— Что, хороша?

Парень смутился.

— Слов нет.

— А ты ещё встречаться не хотел, — ехидно продолжила показывать коготки девушка. — Женатиком прикидывался. Фу на тебя! — и притворно надула губки, погрозив пальчиком.

— Да ладно... — промямлил Иванов. У ведьмы получилось достигнуть желаемого эффекта — кровь ударила в лицо и немного ниже. — Не хотел тебе выходные портить.

Вместо ответа Элла подбежала к мирно лопающему Ваньке и, заглядывая ему в бородатое лицо, спросила:

— Это он и есть? Тот бомжик, что за тобой увязался?

— Ага. Он. Я его Ванькой зову. Такое вот дополнение с попкорном к романтическому вечеру.

Немой улыбнулся, чем сразил колдунью наповал.

— Какой ты... какой ты... добрый, — пролепетала она, пристально всматриваясь в его глаза. — Какой же он Ванька? Он — Ванечка... Так и хочется обнять, приголубить...

И в подтверждение своих слов нежно прикоснулась руками к заросшему бородой лицу. Убогий не возражал, только жевать перестал.

Инспектор, с интересом наблюдавший за происходящим, уточнил:

— Почему ты так решила?

Ведьма не сразу, с некоторым трудом оторвала взгляд от немого и, подумав, ответила:

— Чувствую. Есть в нём что-то особенное... о чём не соврёшь. Светлое, чистое... Никогда с таким не сталкивалась. Необычно. Знаешь, это примерно, как котёнка на помойке подобрать. Крохотного совсем. И вот засунешь его под курточку, и прямо кожей слышишь, как маленькое сердечко бьётся: «Тук-тук... тук-тук...» Нет, не то, похоже... Не могу точно описать! Но уже за одну эту встречу я тебе благодарна, Серёжа. За то, что его показал, — вполне серьёзно закончила она.

Отвечать инспектор не стал, лишь припомнил слова армянина из забегаловки. Тот говорил похоже, только не так ярко. И именно в этот момент он окончательно укрепился в своей решимости не бросать Ваньку на произвол судьбы, а предъявить его Фролу Карповичу, разобраться с этой светлой аурой и пристроить немого в приличное место, где его никто никогда не обидит.

Часы показали начало двенадцатого ночи. Пора было определяться с дальнейшими действиями. Осень хоть в свои полные права ещё не вступила, периодически пуская остатки летнего тепла в свою вотчину, однако по вечерам уже ощущалась сырая прохлада, заставляющая запахивать полы пиджака и искать уголок потеплее.

Покрутив головой, Иванов обнаружил неподалёку работающее кафе и предложил:

— Пойдём, кофе выпьем. Чего мёрзнуть?

Элла не возражала, и троица прошла в интимную полутьму заведения. Расположившись за столиком в глубине зала, заказали бутерброды и напитки по вкусу. Девушка — латте, Сергей — большую кружку крепкого чаю, немому взяли компот с пирожными.

Лилась приятная музыка, бесшумно скользили официанты, обстановка располагала к задушевной беседе. Вот только парень всего этого не замечал, усиленно размышляя о дороге домой. Очень ему хотелось вернуться, залезть в душ и смыть с себя перипетии последней, беспокойной недели, а после махнуть грамм пятьдесят, не больше, коньяку и завалиться спать. А Ваньку... Ванька... камень преткновения в таких простых и понятных планах... Откладывается дом. Сначала с немым разобраться следует.

— Так что ты там про богадельню, где у тебя концы имеются, рассказывала? — начал он «светский» разговор.

Ведьма вздохнула.

— Какой ты толстокожий, инспектор, — грустно констатировала она. — С тобой рядом сидит симпатичная девушка, играет музыка, уютно... Ты меня сейчас, по логике вещей, должен за коленки хватать или на танец пригласить. Нельзя так, про работу и дела круглосуточно думать. Нет в тебе романтики.

— Нет, — грустно согласился Серёга. — Такой вот я, приземлённый.

Элла улыбнулась.

— Зато по-своему честный. И не воспринимай это как комплимент! За ту ложь, про гулящих женщин, я тебя пока не простила!

Иванов чуть склонил голову, изо всех сил изображая раскаяние.

