут радужные пятна. Зачерпни, брат Хармон, понюхай хорошенько. А вот скотобойня…

— Да на кой она мне? Думаешь, Гортензий бычьей кровью шар пропитывал?!

— Кто его знает, он же шиммериец. Лучше понюхай, брат Хармон, лишним не будет.

Помимо тошноты, торговца донимал кайр Сорок Два. Он ходил — катался — буквально по пятам и во все сунул нос.

— Сударь, зачем вам красильный цех? Хотите перекрасить шар? Отличная идея, предлагаю черный и красный цвета!.. А дубильня зачем? Шар из дубленой кожи? Боюсь, тяжеловатым выйдет… А что это вы нюхали на нижней палубе?

Даже крутые лестницы не спасали: калеку всюду сопровождал грей и при нужде носил на руках. Сорок Два преследовал Хармона, движимый честным желанием помочь. Но от этого легче не становилось! Торговец нашел лишь одну защиту — бегство. Издали заслышав демонический скрип колес, кидался наутек и прятался где-нибудь, пока угроза не прокатит мимо. Не очень простая задача: скрыться на лоханке размером в два вагона. Но в этом деле Хармон дивно преуспел. Может, он пока не стал мастером судостроительства, зато гениально научился играть в прятки.

Корабль вышел из Ханая в море, облегчив страдания торговца: ремесленные цеха остались позади. Но и разгадка секретов не приблизилась. Впереди теперь — прямое плаванье до самого Уиндли, а Уиндли — это земли северян. Там уж волей-неволей придется строить. А как — Хармон не знал до сих пор.

Он всерьез задумался над вариантом побега. Коли сбежишь, то, может, и не поймают. А соорудишь черте что вместо шара — точно жди беды. Но на сей раз Хармон отверг бегство. Торговец, точно сказочный лис, обманул всех прежних господ: и Мориса Лабелина, и Второго из Пяти, и самого владыку. Надо же хоть когда-нибудь начать жить по чести! Если Хармон таки построит небесный корабль, Низа узнает и будет кусать локти. Заманчиво это, чего греха таить. А если обдурить северян, не простит Молчаливый Джек — он ведь тоже из Ориджинов. С призраком шутки плохи…

Перед дальним плаваньем флотилия зашла в Руайльд пополнить запасы. На пирсе стояла добрая дюжина шиммерийских кораблей, и Хармоном овладела надежда на чудо. Авось Гортензий получил письмо и пустился-таки в плаванье! Авось сойду сейчас на берег — и прямо на него наткнусь! Хармон прытко сбежал по трапу, лихо оторвался от колесного преследователя, нырнул в толпу шиммерийских моряков… и тяжело вздохнул. Гортензия тут не было, и быть не могло: как бы он успел так быстро? Двух недель не прошло со дня отправки письма. Эх…

— О, Хармон, ты здесь! — Весельчак поймал его под локоть. — Навостри нос, идем нюхать!

Ветеран увлек торговца вглубь города: туда, где таились благоухающие цеха. Но Хармон взбрыкнул и поворотил назад, на взморье. Набережная Руайльда пестрела закусочными. Тут готовили чай и кофе, пекли пирожки, варили устриц и мидий, жарили рыбу на решетке. Вот какие запахи манили торговца. Весельчак возмутился:

— Времени мало, вечером уходим в море! На борту жри себе до отвалу!

— На борту — разве еда?

Словно гончий пес, Хармон устремился по зову обоняния. Среди десятков аппетитных ароматов вычленил самый тонкий, изысканный, сочный. Лавируя между прохожих, огибая лотки и телеги, он вышел прямо к источнику чудесного запаха. Смуглый шиммериец в белом фартуке жарил щупальца осьминога, поливая соусом и лимонным соком.

— Вот оно! — возликовал Хармон, захлебываясь слюной.

Весельчак подошел — и изменился в лице.

— Ну, даешь! Как ты ее учуял?!

По примеру помощника Хармон опустил взгляд. Щупальца жарились не на жаровне, как всюду, а на сковородке, под которой полыхала горелка. Большая, но изящная, по всему виду — легкая. Точно такая, как стояла в корзине Двойной Сферы!

— Куплю весь твой товар, — сказал Хармон шиммерийцу. — И так и быть, горелку заодно…

Под вечер они вернулись на судно. Торговец не сумел полностью избежать нюхаческой повинности. Весельчак и Салем таки затащили его в сапожный квартал и принудили обонять обувной клей различных марок. Но Хармон вернулся весьма довольный собой, даже надеясь на встречу с кайром. Пускай Сорок Два спросит: «Где были, сударь?» — и Хармон выронит непринужденно: «Да вот, горелку приобрел. Главную деталь воздушного шара…»

Кайр поджидал его на пирсе. Рядом сидел верхом на сундуке испуганного вида старичок.

— Хармон Паула! — калека сверкнул белозубой улыбкой. — Я решил оказать вам посильную помощь и привел лучшего здешнего алхимика. Он дрожит… от желания послужить Агате.

— Э?..

Сорок Два понизил голос:

— Я заметил, сударь, что какая-то часть расчетов вылетела у вас из головы. Выведал, кто лучше всех в Руайльде знает формулы, и мягко убедил помочь. Алхимик составит нам компанию до самой Первой Зимы.

— Ого!.. Это… я благодарю…

— Только постарайтесь, чтобы лорд Роберт не узнал о ваших трудностях. Он строг по части денег. Отберет бюджет — и не видать нам шара. Как тогда реформировать разведку?