— Любопытно. Что еще?

— Про какое-то дерево и дилемму Агаты. Это было очень путано, я мало поняла. Вроде бы, Агата выбрала ветку, а на конце рос какой-то плод…

Адриан глядел поверх ладоней, сложенных домиком. Ожидал.

— И еще совсем уж глупость: мол, в царстве богов не строят зданий. Они сажают гигантские тыквы и живут внутри…

— Забавно.

— Больше ничего, ваше величество, все стерлось. Он говорил чистый бред, такое не запомнишь!

— Чистейший бред, — медленно повторил Адриан.

— Я могу идти?

— Очень скоро. Еще пара минут вашего времени.

Владыка трижды хлопнул в ладоши. Из-за живой изгороди появились какие-то люди. Менсон привстал от любопытства, Карен сжалась, предчувствуя страх.

Первым шагал майор Бэкфилд. За ним ступали двое агентов, ведя на веревке связанную женщину. Сердце упало: то была Дороти.

— Леди Лайтхарт… простите, Арден. Да, вы вольны уйти, но ваша подруга — иное дело. Она — закоренелая преступница, и к ней применимы пытки любой степени. Она тоже знала Натаниэля. Если вы не пожелаете ответить — я получу сведенья из другого источника.

Звякнули бубенцы, вмешался Менсон:

— Владыка, зачем ты так! Ну, не помнит жена — так что ей, утопиться?..

Ни Карен, ни Адриан даже не глянули в его сторону. Смотрели прямо в глаза друг другу — безжалостно, как дуэлянты перед схваткой. И Карен понимала: этот взгляд выдает ее с головой. Больше не скрыться в наивности, не прикинуться дурой — ни одна дура не сможет так смотреть.

— Ваше величество не имеет права, — произнесла она, — леди Сибил Нортвуд помилована указом Минервы.

— Минерва не имела права миловать. Она не императрица.

— Она осуществляла правление по воле Палаты и по факту вашего отсутствия. Всякий ее указ был правомерен, пока вы считались мертвым.

— В архиве нет указа о помиловании.

— Он выдан ей на руки.

— Неужели?

Адриан покосился на Бэкфилда, и тот поднял на вид какую-то бумагу.

— Да, вот нашли при ней…

— Разве это указ о помиловании?

— Ну, да. Взгляните, ваше величество.

Бэкфилд шагнул к беседке, Адриан остановил:

— Взгляните сами. Неужели помилование? Вы уверены?

Майор уставился в бумагу, поморгал, разинул рот.

— А, да, виноват, обознался! Это таблица коней на скачках.

— Не пригодится. Сожгите.

Менсон держал руку Карен. Он что-то хотел передать — может: «Сибил сама виновата», а может: «Молчи же дуреха, молчи, ради богов!» Но Карен не смолчала:

— Ваше величество, позвольте посмотреть.

— Интересуетесь скачками?

— Не доверяю майору Бэкфилду. Он — мерзавец и вор. Заключен Минервой в темницу за обман и бесчестье.

Бэкфилд зыркнул на нее исподлобья, грозя стереть в порошок. Адриан сказал:

— А владычице вы поверите? Майор, дайте бумагу моей супруге.

Леди Магда Лабелин просмотрела листок. Заколебалась на миг, Карен успела ощутить надежду…

— Позавчерашний заезд, ваше величество. Никакой ценности, можно сжечь.

Бэкфилд вырвал у нее и скомкал бумагу. Он весь сиял.

— Ваше величество, позвольте доложить! Помимо прежних злодеяний, леди Нортвуд еще и собиралась убить ваше величество!

Адриан повернулся с интересом:

— Откуда знаете? При ней нашли оружие или яд?..

Майор нахмурился:

— Никак нет, но она сама сказала! Всю дорогу вопила: «Пусть сдохнет проклятый гад!» Виноват, это она о вашем величестве. Нам пришлось ее немного того, чтобы вела себя потише…

Голова Дороти бессильно лежала на груди. Майор потянул ее за волосы и показал владыке лицо пленницы. Глаза были мутны, затянуты дурманом.

— Будьте любезны, разбудите.

Майор влепил Дороти несколько пощечин. На вдох она подняла голову, но уронила вновь. Бэкфилд вывернул ей палец. От боли Дороти пришла в чувства и зашипела, как змея. Дернула ногой, пытаясь пнуть майора, но тот ловко увернулся. Медленным взглядом обвела всех, остановилась на Адриане. Глаза Дороти, только что блеклые и туманные, за миг налились кровью.

