— Непонятно с банком, повторите еще раз! — попросил Григорий Шаталов.
— Объясняю. В результате тренировок вы научитесь соотносить свои реальные психофизические ощущения с так называемыми фантомами- зрительными картинами, которые будут транслироваться вам с помощью специальной аппаратуры и накапливаться в вашей памяти в виде образов. Со временем в вашем подсознании постепенно сложится своеобразный банк данных, состоящий из сенсорно- моторных ощущений и соответствующих им зрительных образов ваших действий, показываемых с самых разных ракурсов и точек наблюдения. И как только вы наберете достаточную базу этих соответствий, то перейдем к следующему этапу. Он более сложный и рассчитан на автоматизм в работе.
Вы должны научиться мгновенно выбирать максимально лучший вариант своих дальнейших действий, исходя из своих психофизических ощущений. И в этом вам поможет видение текущей трансформации образа. В процессе работы над собой оптимальный вариант у вас будет возникать уже механически, без каких- либо усилий и задержек с вашей стороны. Впоследствии вы сможете освоить еще многое другое из того, что позволяет виртуальный тренинг.
— А можно, например, узнать, что чувствует мой враг от ударов, которые я наношу ему? — спросил Генка Милохин.
— Разумеется. Даже можно получить информацию от конкретной раны на его теле, причем с точки зрения и самой раны, и ее владельца.
— А разве эти точки зрения могут отличаться?
— Бывает и так. Скажем, как раз в том месте на теле находился гнойник, который требовал вскрытия. Рана в этом случае будет сигнализировать не только о травме, но и о некотором облегчении, поскольку нарыв прорвался. А тренированный боец может вообще не ощущать боли. И в то же время, если поврежден крупный кровеносный сосуд, силы вашего противника вскоре будут на исходе. Разве это не важная информация для вас!
— А если создать такую систему фантомов, которая будет активизировать скрытые возможности организма и мозга? — вдруг спросил Дмитрий. — Такое в принципе возможно?
Всеволод Родионович с интересом взглянул на него.
— Я вижу, ты врубился! — сказал с улыбкой, переходя на «ты». — Молодец! — и продолжал уже обычным тоном, обращаясь ко всем:
— Ну, как, товарищи курсанты, будем овладевать мастерством?
День близился к закату. Генка, сохраняя свое обычное добродушие, не реагировал на шутливые реплики и подтруниванье в свой адрес задиристых курсантов: на его взгляд, это был не тот повод, чтобы нервничать. По- настоящему его задевало только одно: неудачи в стрельбе, которые не давали ему возможности занять престижное место в группе. Григорий, напротив, изо всех сил старался одолеть премудрую науку, называемую Спасом. И нервничал только из- за строгого внутреннего распорядка, к которому привыкал с трудом.
— Что за жизнь! — сокрушался он. — Ни выпить, ни с бабой побыть. Короче, тоска зеленая! Откуда же энергию черпать еще?.. Хорошая баба, когда приголубит, так все тело словно железом нальется. Вот откуда она, силища идет! На худой конец, стакан целительной самогонки хряпнешь — тоже великаном себя чувствуешь. На месте не усидишь: сила так и прет из тебя. Девать некуда!
По- видимому, он не догадывался об отношениях Одинова с Глашей, иначе не преминул бы что- нибудь сострить по этому поводу. А изнутри его, скорее всего, начал бы грызть червь. Обычно мужчины завидуют тому, кто обладает очень стильной и красивой женщиной. А здесь, в этой глуши, Глаша была поистине богиней. Хотя, если судить по- честному, она была бы заметна и в Москве или Питере.
— Святые старцы насильно подавляли в себе животные инстинкты, — наставительно сказал Гена.
— А нужно ли это- сознательно себя мучить? Фактически оскоплять? Разве для этого Бог дал нам мужскую силу? Короче, имеем ли мы право идти супротив его воли? — Григорий обращался ко всем, но Дмитрий чувствовал, что, прежде всего, он ждет ответа от него.
