— Узнала! Всё узнала! — издалека заголосила донельзя довольная разведчица, привлекая к себе заинтересованные взгляды редких прохожих. — Я — молодец!

— Отлично, я и не сомневался, — порадовался за домовую Иванов, зябко поведя плечами. — Поехали домой, там и поговорим. Замёрз я очень.

Пока добирались — перевозбуждённая кицунэ места себе не находила, постоянно порываясь избавиться от непосильного для неё одной груза новостей и любую, даже самую невинную фразу или вопрос выворачивая на своё проникновение в клуб. Бывшему инспектору пришлось даже несколько раз её грубо одёрнуть.

Наконец, едва закрылась дверь в квартиру, Машка, не раздеваясь, прямо в коридоре выпалила на одном дыхании:

— Там невинного человека могут посадить!.. А он — не сядет!.. Все знают, и молчат! Потому что... а он — смеялся...

— Стоп, стоп, стоп, — замахал на неё Иванов. — Давай на кухню пройдём, и ты мне всё подробно расскажешь.

Обуреваемая эмоциями домовая долго не могла понять, зачем куда-то идти, если можно поговорить и здесь, не откладывая такую важную информацию в долгий ящик. Однако спорить не стала. По-быстрому скинула курточку, шмыгнула к себе, переоделась в домашнее и пулей вернулась обратно.

Сергей её уже ждал.

— Присаживайся, — указал он на табурет напротив себя. — И давай по порядку, без суеты и спешки...

***

В ходе довольно длинного, сумбурного рассказа кицунэ, бывшему инспектору удалось более-менее воссоздать картину произошедших в клубе событий.

Некто из завсегдатаев заведения, о котором упоминали вполголоса и с брезгливыми оттенками на лицах, решил весьма своеобразно подшутить над остальными посетителями. Он где-то раздобыл несколько фейерверков, разместил их под отдельно стоящим на возвышении помостом для танцовщиц, поджёг и отбежал в сторону, чтобы не зацепило и с безопасного расстояния посмотреть на результат.

На огоньки от огнепроводных шнуров в зале, где вовсю работают стробоскопы и всевозможные примочки для создания ирреальности пространства под громкую музыку, внимания, естественно, никто не обратил, да они и горели недолго.

А потом началось веселье. Пиротехнические заряды, взмывая вверх, ударялись о потолок заведения и там взрывались, падая на танцующую молодёжь. Не успевшие сгореть частицы китайского пороха вовсю уродовали причёски и одежды, а одной девушке (похоже той, что из больницы писала) крепко опалило лицо.

Сотрудники клуба отреагировали быстро. Не поддаваясь панике, они успешно организовали эвакуацию посетителей и сообщили о случившемся в соответствующие службы. Администратор, девушка из бывших рядовых сотрудниц, пошла дальше. Как по секрету болтали официантки — она самовольно и очень мудро сделала копию записи с камер видеонаблюдения, где и смогла быстро найти истинного виновника происшествия. Дубликат она делала для себя, просто на всякий случай. И не ошиблась.

Уже к обеду начались непонятные движения между спешно прибывшими хозяевами, силовиками и ещё какими-то очень солидными людьми в строгих костюмах. Администратора долго допрашивали в полиции, однако, как проболталась она одной из подружек, арестовывать после упоминания о наличии копии с записью случившегося не стали, зато через представителя собственников предложили приличные отступные и спокойное расставание. Понимая, что дальше работать в клубе не получится, девушка приняла предложение, получила приличную, по её меркам, сумму и поспешила раствориться в сутолоке жизни.

Однако долго искать козла отпущения никто не стал. Из-за того, что происшествие попало в СМИ — местные силовики, раз уж не срослось с администратором, быстренько подсуетились и нашли какого-то безответного электрика, иногда, в частном порядке, обслуживавшего клуб. Вот так вот.

Клубы сейчас на особом счету — кто-то должен за всё ответить, и совершенно не важно, причём он или нет. Важна плановая жертва на алтарь правосудия.

Со слов всё тех же болтливых официанток, человека сразу определили в камеру. Мера пресечения в виде подписки о невыезде, как понял Иванов, даже не рассматривалась.

