— Рыбный рынок Верхнего города начинает работу в шесть. Если выйдешь сейчас, то как раз успеешь к его открытию.

Морской рынок что ли? Это же другая часть города. А транспорт начинает ходить в пять тридцать. К тому же прямых маршрутов туда нет.

— Ты говорил, что у тебя отец рыбак. Надеюсь, мои предположения, построенные на этом факте, оправдаются, и в морепродуктах ты разбираешься. — Наблюдая, как я путаюсь в рукавах ветровки, Даас говорит немного раздраженным тоном.

— Разбираюсь.

И правда, разбираюсь. Тут он угадал, но вот именно угадал, потому как отец у меня ходит за много тысяч морских миль от Авалона — он любит Север, а там море приносит совсем иные дары. Умею выбирать по иной причине. Единственное, что я делал для сестер полезного, так это ходил на рынок и торговался, тем самым довольно прилично экономя семейный бюджет. А без знания предмета, торговаться прилично не получится. Любой хороший торговец за пару фраз поймет, разбирается ли покупатель в его товаре или сопли раздувает на пустом месте.

— В сумке список того, что нужно. Подбери лучшее и самое свежее, на что хватит по деньгам.

— Сделаю. — Я как раз уже оделся по погоде.

— Секунду. — Протянув мне сумку, он достал свой смарт и, проделав на нем несколько операций, сказал: — Скинул тебе пешеходный маршрут.

— Эм-м-м. Простите, шеф, но вы мне оплатите новый телефон? — не удержался я.

— Ты о чем?

— Я пойду со смартфоном наперевес в нашем районе и в соседних кварталах… Ночью…

— И? — Он явно не понимал, к чему я клоню. Он что, живет в выдуманном мире и не видит, кто его окружает?

— Я быстро бегаю, босс, но ночью в незнакомом месте это чревато переломами. Так что я предпочел бы пройти тихо и незаметно, а не светить смартфоном.

— Ты вообще-то проснулся? Что ты мелешь? — Судя по всему, он искренне пытается понять, о чем я говорю, но ему это не удается. У него даже челка задергалась, почти открыв глаза.

— Тут на каждом шагу гопники, шеф. А я не спортсмен и не местный авторитет, чтобы спокойно разгуливать в ночи, ориентируясь по схеме на тачэкране.

— А?.. — Неужели ему и правда не приходила столь простая мысль. — Кхмм… Проблема?

Кронос!!! Он реально спрашивает проблема ли это? Он же меня видит. Он что, ослеп или считает, будто меня осенило Ликом Геракла?! Когда последний раз он вообще выходил на улицу-то? Или у него такое желание вообще не возникает? А хотя… Его одежда сразу говорит любому, что многого с её обладателя не взять. А ширина плеч, походка, осанка и манера поведения намекают на то, что драться Даас умеет и, подозреваю, любит это занятие. Так что для него, может быть, и правда не существует гопников в округе, потому как те обходят его стороной.

— Проблема, — выдержав его взгляд, отвечаю спокойно. Я не силач и не идиот, который не умеет бояться. Искать неприятности на пустом месте, только лишь бы кто-то обо мне не подумал «не так», это к другим людям. — Так же могут отобрать ваши деньги, и я не смогу ничего купить. Обращаю ваше внимание, босс, подобное будет чистейшим форсмажором, за который я отказываюсь нести ответственность. Лучше дождаться рассвета и начала работы городского транспорта. Ну… Или… Вызвать для меня такси?

— В это время? Сюда? Не поедут…

Вот это он понимает. Ночью сюда не каждое такси решится взять заказ. А меня послать пешком через трущобы, это для него в норме. Как обе эти мысли у него в голове сосуществуют одновременно?

— После рассвета. Нет. Мне требуется все самое свежее. — Ненадолго задумавшись, он вдруг расплывается в победной улыбке. — Ступай за мной в подсобку.

После этих слов Даас уже в привычной ему манере взял меня под локоть и потащил вниз, только в этот раз не в зал, а в производственное помещение. Там, порывшись в бумажных коробках, нашел какой-то помятый кусок ткани зеленого цвета.

— Надень.

Многие почувствовали бы себя идиотами, когда им предложили бы надеть поверх свитера и ветровки еще и обычный кухонный передник дурацкого ярко-зеленого цвета, да еще с изображением огромного смайлика. Но я надел его совершенно спокойно. Если начало этого утра заставило меня злиться, то сейчас основным моим чувством было любопытство. Что он задумал?

— Н-да… — Оглядев меня в переднике, Даас нахмурился. — Выглядишь… Не очень… Да. Надо провести, как его… Этот… Ребрендинг… — Тяжело вздохнув, он договорил: — У меня тут кое-какие завязки и договоренности с местными. Пока на тебе этот фартук с эмблемой ресторана, шпана и молодежные банды тебя не тронут. — А вот это хорошая новость! — Разумеется, с наркошами и утырками не договоришься, но это, надеюсь, не проблема?

Его взгляд как бы говорил: «С этим никчемным сбродом-то, надеюсь, у тебя хватит силенок справиться?».

— Не проблема. — Не знаю, о чем подумал он, удовлетворенно кивнув на эти слова, я же вложил в них тот смысл, что от этого контингента спокойно могу убежать.

— Ну, вот и хорошо. — Сказав это, Даас принялся, расставлять упавшие во время его поисков коробки. Ему потребовалась примерно минута, после которой он оглянулся и, увидев меня рядом, неожиданно рявкнул: — Ты еще здесь?!!

Едва сдержавшись, чтобы не засмеяться в голос, я закрыл дверь и вышел на улицу. Не понимаю себя сейчас, но мне действительно было весело! Меня перестал бесить и пугать этот странный человек с челкой, закрывающей половину лица, и с жутковатой манерой двигаться.

На улице было темно, как бывает только в неблагополучных городских районах зимними ночами. Фонари, горящие через одного, возвышающиеся над узкими улицами многоэтажные дома с неосвещенными окнами и тенями подворотен навевали воспоминания о множестве различных фильмов ужасов или триллеров о каких-нибудь маньяках.

Умом понимаю, даже этот квартал самого бедного района Новой Женевы нельзя назвать трущобами и фавелами. Здесь нет повсеместно побитых окон и валяющихся то тут, то там на мостовых пьяных или обдолбанных тел. Подобное иногда встречается, но скорее является исключением. Проституток в ярком макияже, зазывающих своих клиентов в любое время суток, тут тоже не встретишь. У нас здесь даже чисто, потому как муниципальные службы работают на совесть. Да и вообще, большинство местного населения простые работяги, а не бандиты, наркоторговцы или распоясавшиеся от собственной исключительности и всеобъемлющего пофигизма потомственные безработные. И, тем не менее, зайти в район старого речного порта после наступления темноты для любого человека со стороны будет не самым лучшим и безопасным решением в его жизни. Я-то рискнул здесь поселиться только потому, что был знаком с аналогичным районом в родном Китеже, да и то не полностью осознавал размер проблемы.

Дело тут в молодежи. Раньше каждый подросток в местной семье знал, что он будет работать там же, где работали его отец и дед — в порту. Сейчас же, если опытные работники еще могли трудоустроиться хоть где-нибудь, то безработица среди молодежи двадцати пяти лет составляет семьдесят пять процентов. Вырваться из этого омута можно было только получив образование, но на него нужны деньги или через спорт, что доступно единицам. Но деньги-то нужны всем. Вот и идут большинство тех, кто не может отсюда выплыть, по самому легкому пути, сбиваясь в стаи — молодежные банды.

До Морского рынка отсюда ровно четыре километра восемьсот метров. Откуда я это знаю? Все просто — от Морского рынка ходит муниципальный речной трамвайчик с ценой за билет всего один франк. В его маршруте есть остановка пристань Технологического Университета Новой Женевы. Именно так я обычно и добираюсь до своего учебного заведения, а, следовательно, дорогу знаю хорошо. Достаточно, чтобы не заблудиться в городской застройке даже ночью. К тому же я уверен, что в пять утра вся городская гопота давно дрыхнет. Спорил же я с начальством скорее ради мелочной мести, чем на самом деле думал, будто меня кто-то в это время ограбит.

Как и рассчитывал, добрался до рынка без каких-либо приключений, причем успел к самому открытию. Не смотря на столь раннее время, покупателей было много. Большинство из них представляло различные рестораны, кафе или закусочные, но было достаточно пенсионеров и просто любителей свежайших даров моря.