…Хлыста больше нет. Виталий умер прямо у портала, едва перенесшись в мир Нугари. Не дав Полине ни единого шанса «вытащить» его. Кровопотеря была слишком большой. Бедренная артерия…

Удар второго дротика пришелся в бронежилет и не причинил ему никакого вреда. Однако хватило и одного. Вот так…

Какую там строку в финальной сцене «Игры престолов» Бриенна Тарт вписала в летопись «белых плащей» о Джейме Ланнистере? «Погиб, защищая свою королеву», кажется. То же самое можно было бы написать и о Виталии.

Его «девочки»: мать и дочь — восприняли известие, которое мы им принесли, вернувшись в лагерь — на удивление спокойно. Во всяком случае без заламывания рук, громких стонов и рыданий. Обошлось и без обвинений в адрес вернувшихся — оставшихся целыми.

Возможно его профессия уже давно приучила их обеих к мысли о том, что подобное когда-нибудь может произойти с их сыном и отцом. Только дочка Хлыста печально и неприязненно глянула в сторону своего лечащего врача, но ничего не сказала…

Вечером, на закате мы кремировали останки экс-майора. Так захотела его семья — сославшись на волю покойного.

Никто из нас раньше подобным не занимался — поэтому сделали как могли.

Соорудили помост из бревен и уложили на него тело Виталия, омытое его матерью и его женщиной. Непривычно молчаливой и замкнутой.

Перехватив тряпичной ленточкой, сомкнули его когда-то сильные, а теперь безжизненные и холодные — уже не желающие гнуться пальцы, на рукояти топора, уложенного на широкую, опавшую в посмертии грудь. Кто его знает — а вдруг Валхалла все же существует? Ну или какое-то её подобие — так пусть же этот бывалый воин войдет туда с достоинством и при оружии, как ему и подобает. И будет равным среди равных…

Он не был слишком близким мне человеком, хотя вполне вероятно — может когда-нибудь мы и стали бы друзьми. Но все же какую-то часть пути мы с этим парнем шли в одном направлении. И на этой дороге он вел себя достойно мужчины.

…Тоже хотел бы чтобы меня сожгли, когда придет моё время. А чего червяков-то раскармливать? Надо будет девочке-самураю и Шептуну с Зимним на всякий случай сказать… Мля! Что вдруг за мысли? Предчувствие? Повестка от костлявой? Да ну! Просто загоняюсь! Чепуха какая! Видел я тех, кто не жилец…

Непрогоревшие останки мы зарыли. Над захоронением соорудили небольшой холм из камней и обложили его землей и дерном. Спи, солдат. Твоя война закончилась. Ты победил! Твои близкие все целы!

В ночь после похорон я и Рул долго, почти до рассвета вдвоем сидели у маленького похоронного кургана и тупо напивались под лягушечью ночную какофонию и автоматный стрекот каких-то цикад. Даже моя Валькирия ни одним взглядом не высказала неудовольствия по этому поводу.

Тепло и безветренно. Тихо и темно. Горький запах полыни, рассеянный звездный свет и лихорадочный блеск в темных глазах Рул.

— Прости, Виталик. Прости, Горан. Простите меня… все у кого получится. — тихо, еле слышно, почти шепчет она.

— Да особенно не за что, — чуть подумав, отвечаю ей, — Возможно даже наоборот — нам даже стоит тебя поблагодарить. Если бы не твои угрозы — мы не спешили бы с эвакуацией. Не вывели бы людей. И наверное еще в день возвращения уродов в город — все так и полегли бы в замке. Так что… — пожимаю плечами.

— «Я часть той силы, что вечно хочет зла, но совершает благо», — саркастично усмехается она. — Не получилось у меня побыть владычицей морской, как и у той старухи из сказки… Кажется пришла пора платить по счетам.

— Чего думаешь?

— Честно? Вообще — ни-че-го. Ни хрена не хочу… Возьмешь к себе? Ни на что не претендую, буду просто бойцом — а хочешь в «штрафбат» меня определи. Буду искупать, что наворотила. Пока не сдохну.

— Не спеши. Умереть не сложно. Без проблем. Особенно сейчас. Что же он — зря тебя вытаскивал и под копье вместо тебя подставился? Давай-ка ты — живи. Хотя бы пока. Все только начинается. Ничего еще не сделано… Да и дочь у тебя. Хорошая, кстати девка… Чего сидишь — наливай!

