Покашлял, привлекая к себе внимание.

Его по-прежнему не заметили. Тогда окликнул:

— Женщина!

— Что? — продавщица, недовольная вмешательством постороннего в увлекательную беседу, повернулась к новому посетителю.

Прерванная на полуслове старушка состроила недовольную гримасу, но смогла удержать своё мнение при себе, за что парень её поставил мысленный плюс.

— Печенье, вон то, — он указал на пачку побогаче с виду. — Воду без газа, два литра. Сигареты.

— Какие? — излишне жёстко уточнила женщина, выставляя на прилавок заказ и пододвигая калькулятор.

Иванов назвал распространённую, привычную марку из ценового сегмента «слегка выше среднего».

— Не держим! — с непонятной радостью заявила работница весов и прилавка.

Бойкая бабулька подобострастно хихикнула. Мол, так им и надо, городским! Попривыкали дорогим куревом морды баловать...

— Какие есть? — Сергею было плевать на мелкие радости заштатных торгашей и их прихлебателей.

— Вы мне скажите, какие нужны! — высокомерно потребовала продавщица, присовокупив. — Я не справочная, весь ассортимент перечислять не намерена!

— Ну... пусть будет Мальборо.

— В продаже нет!

— Кэмел.

— Нет!

Безуспешная угадайка клиента явно доставляла властительнице калькулятора и кассы непередаваемое удовольствие, заставляя Иванова недоумевать по поводу происходящего. Что он ей такого сделал?

Тётка, словно прочитав мысли посетителя, продолжила нагнетать:

— Вы ещё долго с мыслями собираться будете? У меня обед скоро!

Обеденное время давно прошло, это знали и Иванов, и продавщица. Склочной бабе просто нравилось изгаляться над вежливым, прилично одетым молодым человеком. Не иначе, некие комплексы тешила или старые обиды вымещала...

Однако вывести парня из себя ей не удалось.

— Самые дорогие дайте. Три пачки, — принял Сергей оптимальное решение, не желая ковыряться в памяти и угождать деревенской склочнице перечислением всех сортов табачной промышленности, выслушивая её довольное: «Нет!».

Пока поджавшая губы от этакого коварства тётка копошилась под прилавком, собирая остаток заказа, он извлёк бумажник, автоматически вытащил из него банковскую карту. По привычке поискал терминал, не нашёл.

Однако торгашка и тут нашла, как съязвить.

— Не принимаем. Наличку готовьте.

Стоявшая рядом с инспектором старушка аж загорелась вся, предчувствуя новый виток выяснения отношений между подругой и незнакомым парнем.

Электронное платёжное средство отправилось обратно в бумажник. На стол легла купюра.

— Без сдачи дайте. Я кассу сдала, — саркастически уставившись в глаза покупателю, скороговоркой выдала продавщица и победно улыбнулась бабульке. Та просияла в ответ.

При этом положенные на прилавок сигареты накрыла пухлая женская рука, точно Иванов мог их украсть и сбежать, не заплатив.

За спиной у инспектора, в этот момент как никогда понимающего шефа с его телесными наказаниями, хлопнула входная дверь. Он не обратил на это никакого внимания, устав от необъяснимого нахальства и готовясь дать бой заносчивой тётке по полной программе, с идиоматическими выражениями и всей накопившейся за столь короткий срок злобой.

Ну пришёл ещё кто-то из местных на бесплатное представление, и что?

Лицо тётки вытянулось, взгляд остекленел, таращась мимо парня, точно за ним притаилась смерть с косой. Бабулька тихо ойкнула, схватилась за сердце, обессиленно приваливаясь к прилавку и ныряя рукой за пазуху.

Почуяв неладное, Сергей обернулся.

В шаге от него стояла Ленка в своём человеческом обличии. Повзрослевшая за тот год, что они не виделись, даже слегка подурневшая. Её и раньше-то красавицей назвать было сложно, а теперь, появилось в ней нечто... обречённое, заставляющее складки уголков рта вытягиваться в стервозную нитку и делающее округлость лица угловатой, неженственной.

Одетая по погоде, чистенькая, с небольшой дорожной сумкой в левой руке. В правой же оказался зажат большой кухонный нож с широким лезвием.

Упырица тоже узнала инспектора. Осклабилась, показала зубы.

Заточенная железяка шевельнулась.

... Пулей её почти не остановить, Печатью не приголубить...

Плохо соображая, Иванов выбросил вперёд правую ладонь, скороговоркой прошептав привычное: «Дерево» ...

Едва пальцы коснулись тёплой, приятной кожи убийцы, в тело обалдевшего от нечаянной встречи парня хлынула Сила. Много, ох как много оказалось её в некрупной Ленке.

Кожу запекло, на спине и лбу выступили капли крупного пота.

Захрипев, полукровка закатила глаза и начала медленно оседать. Сумка вывалилась из обессилевшей руки, нож звякнул о бетонный пол и тут же отлетел в сторону после мощного пинка инспекторского ботинка.

Вцепившись в тело упырицы, Сергей ни на секунду не расслаблялся, контролировал чужие потоки жизни и только дивился самому себе: «Это же надо, не вредничай тётка, не задержись я в магазине — и разминулись бы! На улице если бы и встретились — ни за что бы близко не подпустила! Столкновение двух кораблей в тумане — иначе и не скажешь! Да... Прощёлкал охоту Ероха с приятелями, обхитрила их Ленка, не пошла никуда... А почему нож? Зачем? — перескочили мысли с общего на конструктив. — Грабить, что ли, собралась? Или посчитаться хотела?»

Впавшая в беспамятство девушка окончательно переместилась из вертикального положения в горизонтальное. Дыхание выровнялось, стало размеренным и почти незаметным, будто под наркозом.

— Тащи цепи, верёвки, всё, что есть, — обернувшись, крикнул Сергей продавщице.

Реакции не последовало. Женщина продолжала стоять соляным столбом, выпучив глаза и определяясь, то ли заорать, дав выход эмоциям, то ли грохнуться в обморок. Старушка оказалась покрепче. Она наконец-то вытащила из-за пазухи маленький продолговатый цилиндрик белого цвета, трясущимися пальцами открыла, выронив пробку на пол, кинула под язык крохотную таблетку. Выдохнула:

— Это ж Ленка...

— А то я сам не вижу! — медлительность столь задиристых в спокойной обстановке женщин порядком взбесила инспектора.

Он продолжал касаться девушки, ощущать попытки живучего сверх всякой меры организма побороть вынужденную бессознательность и прекрасно осознавал — долго так продолжаться не может. Едва ладонь оторвётся от кожи — полукровка, порождение вампира и обычной женщины, придёт в себя и второго раза не будет. Не подпустит. Порвёт всех присутствующих. Ей уже какая разница — два трупа или пять? По всем законам один чёрт пожизненное. Больше не присудят.

— Живее давайте! Я эту заразу долго держать не смогу!

В ожидании просветления в разумах любительниц поболтать, инспектор свободной рукой извлёк смартфон. Бегло полистал, вызвал Антона. Тот ответил сразу, не скрывая раздражения:

— Ну чего тебе, Серый?! Я босса прохожу...

— Ленка тут. Пулей сюда, пока я её контролирую!

Дальше слушать напарник не стал, отключился. Чем, чем, а тупоумием Швец никогда не страдал, потому длинные разговоры с выяснением подробностей задержания и прочих острых моментов оперативно перенёс на потом.

От ошарашенных кумушек помощи ждать не приходилось. Продавщица, в дополнение к полуобморочному состоянию, начала тихо постанывать и скулить о помощи, бабка жалась к стойке, не зная, куда ей деться от опасной близости с убийцей, про которую второй день судачила вся деревня.

Появился любитель стрелялок почти сразу. Возбуждённый, взъерошенный, целеустремлённый.

Вваливаясь в магазин, он ненароком крепко зацепил носком туфли бесчувственную полукровку, однако нимало не расстроился от такой бестактности.

— У-у-у, жаба, — прогудел призрак в сторону упырицы, оценил обстановку, потребовал от Серёги. — Командуй!

— Найди что-нибудь крепкое, связать. Мне на карачках стоять неудобно до чёртиков...

— Ща!

Промчавшись сквозь прилавок и ещё больше перепугав плохо воспринимавших действительность любительниц Малышевой и сплетен, Швец принялся лихорадочно шарить по полкам, выискивая хоть что-то подходящее на роль пут.