– Вам помочь? – к нему равнодушно, словно она и сама прекрасно понимала всю истинную художественную ценность представленных товаров, из-за прилавка вышла немолодая продавщица.

– Спасибо, не нужно. Я сам.

Движение прекратилось.

– Если вас что-то заинтересует, скажите, – дежурно оттарабанила женщина, возвращаясь на своё место.

… Ленточки, бижутерия, блёстки, веера, маски непонятных божков, маскарадные наборы, кустарно сляпанные фототриптихи, картины…

Картины!

Чувствуя пока неясную, но бодрящую идею, парень принялся рассматривать репродукции, в изобилии развешанные тут и там. У Машки ничего подобного на стенах не было точно. Из всех украшений имелась лишь сделанная ею же самой сова. Массивная, ростом с домовую, сплетена из верёвок в технике макраме. При входе висит.

Отлично! Подойдёт! Только выбрать надо нечто симпатичное, пейзаж там какой или морской рассвет… Последнее предпочтительней. После отдыха на островах кицунэ полюбила безбрежную синюю гладь всей душой.

К огромному сожалению, ничего подобного в магазинчике не имелось. Предназначенные для продажи полотна все, как одно, блестели пошлым глянцем, были перенасыщены дешёвым пафосом и носили следы полуподвальной мастерской дядюшки Ляо, проживающего в шанхайских трущобах. Криво, косо, не нарисовано – напечатано. У некоторых от долгого висения уже вовсю слезала позолота с рам.

Круто развернувшись на каблуках, Сергей, вне себя от злости, вышел из помещения, отошёл в сторонку, извлёк из кармана персональное средство доступа к сетевому миру и усиленно принялся вбивать критерии поиска в самый известный сайт страны по продаже всего на свете – от навороченных яхт до заношенных сапог.

Поисковик сходу выдал 1304 варианта. Многовато.

Выставил верхнюю планку по цене. Не мелочился.

Осталось 1071.

Набрал «море».

393.

Добавил «авторская работа».

Пугающие цифры сократились до вполне приемлемых 108.

Начал листать вкладку, краем глаза отметив в верхнем правом углу экрана «18.04». Занервничал, однако усилием воли заставил себя успокоиться и сконцентрироваться на объявлениях.

Через пятнадцать минут удалось отобрать четыре варианта. Качество произведений вроде бы соответствовало немаленькой цене, но бесило одно «Но»: оценивать картины через смартфон – неблагодарное занятие. Мелко, детали видно плохо. Как щёлкнули на допотопный Самсунг с залапанной камерой – так и получилось. Приходилось верить описаниям, то есть на слово незнакомым людям.

Не откладывая в долгий ящик, Сергей принялся обзванивать потенциальных продавцов. Первый не ответил, второй оказался не дома. Третий согласился показать картину почти сразу, с важностью начав рассказывать, какой он талантливый художник и где он выставлялся.

Морской пейзаж выбранной работы определённо интриговал даже при небольшом разрешении: лёгкие волны, встающее солнце, разгоняющее своими первыми лучами хмурые, тяжёлые тучи. И никаких традиционных парусников на горизонте. Не Айвазовский, конечно, но весьма и весьма – именно таким складывалось первое впечатление.

– Хорошо. Давайте адрес. Выезжаю! – почти выкрикнул в трубку инспектор.

Продавец назвал. Добираться предстояло в один из спальных районов. Не так чтобы далеко, но и не близко.

До возвращения домой оставалось чуть более полутора часов. Приходилось спешить.

У самого выхода Сергей задержался – снять с деньги с карточки. Вроде бы и быстро получилось – у банкомата стоял перед ним всего один человек, а настроение подпортилось. Кровь бурлила, требуя движения и результата.

Пулей вылетев на улицу, парень прыгнул в первое попавшееся такси и скороговоркой выпалил адрес, молясь в душе не попасть по дороге в пробку.

***

– Етить… И за это – такие деньжищи?

– Знаете ли, молодой человек!.. Я бы попросил!

– Да я тебя сам сейчас попрошу! Ты с головой дружишь?! Или тебя в детстве мольбертом по голове били? Или ты дальтоник?! Или тремор замучил? Не-ет. Диагнозы тут ни при чём. А знаешь, почему?!