— С этим разобрались, — подытожил Сергей, выслушав базовую версию и приступая к уточнению нюансов. — Скажи, арест электрика — это пустая бабья болтовня или реальный факт?

— Реальный, — не задумываясь, ответила кицунэ. Она уже выговорилась, выплеснула всё накопившееся и теперь могла общаться спокойно. — Жена этого мужчины прибегала днём узнать, за что его схватили. Она и рассказала. А ещё, оказывается, туда за сегодня несколько то ли блогеров, то ли журналистов заявлялись перед нами. Крутились, выспрашивали, внутрь норовили пробраться. Именно поэтому хозяева охрану и вздрючили. Да и после нашего визита их начальник того хама ох и отчитывал... Я и половины таких ругательных слов за всю свою жизнь не слышала. А с виду такой культурный мужчина! Никогда бы не подумала!

Рассортировав в голове услышанное и прикинув, где тут может быть вымысел, а где правда, бывший инспектор принялся дальше прояснять результаты Машкиной разведки.

— Ну, допустим, — побарабанил он пальцами по столу, — А почему такие сложности? Высасывать из пальца совершенно левое обвинение постороннему человеку, когда правда известна? Охрана, официантки, возможно, посетители... такое шило в мешке крайне сложно утаить. Или тот шутник слишком особенный?

— Особенный, — подхватила домовая. — Как есть особенный. Всего его знают и терпеть не могут. Он ещё девочек любит за всякие места хватать, чтобы синяки остались. Шутит так... А они потом и не знают, что своим парням объяснять.

— Маша! — Сергей не дал разговору уйти в сторону. — Давай про моральные женские драмы в другой раз пообщаемся. Не до них сейчас.

Домовая насупилась, однако возражать не стала.

— Этот козёл, — вынесла она вердикт неизвестному обидчику официанток, — вообще на голову больной. Как в клуб пришёл — сразу принялся орать про то, где он всех видел и что ни один суд ему ничего не сделает. Нажрался, говорят, до неадекватности с дружками своими. Праздновал что-то. А когда всё взрываться начало — чуть со смеху заворот кишок не получил. Сама я этого, конечно, не видела, но девочки именно так говорили. Слово в слово.

«Суд... Ничего не сделает... Почему-то адвокаты... Юнец с поднятыми вверх руками... Два трупа и разбитый внедорожник... Приговор фактически в день фейерверков в клубе...» — промелькнул в голове у бывшего инспектора весьма стройный ассоциативный ряд, и он потребовал:

— Машуля! Попробуй в своём планшете найти видео про того утырка, который людей на отцовой тачке посбивал. К сожалению, я тогда на его данные внимания не обратил...

Мысль Иванова дошла до кицунэ мгновенно.

— Сейчас, — выдохнула она и порскнула за гаджетом.

Вернувшись через десяток секунд, Маша усердно принялась перелопачивать вкладки и ссылки, однако ожидаемо ничего не нашла.

— И тут подчистили, — огорчённо протянула домовая, положив планшет на стол. — Ничего нет. И аккаунт тот, с которого статью выкладывали, забанен. Может, попробовать его владельца найти? Вдруг что знает о Нефёдове?

— О ком? — переспросил Сергей.

— О Нефёдове. Я, когда статью читала, запомнила. Нефёдов Артём Геннадьевич, — старательно, как на уроке, оттарабанила девушка. — А папа — Терехов Роман Львович. Да! Точно! Именно так там и было написано!

Гордая своей сообразительностью и памятью на детали, кицунэ вздёрнула носик и заважничала. Однако бывший инспектор её приятных самоощущений не разделял.

— Погоди, погоди... — пробормотал он. — У них же вообще разные фамилии и всё остальное. Какой папа? Какой сынок? Маша, ты ничего не путаешь?

— Нет! Я всё хорошо запомнила. Дай мне минутку... — ничего не объясняя, девушка схватила планшет и полностью погрузилась в мировую информационную паутину, а Иванов от нечего делать приоткрыл окно и закурил, аккуратно пуская дым на улицу.

***

— Я права была, — через полчаса устало заявила Маша, потирая кулачками усталые глаза. — Они — одна семья. Похоже, тот засранец — пасынок этому Роману Львовичу. Вот.