…Встреча с американской порталисткой отложена. По нашей инициативе. Но сотрудничество развивается.

Несмотря на то, что албанцы пока притихли и никак не проявляются — наши обьединенные передовые разьезды, набравшись наглости шныряют весьма глубоко в степи. Отслеживают их возможную активность «на дальних рубежах». Но сверх меры разведчики не борзеют. Да и к чему? О местоположении балканского портала нам и без этого совершенно ненужного риска вождь Таксан все расскажет. С ним тоже встреча состоится по возвращению из этого рейда. Тогда и будем решать, как нам задавить бородатых.

И все же — как я уже говорил: лично мне твердо ясно — нам рано делать ставку исключительно на новый мир и окончательно покидать землю.

Земные ресурсы и изделия очень нужны в мире Нугари. Без них не обойдемся. А пока здесь рулят демоны нормальную бесперебойную и систематическую поставку не обеспечишь.

Да и к чему корчить из себя мизантропа — людей под пятой зомбарей оставлять жалко. Особенно детей.

Ну а раз уж мы не в состоянии тупо задавить главного врага массой в прямом бою, то

необходимо искать варианты. И потому основное на данном этапе — найти ответ на главный сейчас вопрос: куда уходили одержимые? И зачем?

Кто и каким образом организовал их во время отсутствия и вернул уже сплоченной стаей?

Мне кажется прежде всего нужно выяснить именно это. Может там заодно найдется и ключ к решению вопроса — как им противостоять. Ибо повторюсь: тупое рубилово не поможет. Их слишком много и по своему скудоумию они не боятся смерти.

Надо попытаться проехать по их пути. Многие — да таже Мари-мелкая со своим бойфрендом Костей, видели направление в котором одержимые двигались в день исхода. Такая масса тел, шагающих в одном направлении, просто не может не оставить на своем пути множества следов.

Впрочем чего чересчур мудрить? Можно тупо последовать в противоположном направлении — по следам орды, когда та вторгалась в город.

Надо было ехать. Я буквально шкурой это чуял.

…Вот мы и поехали.

И уже напоследок, перед самым отправлением на Землю — неожиданно получили еще один кусочек информации к размышлению. От дважды трансформировавшегося, обратившегося пленника, который постепенно все более возвращался в разум:

… - Я ничего не понимал. Вообще не мог связно соображать. Но как бы нутром чуял, что должен убивать! Чтобы выжить. Чтобы мне хватило пищи и воды. Встречая подобных себе — чувствовал, что мои враги не они, а такие как вы. Все зло от вас — вы враги потому, что можете забрать себе всю мою еду.

А потом вдруг резко понял, что должен идти! Причем — знал куда. И пошел… По пути нас становилось все больше. Еды не хватало. В тех деревнях, что мы проходили — её было недостаточно. По дороге мы ели таких как вы и даже тех из своих, кто был подохлее… И мы дошли. Там такая штука стоит… — он замялся, не в состоянии подобрать слова.

Вообще — мужик был из «недалеких». С мозгом не обезображенным чрезмерными излишками интеллекта и эрудиции. Типичный среднестатистический обитатель городских окраин. Теория Рул в его случае подтверждалась на все сто. Вот и приходилось помогать, задавая наводящие вопросы.

— Как это выглядело? На что похоже?

— Ну такой… не памятник, а… такая хренотень… — он морщит шелушашийся картофелеподобный нос и неширокий лобешник.

— Алтарь? Портал? Зиккурат?

— А чего это?

— Да, хрен бы с ними! Не грузись. Что дальше было?

— Мы выбирали повелителя! Не все мы, а некоторые. Другие… которые потом стали нашими командирами… Кто-то, кого-то убивал… Очень много смертей… Я почти ничего не помню. Будто пьяный в мясо… Всё в тумане… В голове только куски рваные…

— Не жуй! Дальше давай! — нетерпеливо погоняет бедолагу Зимний.

— Там, около этой… этого памятника — нам открылась главная задача…

— И в чем она?

— Подчиниться самому достойному и действовать согласно воле повелителя, — смущенно промямлил бывший обезумевший, уткнувшись взглядом в землю. — Я не знаю, что это было.