— Не верю! — развеселилась ведьма. — Повторю: не умеешь ты женщин обманывать, переигрываешь! Ладно, ладно... Засчитаю попытку. Предлагаю так: сейчас ищем, где голову преклонить, а с утра — в монастырь поедем. Я, если честно, устала с дороги. Давно в такую даль не ездила. Скучно живу, — пожаловалась она, подперев ладонью подбородок и рассматривая только что принесённые бутерброды. — Никуда меня не зовут, не выгуливают в вечерних платьях...

Парень не поверил, но промолчал. А колдунья продолжила, незаметно перейдя на деловой лад.

— Тут неподалёку гостиница есть. Можно двухкомнатный номер взять, недорого. Его, — кивок в сторону немого, — в одной комнате, а мы — в другой. Должна же я хоть какую-то компенсацию за вечер пятницы поиметь? Или ты против?

Глаза девушки в упор смотрели на Иванова. Оценивающе, пристально.

Хоть инспектору и не слишком понравилась перспектива очередную ночь чужие подушки головой протирать, однако идея спать не в одиночестве сама по себе выглядела в высшей степени заманчиво, уверенно перевешивая дискомфорт от неродной постели. Более того! Даже мысль о нахождении чудика в соседней комнате вот нисколько не напрягала. А если будет ломиться — можно и дверь закрыть. На замочек.

— Я — за, — объявил инспектор и схватил кусок хлеба с колбасой, пересыпанный зеленью, с блюда. — Только в аптеку нужно забежать, к чаю прикупить положенное.

— Непременно. И с хорошим запасом. Я лично настроена на долгое чаепитие, — сверкнула белозубой улыбкой Элла. — Машину у кинотеатра оставим, тут рядом.

... Через час они были в номере. Объевшийся Ванька сразу уснул в первой комнатке на весьма приличной софе, только перед сном ещё раз потребовал показать ему Печать, а Сергей и колдунья прошли дальше, в спальню, к широкой, массивной кровати.

Чаепитие затянулось надолго, инспектор аж пропотел несколько раз от усердия. И лишь под утро они завалились спать, усталые и довольные.

О событиях, случившихся в том злополучном овраге, не вспомнили ни разу. Элла — потому что у девушки хватало ума не лезть с расспросами и не терзать парня извечным женским любопытством, рискуя получить не самую приятную отповедь. Инспектор — попросту не хотел будоражить ненужной болтовнёй пережитое и обсуждать рабочие моменты с посторонними к ним людьми.

***

Проснулись поздно, свежие и отдохнувшие. Иванов встал сразу, а ведьма решила немного понежиться в уютной кровати, посматривая оттуда на парня хитрым, весёлым взглядом.

— Я жду, — торжественно заявила она, мило морща носик.

— Чего?

— Кофе. В постель, как и положено приличной принцессе.

Инспектор осмотрелся. Обнаружив на тумбочке чайник, а внутри неё несколько стиков дешёвого, растворимого кофе, он быстро соорудил две чашки напитка, одну из них протянув девушке.

— Фи-и... — протянула Элла. — Какая бурда...

Сергей усмехнулся.

— Ну извини! Кофей заморский молотый, собранный исключительно двухголовыми девственницами, слуги-подлецы вылакали по пьяному делу из зависти к пойлу господскому. Как вернёмся из стран чужедальних, велю их всех на конюшне перепороть в назидание... Пей, не вредничай. Другого всё равно нет. Думай, что ты принцесса в изгнании. Служанки разбежались по гусарам, кучеры запили, карета превратилась в тыкву. Тогда вкуснее будет.

Вместо ответа ведьма рассмеялась и медленно, величаво, старательно имитируя королевские манеры, приняла чашку, в которой плескалось коричневое не пойми что с привкусом кофе.

В дверь постучались. Робко, несмело. Иванов скорчил недовольную гримасу.

— Ну вот, услышал, что мы проснулись. Какого... ему ещё нужно? Утро, люди отдыхают...

— Может, есть хочет? — осторожно допустила Элла.

— Вряд ли, — убеждённо парировал Сергей. — Он вчера столько сожрал, что я изумился. Дня на три, как минимум, должно хватить. Два больших ведра попкорна, пирожные, бутерброды, в столовой подкрепились неплохо, чебуреки... Нет! Голодным Ванька быть не должен!

Стук повторился. Инспектор пошёл открывать дверь настырному немому, а ведьма, убрав чашку на прикроватную тумбочку, почти до самых глаз завернулась в одеяло.