«Титаник» уплывал всё дальше и дальше от меня, медленно растворяясь в пустоте. Я висел где-то посреди бескрайних просторов Солнечной системы, смотрел на диск и ничего не понимал. Смерть меня больше не интересовала, меня занимали эти кружки, точки, квадратики и лучи, выгравированные на металле. Что-то смутно знакомое, из далёкого двуногого детства. Точно! Это же послание к внеземным цивилизациям! Но как оно здесь оказалось, в поясе астероидов, ведь те аппараты, на которых размещали подобные штуки, давно покинули пределы нашей системы?

Додумать не успеваю. Неожиданно становится трудно дышать. Закончился кислород? Так быстро? Жаль. Жаль, так и не узнаю, с какой станции был этот диск.

— «Титаник-46», «Титаник-46», ответьте диспетчеру, «Титаник-46».

Требовательный женский голос вырвал меня из сна. Какой диспетчер, какой «Титаник»? Судно затонуло ещё в прошлом веке!

— «Титаник-46», ответьте.

— О-у, — я помотал головой, приходя в себя. Приснится же всякая гадость. Разгерметизация, диск, смерть. Б-р-р. Никому такого не пожелаю испытать.

На осознание того, что нахожусь не в открытом космосе, а в пилотской кабине корабля ушло несколько секунд. Ещё столько же понадобилось, чтобы понять требования этой назойливой женщины. Я справился:

— «Титаник-46» на месте, приём.

— Ну наконец-то, «Титаник»! С возвращением на Землю. Подтягивайтесь к причальной мачте, там вас подберут, — с заметным облегчением произнесла диспетчер, а затем напомнила страницу из инструкции по стыковке: — Шестьдесят четыре.

— Принял, выполняю.

Диспетчер отключилась. Я же начал отдавать последние в этом полёте команды бортовому компьютеру.

Вот и всё, двухгодичная вахта закончена. Трюмы заполнены под завязку, я жив и даже почти здоров, корабль без внешних повреждений. Меня ждёт курс реабилитации и Земля. А потом? А что потом? Снова в космос. Я отвернулся от мониторов и посмотрел на скафандр.

Рядом с ним вращался золотой диск.

Геостационарная орбита, 07.03.2083, орбитальная станция «Айсберг-3»

Орбитальные станции типа «Айсберг» являлись основными перевалочными базами для грузов, доставляемых такими тружениками, как мой кораблик. Оценка, сортировка, перегрузка в контейнеры и спуск на космическом лифте на Землю. «Титаник-46» подцепился к шестой швартовочной платформе, где его вскоре облепила кучка автоматических погрузчиков. Каждый приход рудодобытчика наполнял пространство вокруг станции рабочей суетой, а уж когда одновременно обслуживалось несколько кораблей… Но центральный компьютер безошибочно рассчитывал траектории движения роботов, так что инциденты со столкновениями случались редко.

Передав все данные о полёте на «Айсберг» и выключив мониторы, я полетел в жилой отсек, привести себя в порядок, забрать вещи, а затем покинуть ставший на пару лет домом корабль.

Через полчаса я уже находился возле внешнего шлюзового люка, ожидая окончания процедуры проверки герметичности стыка и отсутствия разницы в давлениях. Ход процесса отображался на информационной панели в виде постепенно заполняющегося индикатора выполнения. Разработчики почему-то не предусмотрели обычного таймера. Минут пять я просто смотрел на увеличивающуюся оранжевую полоску. Наконец она достигла правого края и сменила цвет на зелёный, разрешая покинуть корабль.

Люк отошёл в сторону с негромким хлопком. Говорят, космос не пахнет, так я отвечу — он имеет свой собственный неповторимый аромат. Именно когда открывается проход между станцией и кораблём можно это уловить. Нет, запах не похож на полевые цветы или жжёную резину, он особенный.

Сразу на «Айсберг» меня не пустят. Сначала предстоит противная процедура дезинфекции. Хотя какая в космосе зараза? Откуда ей там взяться? Если только во время полёта не мутировал оставленный без присмотра йогурт. Так и вижу, как разумная кисломолочка захватывает корабль и летит основывать новую колонию на Марсе. В пику человеческой базе, которая пока не может развернуться там в полный рост.

