— Может, я поведу?

— Ты? — отозвался напарник под урчание проснувшегося двигателя. — Ты же не умеешь!

— Тоха! Вспомни, как мерс водил! Страху оба натерпелись!

— Там коробка автомат, а здесь родные три педальки. Главное, вспомнить, как сцепление поймать!

Снаружи по двери забарабанил выгнанный шофёр, требуя что-то, исчезнувшее в рёве перегазовки и собранно-космическом возгласе Антона: «Поехали!»

Стартанули резво, в четыре глаза следя за удаляющимися подозреваемыми.

Их машина, несмотря на кажущуюся маломощность движка, увеличивала отрыв от преследователей. Без притормаживания промчалась мимо древней бабульки, по народной пенсионерской традиции, переходившей улицу в неположенном месте, посигналила выбирающемуся из какого-то двора мусоровозу, по-козлиному подпрыгнула на «лежачем полицейском», предшествующем пешеходному переходу.

Суровый Швец, больше похожий на пилота подбитого истребителя, чем на водилу, с холодной ненавистью преследовал беглецов, требуя от солидного заграничного микроавтобуса газовщиков выкладываться на всю катушку.

Мотор отзывался на вжатую до упора педаль газа радостно, динамично ускоряя всё, что конструкторы налепили вокруг него и вжимая пассажиров в кресла. Шумоизоляция исправно глотала посторонние звуки, сводя рокот автомобильного сердца к мягкому, и, вместе с тем, хищному урчанию. Будто все свои недолгие автомобильные годы он работал не по профилю, а теперь вот отрывается за недополученные обороты.

Ну точно, как живой... Серёге, уцепившемуся за ручку над дверью, отчётливо слышалось многоголосое, с лошадиным оттенком, "Zu befehl«(*) из-под капота.

В боковом зеркале мелькнул быстро удаляющийся газовщик, гневно потрясающий руками в воздухе.

— Не уйдут! — сквозь зубы процедил напарник, входя во вкус. — Дальше Т-образный перекрёсток с «уступи дорогу» перед ним. На арапа не проскочит. Движение плотное, затормозит... Во дворы ему нельзя, разве что бросать тачку, и бегом. Только упырь не ходок. Видел, какой полудохлый?

Иванов всё видел. И знак, замаячивший не так уж и далеко, и болезненную рожу обернувшегося фигуранта, и приближающийся багажник авто с беглецами.

— Таранить будешь?

Прозвучало буднично, как логичное допущение или вопрос вежливости, который задают, чтобы избежать неловкой тишины.

— Посмотрим, — развязно бросил Антон. — Постараюсь обойтись без спецэффектов. Короче, предлагаю так. Нагоняем, я резко сбрасываю скорость и переношусь в их машину. Издалека не смогу, уж извини... Там вырубаю водилу, после упыря. Так надёжнее. Не хочу, чтобы чувак за рулём лишний раз на педальки жал. Эх... Прошляпили мы скрытую слежку. Придётся задерживать.

Иванова словно из брандспойта окатили.

— Э... а ведь это полноценный угон! — поражённо брякнул он, впервые в жизни ощущая себя не охотником, а дичью.

— Высадить?

— Гони!

— Спокойно, Серый! Сядем усе! — хохотнул Швец, возвращаясь к распределению ролей при захвате. — Ты страхуешь. Держишь руль и глушишь движок. Справишься?

— Да, — без колебаний ответил инспектор. Он полностью разделял предложенную инициативу — нужно задерживать. Иначе никак.

— Если неправильно материализуюсь — могу временно ног лишиться, — продолжал инструктаж напарник. — Из-за внезапности появления в движущемся транспорте и прочих законов механики. На отключение обоих сил у меня хватит, однако придётся развоплощаться. Иначе от боли свихнусь. Тогда тебе придётся контролировать эту парочку в одно рыло. За водилу не переживаю — ляжет, как рельс на насыпь, а вот упыри — публика беспокойная. В себя слишком быстро приходят.

Закончить он не успел. Микроавтобус, наконец-то догнавший почти остановившуюся на краю перекрёстка машину, завизжал тормозами, избегая столкновения.

Непристёгнутый Серёга упёрся руками в приборную панель, чтобы не размазаться носом по стеклу. Напарник вцепился в руль, удерживая увесистую технику в вертикальном положении. Заднюю часть кузова тянуло вправо, и ему приходилось прикладывать изрядные усилия, чтобы не перевернуться.

