Облегчённо задрав бороду, Фрол Карпович приободрился, всем видом выказывая милостивое дозволение задавать вопросы.

— Зачем упырю сердце? — тут же спросил Иванов.

— Сожрать... А мультиварку он держал для варки зелий очистительных. У их племени, вишь ты, склонность к несварению брюха имеется. Нежное им питание надобно. Ягнятинка свежая иль говядинка. Чем моложе харч, тем легче переваривают. Обыкновенно они терпят неудобство, привыкают. Я спрашивал. Отвечали, если плохо кормятся, то во чреве будто камней навалено. Тяжко да муторно.

— Чистят организм, как перед соревнованиями?

— Схоже. Рецептура известна половине ведьм и ведьмаков. Обычное лечебное снадобье, разве что для нечисти используется в концентрированном виде, — информировал шеф с отвращением, будто слизняка описывал. — Животных изверг жрал в ванной — там кровь замывать проще, а женщину напоследок берёг. Электричеством не пользовался потому, что при его глазах без разницы, день иль ночь. Одинаково видит. Сдаётся мне, он этого и не замечал. Или включал свет изредка, да болтливый мальчонка того не углядел.

— А перед уходом замыл все следы? Глупо. Тело, вон — лучшее доказательство.

— На маньяка безумного бы подумали. Он свою ипостась прятал, а не злодеяния. Убивал животин во множестве, а это о чём-то да говорит.

— Фрол Карпович, можно подробнее? — попросил Антон.

— Отчего же нельзя? — согласился боярин. — Упырь — тварь быстрая. Человеку за ним не угнаться. Но, при большой нужде, погань наговор прегнусный творит над жертвой, а после людское сердце в пищу пускает. Непременно живое. Мощь оно даёт небывалую при правильном употреблении. Тогда он скорее ветра, сильнее силача. Недаром тёмные колдуны издревле жертвоприношения производят. Сила в тех ритуалах великая да запретная. Тыщи лет прошли, а ничего нового не выдумали... Что ещё… Ранее, в старые времена, упыриная братия только так и лакомилась. Оттого их очень боялись. Налетят, всех порвут, и сообразить не успеешь, откуда смертушка припожаловала… На счастье, трудами нашими многое поменялось. Приходится отребьям теперь на скудном пайке существовать, облизываясь на человечинку. Страшно им, возмездия боятся. А этот, вишь ты, осмелел, оскоромился... — Фрол Карпович со злобой посмотрел на ни в чём не повинный кухонный инвентарь. — Только надолго зачарованного живого сердечка не хватает. Час, и то с перебором. Сгорает оно в теле, ровно спичка. После твари три дня пластом лежать, в себя приходить. Организм, даже вычищенный и подготовленный, крепко устаёт. Сталкивался я с такими — жуть жуткая.

— Три дня. Убита вчера. Упырь к чему-то готовился, как на чемпионат мира. Отвары пил, выводил токсины, словно перед допинг-контролем. А после вмазался особенным ингредиентом на полированный кишечник, чтобы выжать максимальную пользу... Срок до завтра? — Серёга привычно озвучил витавшую в воздухе задачу.

— Крайний — до послезавтрашнего утра, — шеф нехотя расширил временные рамки. — Потому стадно бегать не велю. Швец! Волоки за ухо того поганца, из квартиры выше. Сам допрашивать стану! Машка... благодарность тебе. Иванов! Подымай всех! Компаньона своего Ероху, оборотней, домовых, да хоть скелетов иссушенных! Всем велю искать упыря...

***

Сотрудники дисциплинированно принялись исполнять указания. Антон отправился за Юрой Дьяконовым, Фрол Карпович размышлял, морща лоб, кицунэ жалась к Сергею и посматривала на него с непонятным сожалением.

Коротко простившись, инспектор с облегчением вышел на улицу под затянутое ночью небо. Связался с Ерохой — кладезем информации в сфере городской нечисти, сообщил про упыря, про убитую женщину.

Белкооборотень выслушал молча, а потом, вместо нормальных для подобной ситуации уточнений, растерянно протянул:

— Иди ты... Вот, значит, кто вчера шестьсот штук баксов сработал!

У Иванова начался нервический ступор. Они тут суетятся, мозги выкручивают, а этот деятель сходу ответы даёт!

— Излагай! Впервые слышу...