Люди до сих пор не видят особого смысла в дальних внеземных поселениях — это постоянная выкачка денег и ресурсов, а отдачи почти никакой. Марс не Луна в шаговой доступности, и не Земля с готовой биосферой. Что такого есть на Красной планете, чего нельзя найти на астероидах? Мы летаем за конкретной целью, а не за абстрактными перспективами терраформирования. Земля сможет прокормить ещё десяток миллиардов человек, поэтому пока нет острой необходимости плотно браться за освоение других миров. Да и готовы ли мы на постоянную жизнь под куполами? Нельзя напрямую сравнивать современных переселенцев с их земными предшественниками, отправлявшимися в Новый Свет за лучшей долей. Опасностей и тогда хватало с лихвой, но чего там точно не было — так это пустоты космоса. От неё можно отгородиться, но она никогда не перестанет напоминать о себе.

Короткий полёт, и я оказываюсь в небольшом светлом помещении с кучей маленьких отверстий по всему периметру. Входной люк позади автоматически закрывается, отрезая «путь к бегству».

Дезинфекция штука обязательная, хоть и неприятная. Я разделся, старый комбинезон положил в отсек для мусора, а личные вещи в другой, особый. Затем нажал на кнопку, запускающую процесс обеззараживания. Меня окутало белое облако газа с противным запахом. В носу засвербело, и я несколько раз чихнул. Через две минуты мощные вентиляторы засосали всю эту гадость обратно. Быстрое облучение ультрафиолетом, и можно надевать выданную взамен старой специально подготовленную для меня одежду и забрать всё остальное. Оно тоже подверглось обработке.

После прохождения всех процедур, наконец-то открывается люк на станцию, и я вижу первого живого человека за последние два года.

— Добрый день, Сергей, — поприветствовал меня дежурный техник и задал стандартный вопрос: — Как полёт?

— Без особых происшествий, — ответил я, стараясь не вспоминать о странных событиях. — Только барахлят пятый и шестой двигатели ориентации и регенератор воды подглючивает.

— Запах появился? — уточнил с улыбкой техник.

— Ну да, немного. Пришлось привыкать.

— Есть у этих моделей такой косяк, — ответил техник, а затем начал задавать вопросы, не относящиеся к полёту. Заскучал на вахте, что ли?

Мне же продолжать разговор совершенно не хотелось:

— Ладно, потом поговорим. Меня ждут, — на самом деле это, конечно, было не совсем так.

Распрощавшись с техником, я наконец-то попал на станцию, на одно из величайших творений человека в ближнем космосе. Разница между размерами моего кораблика и «Айсберга» поражала. Вот чего мне не хватало всё это время — пространства. И иллюминатора. Огромного панорамного окна, открывающего прекрасный вид на родную Землю. Голубые океаны, коричневые горы, жёлтые пустыни и белые облака. Я прильнул к стеклу и не мог оторваться. Пустота, я готов терпеть долгие перелёты только из-за одного этого вида!

От созерцания Земли меня отвлёк голос дежурного, раздавшийся по громкой связи.

— Сергей Александрович, зайдите в кабинет начальника станции. Вам необходимо сперва оформить все документы. У вас ещё будет время полюбоваться видом из окна.

«Зайдите в кабинет». Вот урод! Настучать бы ему по лицу за такое! Мне и так здесь непросто передвигаться, а с вещами так и вдвойне. Но дальше кровожадных мыслей дело не зашло. Драки в невесомости сами по себе сложно реализуемая штука, а ведь могут ещё и премии вместе со всей зарплатой лишить. А у меня ноги.

Станция была очень большая. С Земли она видна даже днём, затмевая Венеру, единственную планету, иногда сверкающую при свете Солнца. Но сейчас для меня размер означал лишь долгий путь до кабинета начальника.

Чем дальше от причалов я перемещался к центру станции, тем больше народу попадалось мне на глаза. Кто-то бездельничал, кто-то заменял роботов, перемещая грузы из одного отсека в другой. А некоторые, на мой взгляд, просто изображали бурную деятельность, с умным видом смотря в планшеты и сверяясь с показаниями приборов, расположенных за приоткрытыми панелями. Меня никто не замечал, впрочем, и я с работниками станции не особо желал общаться. Существовало у «дальников» некоторое предубеждение относительно «ближников». Те отвечали взаимностью.