— Философский вопрос, — согласился Дмитрий. — Если сознательно уничтожать инстинкты, которые Бог заложил в человеке именно для того, чтобы человек в награду за свои муки и труды получал наслаждения, то для этого нужны очень веские основания, во всяком случае, не меньшие, чем те, которые были у святых старцев. По- моему, все дело в той же системе ценностей. То, что для обычных людей является истинным наслаждением- как правило, это жизненные блага, — не представляет никакой ценности для тех, кто этим легко жертвует. Для них наслаждение в другом — в созерцании мира, осознании своего места в нем, общении с Богом.
Но тут интересен другой аспект проблемы. Почему- то большинству людей недостаточно среднего уровня удовольствий, которые они имеют. Им хочется обладать тем, чего у них нет и быть не может из- за их материального положения. Они страдают оттого, что не могут получить блага, доступные только верхушке общества, кучке миллиардеров. Вот тут, скорее всего, и правомерен вопрос о том, можно ли сознательно уничтожить стремление к «сверхнормативным» благам. Но опять же, не превратимся ли мы при этом в идиотов, довольных куском брюквы и глотком воды? Не уничтожим ли человеческую личность?
— Так ведь все мировые религии подавляют именно такие инстинкты, ну, касающиеся сверхудовольствий, — решил пофилософствовать и Гена. — Помните, как сегодня сказал лектор? — он наморщил лоб, припоминая слова: «Человек, уничтоживший в себе страсти, легко сможет наслаждаться тем, что даровано ему Богом и Природой». Ну, то есть тем, что доступно каждому. «И, прежде всего, нужно уничтожить гордыню и зависть». Ясен пень: потому что именно они стимулируют завышенные потребности. Убрав причину, уберем и следствия! Одним словом, мораль такова: женись, имей детей, работай в поте лица и радуйся малому!
Он закончил таким тоном, что не понятно было, сарказм это или доброжелательное наставление.
— У каждого человека есть свое предназначение, — возразил Дмитрий. — И он внутренне должен чувствовать, душа должна подсказывать, в чем оно заключается. И если ему предопределено быть богатым, то он им станет и, соответственно, получит те сверхблага, о которых мы говорим. А чтобы остальные люди ему не завидовали и не ощущали себя ущербными, нужна какая- то особая психотехнология, которой еще нет, но которая, наверняка, появится. Между прочим, она даже потянула бы на то, чтобы стать новой мировой религией!
И, как иногда бывает во время спора или дискуссии, ему в голову пришла идея.
— Можно создать виртуальную среду, в которой у человека будет возникать удовлетворение от жизни. Скажем, маляр красит стену, а ощущения у него такие, что он рисует живописное полотно!
— Короче, ласкаешь в постели свою телку, а тебе кажется, что перед тобой лежит секс- модель? — Григорий хмыкнул.
— Если женщину любишь, то состояние любви само по себе создает что- то вроде виртуального мира, где влюбленные не видят недостатков друг друга и наслаждаются своими чувствами. Психотехнологии нужны, когда любви нет.
— Но ведь это будет иллюзия! Обман!
— Мудрые говорили: вся жизнь — это иллюзия. Но впрочем, пожалуй, ты прав.
Подумав, Дмитрий не удержался и добавил:
— Очарованный поклонник не замечает не только недостатков своей избранницы, но и порой теряет голову от любви. Недаром древние маги пользовались такой технологией, как измененное восприятие. Причем, умело ее применяли даже на поприще войны, побеждая с помощью магии врага. Следовательно, то, о чем мы мечтаем сейчас, они делали уже тогда.
Разговоры о мужской силе напомнили Дмитрию о древних славянских святилищах. Если они строились на высоком холме, то были связаны с мужским началом, символизируя мужскую силу. Есть, например, на Плещеевом озере Александрова гора — насыпанный вручную холм на побережье, отделенный от другой части берега двумя оврагами. Плоскую вершину ее в народе называют «Ярилова плешь». Когда- то здесь находилось древнее святилище, алтарной плитой которого служил огромный ледниковый валун — Синий Камень. Весил он двенадцать тонн. С утверждением христианства в этих местах началось гонение на язычников, святилище было разрушено, и Синь- камень сброшен с горы. Потом его даже свалили в яму и засыпали землей, поскольку люди продолжали втайне совершать возле него обряды, запрещенные церковью. Камень же через пятнадцать лет снова оказался на поверхности земли, и с тех пор не оставался на одном месте надолго. Перемещался сам! А люди по- прежнему отправляли свои языческие культы возле него!