Бизнес-партнёр оперативно сообразил, что надо рассказывать всё, как на исповеди.

— Вчера, в одиннадцать десять, у инкассаторов подрезали сумку с валютой. Но там, как бы... — нерешительно замямлил он, — не совсем законно.

— Ероха! — обессиленно взвыл Сергей, готовый от злости расколошматить смартфон об асфальт. — Среди нас стукачей нет.

— Пойми правильно. Я только краем уха слышал. В общем, люди на хлеб обналом зарабатывают. Наличной валютой приторговывают, с бухгалтерией помогают отдельным клиентам. Проверенные, надёжные, сам их услугами иногда пользуюсь. Рекламы нет, но кому надо — в курсе... Вчера у моих знакомых перед офисом кто-то быстрый сумку с деньгами подрезал, когда из машины в здание переносили. Охрана — трое профессионалов. Тоже не первый день замужем, — говорящий запнулся. — В общем, едва они вышли из автомобиля, мимо будто ветер пронёсся, всех разбросал, как несмышлёнышей, сумку с наличкой вырвал. Посмотрели по камерам — смазанный силуэт мужчины. Хозяева денег посчитали, что глюк системы. Там скорость как у Формулы-1. Теперь своих трусят по полной. Уверены, без наводки не обошлось. О перевозимой сумме знали только три человека на фирме и столько же в банке... Каком — не спрашивай. Причастные под автоматом будут молчать. Но уровень у поставщиков нала такой, что им эта денежная котлета — пустяк. Они большими миллионами ворочают. Так мне сказали, — дополнил белкооборотень. — За что купил, за то и продаю.

— В полицию обращались?

— Естественно. Зафиксировали факт, занизив сумму до двадцатки, чтобы менты меньше интересовались происхождением финансов. Их волновало больше само наличие уголовного дела — так по официальным каналам легче давать запросы. В целом, искать настроены самостоятельно. Возможности имеют. Заодно подключили все связи, от конторских до бандитов и воров. Скорее всего, найдут и деньги, и стукача.

— Блажен, кто верует... — усомнился в последнем инспектор. — Где инкассаторы? С ними можно поговорить?

— Кто знает? Могу поинтересоваться.

Посредничество Ерохи усложняло процесс. Он позвонит знакомым, знакомые двусмысленно ответят отказом, резонно не желая посвящать постороннего в свои проблемы. Белкооборотень перезвонит ему, передаст расплывчатые отговорки. Сергей, со своей стороны, надавит авторитетом, и тягомотина выйдет на новый виток переговоров.

Долго.

— Дай своим приятелям мой номер. Скажи — можем попробовать помочь.

— А вот это с удовольствием! — радостно отозвался компаньон по бизнесу, уже прикидывающий, какие дивиденды он сможет заполучить, введя Департамент в игру. — Представлю вас...

— Никак не представляй, — посоветовал Иванов, полагая, что шеф сам найдёт способ обозначить основания для их присутствия. — Скажи, что привлечённые специалисты. С репутацией.

Наученный долгой жизнью Ероха тотчас согласился с такой трактовкой, пообещав утрясти детали в течение пяти минут.

Кицунэ, в ожидании пинавшая неподалёку палую листву, подошла к убирающему в карман звонилку инспектору.

— Серёжа, я оставлю послание домовым. У нас новости быстро распространяются. За труд им ничего обещать не нужно. Пусть проникаются гражданской ответственностью и помогают бесплатно. Ничего, отказать не посмеют. Тем более, Департаменту.

— Убедила, — мыслями Иванов был уже рядом с шефом. — Спасибо.

Намекнув на то, что поздний ужин будет дожидаться на плите, Маша упорхнула озадачивать мелкорослых осведомителей.

***

Допрос юного пранкера продолжался длиной ровно в одну выкуренную сигарету. Под приложенной к затылку Печатью тот сообщил, что в последний раз видел жильца требуемой квартиры позавчера.

Описание Юра Дьяконов дал смутное, в стиле: худой мужчина, в годах, бритый.

Более детальный словесный портрет вытрясти не получилось в силу ограниченности мышления будущей звезды розыгрышей и блогов. Да он даже слова «карие» не знал, когда речь зашла о цвете глаз! Всё срывался на «обычные». Вот и выходило: рост обычный, ширина плеч обычная, форма лица обычная, ну и так далее. Усреднённый середняк.