В кабине зазвучал отборнейший мат, приправленный витиевато-извращёнными пожеланиями в адрес беглецов.

«Дрянь из тебя водила, дружище!» — подумал Иванов, протягивая руку к рулю, согласно плану.

***

Пока инспекторы справлялись с взбрыкнувшим микроавтобусом, водитель «корейца» показал, что тоже кое-чего стоит. Торможение перед перекрёстком оказалось обманным манёвром, призванным заставить преследователей сбросить скорость.

Убедившись, что более мощный микроавтобус, неуклюже виляя, замедляет ход, спутник упыря ввинтился в предсказанный Антоном плотный трафик, попутно уходя в левый ряд. Нагло, под противные клаксоны других участников движения.

— Сука! — синхронно взревели инспекторы, раскусив простенький трюк. Им так лихо не вывернуть.

Погоня становилась затяжной. Швец молотил ладонью по рулю, едва не сходя с ума от вида удаляющегося «корейца»,

Перестроившись, беглец рывком пересёк двойную сплошную, чудом не столкнулся с грузовиком, непроизвольно принявшим вправо от нежданной помехи, и понёсся по прямой, оставляя между собой и напарниками три полосы движения и маленький затор, образовавшийся из-за его хамских манёвров.

— В задницу! — прорычал призрак. — Серый, держись! Идём напролом!

— Давай!!!

Микроавтобус мелкими рывками, непрестанно подавая звуковой сигнал, попёр перпендикулярно общему потоку. Из вынужденно тормозящих машин орали, показывали неприличные жесты, поминали инспекторских матерей во всех падежах, но друзьям было наплевать. От них уходили преступники, норовя стать недосягаемыми.

— Эх, — воскликнул Швец. — Мигалку бы нам, да с сиреной. С мигалкой всегда проще — большинство на инстинктах пропускает.

Иванов потыкал по кнопкам в надежде включить такую необходимую в данный момент опцию, но вместо мигалки случайно включил радио, как специально настроенное на «Шансон», который не переносил на дух.

«По этапу, по этапу, тук-тук-тук», — пел неизвестный ему мужчина надтреснутым голосом.

— Нет мигалки, Тоха. Певуна выключить?

— Оставь, — попросил Антон, наконец-то вырываясь на ту же полосу, что и сбегающие уроды. — Бодрит.

— Не забуду папу с мамой, тук-тук-тук, — несся из динамика проходной шедевр блатной романтики.

Двигатель вновь начал набирать обороты, распевая не в такт магнитоле. За стеклом замелькали дома.

Вправо... Влево... Вправо... «Да что ты творишь, зараза слепошарая?! Не видишь, преследуем?!» ... Рёв сигналов, собранный, напрочь позабывший о своём малом водительском опыте, Швец...

Через полминуты впереди показался почти родной зад «корейца», отделённый от них тройкой медлительных, до тошноты правильных, автолюбителей.

— Э-э-э! — вырвалось у Серёги несформировавшийся вопль злобы, азарта и горечи от того, что на их габаритной колымаге, несмотря на все преимущества под капотом, в дорожных пятнашках можно и не победить.

Тесно в потоке, узко для такой машины. Водитель «корейца» наверняка готовится к новому финту. Сейчас проскочит перед какой-нибудь фурой, заставляя ту блокировать проезд — тогда всё. Приехали.

К тому же склонялся и Швец.

— Пристегнись, — почти неслышно попросил он, проскакивая в «окно» на встречке. — Чтобы не поломало.

Снова вжало в сиденья. Кавалькада из троицы дисциплинированных, но таких неудобных транспортных средств осталась позади в мгновение ока, а заодно стало понятно, почему им удалось сократить дистанцию до минимума.

Впереди мигал жёлтым неисправный светофор, заставлявший всех лишний раз ориентироваться по знакам и посматривать на второстепенное направление в ожидании особо дерзкого торопыжки. Транспортный поток элементарно уплотнялся.

Преследуемый водитель заметил в зеркало заднего вида злополучную газовую ехалку и, не придумав ничего лучше, осмелился повторить приём инспекторов — тоже рвануть по встречке.

Далеко бы ему уйти не удалось — со всех полос уже сигналили, призывая расшалившийся микроавтобус к порядку, но бюджетный «кореец», исходя из безысходности ситуации, счёл это меньшим злом, понадеявшись на личные умения сидящего за рулём.