Колбаса присоединилась к яйцам, заставив инспекторский желудок заурчать от нетерпения.

— Что занятно, мужчину видят всегда в одних и тех же местах. Неподалёку от детской площадки. Вот бы в домовые чаты залезть и подробности выспросить, — размечталась Маша. — Наверняка ведь люди обсуждали.

Запахло чесноком и укропом.

Желая сделать домовой приятное, а не отмахиваться от более чем толстых намёков на совместное дознание, Иванов попросил:

— Дай-ка свой девайс. Почитаю...

Чтение оказалось занятным. Кицунэ провела неслабую работу по поиску сведений о «голом дяде» и инспектор втайне признавал, что с каждым разом собирать информацию у девушки получается всё лучше и лучше. Продираясь сквозь безграмотность и негодование мамаш как в основных соцсетях, так и на затухающих городских форумах, удалось установить: в районе переулка Героев Добровольцев ребятнёй в возрасте от четырёх до шести неоднократно был замечен неизвестный мужчина без одежды. Описания внешности обнажённого гражданина сильно разнились ввиду детской впечатлительности, однако все сходились в одном — разгуливающий почти в костюме Адама спаситель котов отличался худобой и некой сутулостью.

Что примечательно, никто из взрослых его не видел, и это при том, что какая-то возмущённая родительница писала вполне конкретно: «Прямо у плащадки, где детки гуляю». Именно «гуляю», без буквы «т».

Имелась и ещё одна странность — никто не упоминал о том, что голый тряс перед людьми гениталиями, лез к прохожим с непристойными предложениями или прятался в подворотнях. Песен он тоже не пел, на газонах в алкогольном забвении не валялся.

Исключение составила только мамаша-истеричка, написавшая про приставания. Но на чём было основано это убеждение — осталось неясным. Конкретика в её безграмотной заметке отсутствовала, сплошной «поток сознания».

Единственный установленный контакт с кем-то — просьба о помощи коту. Однако это ещё ни о чём не говорило. Вполне могли быть и другие, незафиксированные в мировой паутине.

Чудно выходило: некто выскакивал на улицу без штанов, показывался ребятне и тут же исчезал.

Зачем?

Закончив с чтением вкладок и незаметно умяв подсунутый кицунэ омлет, Иванов открыл карту. Нашёл переулок, посмотрел на предоставленную Яндексом панораму. Весьма приличный райончик. Дома свежие, лет десять им, не больше. Обжитые, ухоженные. Со стороны дороги — миленькие газончики, мощёные тротуары. Чистенько, дворники не отлынивают от обязанностей. Далее пришла очередь ознакомления с ценами на недвижимость. Цифры тоже могут многое рассказать о преимущественном контингенте переулка. Оказалось, недёшево. Раза в два дороже, чем в его краях. По идее, потомственные люмпены там селиться не станут. Денег не хватит.

Заинтриговало. Немного подумав, Сергей обратился к домовой:

— Маш, как ты думаешь, во сколько детей на улицу выводят? Ну, на площадки или в песочницы?

— По такой осенней погоде? Наверное, основную массу в обед, когда взрослые с домашними делами управятся, ну и под вечер, после работы. Дневной сон ведь никто не отменял. А зачем тебе это?.. Погоди! Не отвечай! Сама догадаюсь... — вильнув хвостом, девушка-лисичка довольно объявила. — Ты пытаешься просчитать, когда голый человек появляется? — и тут же принялась выискивать нестыковки. — Ну а если он раньше выйдет? Или позже?

— Сиди весь день там, какие проблемы? Заметишь — перезвонишь, — нашёл выход из означенного Машкой положения Иванов. — Мне некогда. Службу тянуть надо...

Торчать целый день под хмурым, дождливым небом домовой не хотелось, и она нехотя признала:

— Н-да... погорячилась немножко. У меня на завтра планы имеются. Хочу кулебякой заняться, в магазин сходить, уборку затеять собиралась... И вообще, я перед сном левый аккаунт сделаю и в личку мамочкам напишу. Надеюсь, ответят.

***

В другом конце города, на кухне поменьше и попроще, происходил разговор двух женщин, внешне похожих между собой.

— Я тебе вариант нашла, — вещала та, что постарше, забыв в этот раз отчитать дочь за немытую посуду. — Хороший мальчик.