– Да я…

– Пасть захлопни! И знай, что ты – козёл по жизни! Причём вонючий! Кидала х…в!

… Серёга орал, не помня себя от ярости. Его оппонент отстаивал свои творческие права как умел.

Получалось у него это плохо.

***

… Пятью минутами ранее Иванов, полный решимости не пожалеть денег для покупки достойного подарка, вошёл в типовую малогабаритку на шестом этаже панельного дома конца восьмидесятых. Обстановка, в которую он попал, прямо с порога обнадёживала – везде стояли незаконченные картины, грудами валялись эскизы, в единственной комнате главенствующее место занимал старый, в несколько слоёв покрытый цветастыми пятнами красок мольберт.

Хозяин был под стать окружающей творческой среде – пьяненький, важный, снисходительный, с манерами опустившегося барина. Типичный непризнанный гений, которого напропалую угнетают бездарности и завистники. И внешность под стать: типичный синяк с длинными волосами, собранными на затылке в хвост канцелярской резинкой; слезящиеся глаза, недельная небритость, костюм – классические майка-алкоголичка не самой девственной чистоты и пузырящиеся на коленях треники,

Помимо художника в квартире, которую он гордо именовал мастерской, присутствовала ещё и полная, неопрятная девица с распущенными, сальными волосами. Она сидела на продавленном диване перед облезлым, с выщербленным лаком, журнальным столиком; пила портвейн из залапанного бокала, тоскливо глядя на жёлтую от табачного дыма стену и ни во что не встревая, томно курила сигарету за сигаретой, сбивая пепел прямо на хлебные корки с остатками соуса в тарелке перед собой. Муза – не иначе. У такого живописца другой быть и не может. Судя по количеству пустых бутылок под столешницей и в углу комнаты – к вдохновению здесь подходили долго и вдумчиво.

Но не это взбесило покупателя – картина при более близком рассмотрении оказалась полным дерьмом. То есть она изначально была хорошей, классной и полностью соответствовала снимку в объявлении. Однако имела один изъян – вполне приличный рисунок зачем-то покрывали мельчайшие, радужные брызги из тех, которые остаются если смешать все цвета, окунуть в них зубную щётку, а потом, со вкусом проведя по ней указательным пальцем, сделать так: «Бды-ы-ыщ!!!»

И всё испортить.

Аргументов у Иванова не было. Один мат, круто замешанный на эмоциях и понимание того, что его жестоко обманули. А самое странное, для автора пейзажа эти пятна тоже стали откровением. Он даже очки нашёл и долго, внимательно рассматривал весёленькие розовые и голубые пятнышки, преобладающие поверх предутреннего моря, бормоча: «Н-да… Неожиданно…» и делая при этом вид, что так и было задумано изначально.

По-видимому, кто-то из гостей никому не известного таланта подленько пошутил в пьяном угаре, а тот и не заметил, поленившись перед продажей лишний раз осмотреть своё творение.

Вот только легче от этого не становилось. Смартфон безжалостно показывал «19.15», до возвращения домой оставалось каких-то сорок пять минут. И инспектор лютовал, с трудом сдерживая себя, чтобы не засветить халтурщику от искусства прямо между глаз.

***

Прооравшись, Сергей напоследок пожелал всяческих «благ» растерянному созидателю весёленьких пейзажей, вылетел в подъезд и, не дожидаясь лифта, побежал через ступеньку вниз, лихорадочно набирая ранее не ответивших продавцов.

Чуда не случилось. Первые два номера в его списке снова не отозвались, а последний, которого он на радостях от, как показала практика, неудачно найденного варианта, позабыл набрать, при дозвоне усталым мужским голосом отказался от встречи, мотивирую донельзя просто: «Молодой человек, вы на часы смотрели? Мне детей скоро укладывать». На заднем плане действительно слышались вопли младенца и женское агуканье.

Такая новость оказалась сродни добротному удару в морду, из тех, когда вокруг головы летают птички, задорно щебеча, и звёздочки водят стремительный хоровод.

Теперь – край. Он же ничего не успеет!