— Убийца. Ты сгоришь. Сгниешь. Исчезнешь. Мир не вынесет тебя!

Адриана слегка покоробило:

— Ну же, ваша дочь заслужила казни, как, впрочем, и вы…

— Черви сожрут тебя. Ты превратишься в грязь. В ничто.

— Заткните ей рот, — махнул рукой владыка.

Бэкфилд с готовностью выполнил приказ.

— Я вижу, ваша подруга не расположена к беседе. Но вы, леди Арден, можете порадовать меня ответом: где же все-таки Натаниэль?

И тогда с Дороти случилась еще одна перемена. Казалось, оглушенная ненавистью, она не слышит слов. Но при звуке имени «Натаниэль» — она дернулась, вперила взгляд в лицо Карен. Ей нужно было спросить, узнать нечто смертельно важное.

— Натаниэль — это Нави, — сказала ей Карен.

Тогда Дороти завертела головой. Из стороны в сторону. Влево и вправо. Нет. Нет. Нет!

— Где он? — надавил владыка.

Всю силу древнего своего рода Карен вложила в насмешливые слова:

— Какая жалость, я по-прежнему не знаю.

Адриан улыбнулся в ответ:

— Видите ли, в чем беда: ваша подруга знает. Будь это такой уж загадкой, она не боялась бы ваших слов. Ее испуг и мольба говорят о том, что вы обе посвящены в секрет. И мне нет разницы, от кого узнать его.

— Простите, ваше величество, — поклонилась Карен, — память совсем меня подводит. Боюсь, не все процедуры в лечебнице пошли мне на пользу.

— Понимаю и сочувствую. Что ж, вы можете быть свободны.

Адриан кивнул Менсону:

— Извини, что напугал твою супругу. Я не хотел дурного, просто думал, она помнит. А коль нет, то и ладно.

Менсон взял ее под руку, потянул из-за стола:

— Вот это вы устроили. Прям битва при Пикси, не иначе… Идем же, выпьем от нервов!

Повернувшись к ним спиной, владыка сказал Бэкфилду:

— Преступницу — в допросную. Когда дурман рассеется, выжмите все.

Карен поднялась, сделала шаг, второй. Так можно продолжать: переставить ногу, потом вторую, потом снова эту. Шаг за шагом, окажешься далеко. Выпьешь от нервов. Ляжешь в постель.

— Идем, дорогая… Ну что ты как вата…

Она остановилась.

— Милорд Адриан, я вспомнила ответ. Нави мечтал встретить двух человек: Минерву и герцога Ориджина. Ради этого и сбежал из клиники. Минерву встретил, остался герцог. Полагаю, Нави спешит в Первую Зиму.

Адриан ответил самым вежливым поклоном:

— Премного благодарю, леди Лайтхарт. Признателен.

Карен не смотрела на Дороти. Не смотрела изо всех сил. Но кожей чувствовала волну боли и отчаянья.

Адриан обратился к супруге:

— Видите, дорогая, наша задача упростилась. Все пути ведут в Первую Зиму — значит, направимся туда без промедлений. И пригласим леди Лайтхарт с собою — ей будет приятно встретить давнего друга.

Майор Бэкфилд спросил глуповато:

— А я?..

— Вы, мой друг, останетесь на страже Фаунтерры. В дни северного мятежа вы, как никто другой, защищали столицу. Только вам я доверю ее вновь.

Бэкфилд гаркнул:

— Служу Перу и Мечу!

— Вы получите под командование искровый батальон, пять тысяч молодчиков и одного носителя Перста Вильгельма. С учетом укреплений, возведенных Минервой, этого хватит, чтобы отразить любую атаку.

— Так точно, ваше величество!

— Но столь многочисленные силы не могут подчиняться майору. Чтобы уладить затруднение, я произвожу вас в полковники.

— Рад служить! Слава Янмэй!

Бэкфилд щелкнул каблуками, выпятил грудь, расправил плечи — и случайно задел связанную Дороти.

— Виноват, ваше величество: как быть с нею? Пытать или нет?

— Не вижу смысла. Заметили ужас в ее глазах? Леди Лайтхарт уже сказала чистую правду, ничего иного мы не узнаем.

— Прикажете в темницу?..

Адриан помедлил с ответом.

— Знаете, полковник, темница меня разочаровала. Слишком часто попадаются люди, что побывали там и чудом вышли на свободу. Этот помилован, тот сбежал… С годами все больше ценю необратимость наказаний.

Он коротко взмахнул рукой: