- Давай! - девушка испугалась, и крикнула уже в полный голос. - Бей! Я уже не...
Она не заметила, чтобы Антон пошевелился. Но ей на голову словно упал увесистый камень. И сознание отключилось окончательно.
Вместе с проклятым "голосом".
Антон глазам своим не верил.
За всё время работы в Братстве он лишь однажды, и то косвенно, имел отношение к нейтрализации охотника. Этому предшествовала глубокая теоретическая и боевая подготовка. Из теории он знал, что управляющая охотником внедрённая психопрограмма совершенно блокирует любые поползновения человека на самостоятельность. Особенно когда программа активирована приказом. А Вера боролась! Боролась, чёрт побери, несмотря даже на опасность сойти с ума! Со стороны это выглядело так, будто у неё внезапно нарушилась координация. Да, программе удалось заставить её сделать несколько шагов. Но девушка двигалась, во-первых, слишком медленно, а во-вторых, дёргаясь, как эпилептик. А под конец, отвоевав на какой-то миг самостоятельность, приняла единственно возможное в этой ситуации решение.
- Вера... - Антон подхватил девушку, не дав ей упасть в лужу. - Верочка, прости, я не хотел...
Если верить ощущениям, погоня недалеко. Раз они сумели протянуть к Вере нить воздействия, значит, уже в курсе, где, что и как. И кто. Значит, ложный киевский след точно был отработан, и они взялись "прочесывать" другие направления - Харьков, Одессу, Мариуполь и Луганск. Крым в этом отношении бесперспективен: перехватить машину на Чонгарском перешейке, на мосту под Геническом или на Арабатской стрелке - раз плюнуть. Значит, слежка за домом в Харькове тоже была не случайной. Хорошо, что его предупредили, и он отвёз Веру в офис исследовательского центра. Отдохнули, конечно, без удобств, но зато в безопасности.
"Ещё немного осталось... Потерпи, Верочка..."
Он вёл машину так, словно участвовал в экстремальном ралли, раз в год проходившем в Гвардейском. Сейчас, когда терять было уже нечего, Антон гнал, как на пожар. Случались лужи наподобие той, в которой они увязли - объезжал по свежей стерне, а то и вовсе через кукурузу. Веру, пристёгнутую ремнём безопасности на переднем сидении, мотало из стороны в сторону. Но они были уже близки к цели, и Антон не жалел ни себя, ни машину.
Несмотря на вопли ультранационалистов, граница между Украиной и Россией за все годы независимости так и не обросла колючей проволокой и контрольно-следовыми полосами. Однажды - от большого ума - попытались было выкопать пограничный ров где-то в Луганской области, так местные жители с лопатами его обратно закопали. КПП и таможня на основных трассах - святое дело, надо же дальнобойщиков стричь, преумножая достаток державы и не забывая о своём кармане. А на таких вот стёжках-дорожках - кому охота посты ставить? В итоге граница здесь имела вид обычной межи между двумя большими полями. Разве что вместо обычной лесопосадки была пустошь, поросшая бурьяном. Антон пролетел эту межу, даже не заметив её. Только какой-то старый указатель, исполненный не на украинском, а на русском языке, оповестил о прибытии на сопредельную сторону. Антон расслабляться не стал. Если для него граница значила так мало, то и преследователей она, ясное дело, не остановит... Двигатель снова взвыл, и потерявшая весь городской лоск машина помчалась дальше. К белгородской трассе.
- Ох... - Верка от такой тряски начала приходить в себя. Посмотрела на Антона слегка обалдевшим взглядом, и схватилась обеими руками за голову, будто та вот-вот развалится на две половинки. - Твою ж мать... Не мог аккуратненько тюкнуть? Не, блин, надо было лепить со всей дури! А дури у тебя мно-о-ого... Больно же, ё не моё!
- Проснулась, царевна, - Антон, несмотря на ситуацию, не располагавшую к веселью и недовольное бурчание девушки, обрадовался. Хоть и не стал этого показывать. - А бил я в четверть силы. Но и не гладил - хрен его знает, какие у тебя в том состоянии возможности и болевой порог. Да и вообще ты меня сама попросила.
Веркин ответ не пропустила бы ни одна цензура. Но она всё прекрасно поняла и приняла как должное. Это Антон увидел и "невооружённым глазом".
Впереди, где грунтовка должна была влиться в трассу, стоял неприметный домик, обнесенный забором. Там их уже ждут российские коллеги. Там их ждёт другая машина - с российскими же номерами. А эту кто-то из Братьев или перегонит обратно в Украину, или, если обстановка не позволит, сменит номера и отправит в ближайший исследовательский центр Братства. На тщательное изучение. Уж слишком оперативно их вычислили. Антон не удивился бы, если бы узнал, что в Харькове им в машину всадили наноботов. Но это будет потом. Сейчас главное - добраться до того домика.
Главное - добраться.
61. Нью-Йорк, квартира профессора Мак'Интайра
Звонок разбудил его, когда робкие солнечные лучики уже пробивались сквозь тонкие щели в жалюзи.
Профессор Мак'Интайр вёл открытую жизнь, у него был широчайший круг общения, которому могла бы позавидовать любая "звезда" шоу-бизнеса. Причём, не только количеству знакомств, но и их, если можно так выразиться, качеству. Сенаторы, конгрессмены, губернаторы, профессора всех университетов с мировой известностью, средние и высшие чины ФБР, полиции, журналисты, студенты и даже финансисты, хотя и в меньшей степени. Туго было только со спортсменами и поп-звёздами. Профессор прекрасно понимал, почему: первые две категории на девяносто процентов состава не отличались высоким уровнем интеллекта. А бизнесменов - людей как раз довольно умных - было мало попросту потому, что не понимали принципов, по которым жил этот старик. Большой ум, направленный лишь на добывание денег, редко сочетался с истинным великодушием. И всё же профессор умудрялся отыскивать в мире финансов редкие экземпляры гармоничных натур. Точнее, получалось так, что они отыскивали его сами.
Профессор дотянулся до телефона, отметив краем глаза время - половина шестого. В такую рань ему могли звонить разве что из Европы. Но звонок был не международный, а местный.
- Профессор Мак'Интайр, - по привычке представился старик. - Слушаю вас.
- Простите за столь ранний звонок, профессор, - на том конце ответили с лёгким испанским акцентом. - Вы не помните меня? Флавио Торрес, владелец инвестиционного фонда "Прайм Венчур трейд". Нас познакомили в Далласе год назад.
- Конечно, помню вас, мистер Торрес, - профессор с радостью отметил, что память работала не хуже дедовых швейцарских часов, исправно и точно отмерявших время уже второй век. - Чем обязан честью слышать вас?
- Год назад мы с вами разговаривали на тему моего участия в финансировании Сиднейского чемпионата по компьютерным играм. Сейчас, если вы не против, я мог бы кое-что дополнить к этой теме. Я сейчас прилетел в Нью-Йорк и хотел бы встретиться. Извините за ранний звонок, но, как говорил Элам Харниш, время не ждет - пробуду я здесь всего двое суток.
- Помнится, в Далласе я дал вам визитную карточку. Подъезжайте к восьми часам по указанному там адресу, я буду вас ждать. Раньше, простите, никак не возможно: я должен ещё найти свою вставную челюсть, - старик позволил себе самоиронию.
- Спасибо, профессор.
- Пока не за что, - ответил Мак'Интайр. - До встречи.
Сборы и лёгкий завтрак много времени не заняли, и профессор, готовясь к встрече, начал припоминать детали далласской встречи. Тогда он был в гостях у одного из своих бывших учеников, ставшего мэром Хьюстона. Говорили о том, о сём, речь зашла о финансировании американской науки. Профессор тогда посетовал, что родная страна, при всём его уважении к её устоям, в этом плане поступает как мародёр. Ведь для того, чтобы подготовить высококлассного специалиста в любой отрасли науки, требуется вложить немалые деньги в образование, отобрать из некоего количества студентов одного перспективного, и продолжать вкладывать деньги уже в его работу. Американские же власти предпочитали переманивать готовых специалистов, в образование которых вложили деньги и время другие страны. Естественно, что при таком раскладе можно обеспечить учёному более комфортные условия жизни и работы. Это в любом случае обойдётся дешевле многолетней подготовки отечественного кадра. Мэр Хьюстона пригласил на следующую встречу своего давнего знакомого, известного техасского финансиста Торреса. Мистер Торрес тогда и высказал свои соображения на этот счёт. Ведь не секрет, что многие государства уже приняли законы о защите своего научного потенциала, вынуждая страны, переманивающие специалистов, платить немалые отступные. Если так пойдёт и дальше, то скоро Америка столкнётся с огромной проблемой: чужих спецов покупать станет накладно, а своих уже лет двадцать как перестали воспитывать. Фактически. И Торрес предложил не ждать милостей от бюджета. Он разработал план финансирования частной сети школ, доступных для всех слоёв населения. И предложил разработать систему привлечения средств для вложений именно в повышение качества образования. Собрать туда, по возможности, учителей старого закала и талантливую молодёжь, которой при нынешнем положении тяжело добиться желаемого результата в образовании. Трудно чему-то научить ребёнка, если по первой же его жалобе учителя выбрасывают с работы. Попробуй в таких условиях поставить плохую оценку, даже заслуженную. Вот и приходится учителям под угрозой вылета с работы ставить высокие оценки, фактически не обеспеченные реальными знаниями. Торрес же предлагал в новой сети школ сразу ввести строгие правила как для учеников, так и для учителей. Сюда же он присовокупил насущную необходимость финансирования и специального школьного издательства, и разработки собственных учебников, потому что в учебники, одобренные государством, страшно было смотреть. Сплошные подмены и глупейшие - с точки зрения образованного человека - ляпы под личиной политкорректности... Иными словами, мистер Торрес фактически предложил создать систему образования национального масштаба, альтернативную существующей. Но, во-первых, для этого требовались не маленькие деньги, а во-вторых, государственная машина, ныне существующая лишь за счёт тотального невежества масс, наверняка упрётся и будет ставить палки в колёса всеми возможными способами. Тогда же Торрес высказал идею создания и распространения специальных обучающих компьютерных игр. В связи с этим он и упомянул о своём участии в финансировании Сиднейского чемпионата. Тогда он говорил о возможности сотрудничества с РЕОЛом по части выпуска обучающих игр. Но потом случилось что-то непонятное. Мак'Интайр краем уха слышал о свёртывании компанией "Прайм Венчур трейд" финансирования дилерской сети РЕОЛа в Штатах. РЕОЛ, конечно же, нашёл других инвесторов, но не в этом соль... Что же могло случиться сейчас, если известный финансист приходит к профессору филологии? Не иначе его кто-то направил.