— Где? — грубоватым, полностью разочарованным в жизни голосом отвечала та, что помоложе.

— На работе. Он на змею приходит смотреть. Четвёртый день подряд.

После непродолжительной паузы, сопровождавшейся глубокими вздохами, присущими переигрывающим актёрам в душещипательных драмах, прозвучал полувопрос-полуутверждение:

— Мама? Вы крышей поехали?

— Да ну тебя... ты слушай... — и заговорщицкий полушёпот Нины Ивановны, правильно расставляя акценты в рассказе, поведал о случайно залетевшем в служебное пространство билетёрши молодом принце с большими перспективами. — У него ботинки стоят больше, чем у тебя ползарплаты... Не женат! Кольца на пальце нет! Спасибо, пожалуйста говорит... Юлька! Хорош беситься! Прощёлкаешь снова счастье, а часики-то тикают...

К концу монолога дочь изменила суждение об умственных способностях матери, требуя всё новых деталей и подробностей краткого, в общем-то, разговора, состоявшегося в экзотариуме между молодым начальником и Ниной Ивановной...

... Через час у билетёрши родился ПЛАН...

***

Зашедший на утренний чаёк Антон выглядел мрачнее мрачного. Не пошутил с Машкой, не почесал за ухом Мурку, забравшуюся к нему на колени, предложенное домовой варенье ел молча и угрюмо, точно не чувствовал вкуса.

— С Розой пособачился? — предположил Сергей, пытаясь разговорить друга.

— Если бы. Револьверы шеф изъял.

— Смит-Вессоны?! Твои любимые?

— Угу. Сказал, что нефиг за оружие на людях хвататься. Помнишь, при Ленке, когда нас из машины по канавам разбрасывали, как щенят... Я тогда всерьёз отстреливаться собирался. Куча вооружённых рыл, и мы, все такие из себя праведные... По нам ведь тоже могли огонь открыть! Ну, по тебе, — поправился Швец. — И новым Карпович обзаводиться запретил. Обещал конечности повыдергать, если ослушаюсь...

— Жалко, — вздохнул хозяин квартиры, на вид вполне искренне.

Побаивался он за вооружённого друга, чего греха таить. Характер у призрака был слишком вспыльчивый, да и никак не хотела уходить из памяти история с крестом. Реликвией, доставшейся ему после долгого и нудного нытья о необходимости иметь хоть какое-то средство защиты.

Молодому помощнику инспектора Департамента тогда долго канифолили мозги, кормили невнятными обещаниями и всячески затягивали с ответом. Он злился, не понимая подоплёки такой волокиты, психовал...

Со временем, после истории с погибшей по случайности наркоманкой при задержании беглой души, Сергей понял — опасалось руководство не зря. Наличие оружия влечёт за собой возможность его применения, а в их структуре убивать запрещено. Личная же безопасность — это личная безопасность и Иванову никто не запрещал заиметь себе пушку посолидней. Прямым текстом никогда об этом никто не говорил, но... было и так понятно. Иди в разрешительную систему за документами или к барыгам-оружейникам — по ситуации, и покупай что нравится.

Вот только воспользовался этой возможностью Антон, причём в нарушение всех инструкций. Шеф поначалу мирился со сложившимся положением дел, предпочитая не замечать нарушение установленных правил и оправдывая подчинённого тем, что он прикрывает вполне живого и смертного напарника, но, похоже, ветер переменился и Фрол Карпович решил более не рисковать.

И теперь Сергей не знал, радоваться ему или горевать. И для того, и для другого причин имелось довольно много.

— А у нас голый дядя завёлся, — попробовал он перевести тему. — Без штанов по жилым кварталам рысачит.

— О, как? — неумело удивился призрак, полностью поглощённый страданием по любимым револьверам. — Чего хочет?

— Неизвестно. Кошака спасти помог.

— Страшное прегрешение.

— Смейся, смейся... Его кроме детей никто не видит, а места там бойкие, оживлённые.

Антон подобрался.

— Подробнее.

При прослушивании истории о неизвестном в нижнем белье призрак слегка повеселел, отвлёкшись от горестных дум. Почти ничего не переспрашивал, выпросил у домовой вторую кружку чаю и частенько потирал переносицу, обдумывая новую информацию. Когда Иванов закончил говорить, он с уверенностью заявил: