Хотя, если совсем по-чесноку, я на его месте — тоже, наверное, не смог бы прогнать этих людей. Но это сугубо личное — эмоциональное и сейчас вредное. А с позиций вождя и лидера, оценка соотношения: воины — пахари — иждивенцы, становилась совсем уж печальной. Можно даже сказать — удручающей. Хотя наши гражданские власти и старались, где только получалось — припахивать на труд во благо общества, как первую, так и третью категории социума. Ладно, пусть об этих траблах бытия — у «членов магистрата» головы болят. У меня сейчас иные вопросы в приоритете. И надежда на то, что они с легкостью сами собой разрешатся в ближайшее время — весьма призрачна. Но решать-то их надо!

Абсолютно ясно одно: с подобным контингентом, нам без земных ресурсов — никак. Их ведь всех кормить придется! Как минимум до урожая — нашему поселению очень и очень тяжко будет. А еще вероятнее — до второго, а то и до третьего. Так что по всему выходит — рано нам с концами отсюда уходить. Не продержимся мы там, без здешних благ, ништяков и запасов. О-хо-хох! Грехи наши тяжкие! Проблема обозначилась в полный рост! Вон Шептун с Зимним тоже морды в гофру собрали — явно о том же призадумались, бандиты олдскульные.

…Зато с сияющих лиц «эвакуируемых» граждан — считывалась только одно чувство — радостное облегчение. Догадываюсь, что подавляющее большинство из них — до последнего очень сомневалось в нашем возвращении. Оно и понятно. В пределах данной локации жизнь намертво отучила людей — верить обещаниям властей любого уровня. И далеко не вчера сие произошло. Ладно, о прошлом сейчас бессмысленно. Тушки прежних «рулевых» уже сгнили давно, судя по всему. Или я ничего в ментальности родимых соотечественников не отдупляю.

Да и земля им — бетоном! Насрать и розами засыпать…

Поглядываю на друзей. Жаль не рыбак я — совершенно равнодушен к данному процессу, а то от нечего делать, чтобы время скоротать — тоже потупил бы над поплавком с удочкой. Но вот — не моё. Всегда лишь «за компанию» на подобные мероприятия выбирался.

А Валентин с Валероном уселись рядышком, как шерочка с машерочкой и терпеливо ждут вечернего клева. Кэти с Амазонкой загорают на горячем песочке. Все при деле. Идиллия просто!

А вот водичка еще прохладная. Рановато для купания. А в мире Нугари — детвора уже днями напролет, вовсю плещется в озере. Сергеичу даже пришлось наблюдателей-спасателей выделять. Девочку-красотку, Ольгину «крестницу» и Даньку. Ибо мужики все при иных делах. Пахать и строить надо. Весна на исходе. Вот-вот уже и закончится…

…Все ли из нас следующую увидят?

— Ай, с-сук-ка! — здоровенный овод ухитряется обжигающе больнюче ужалить в шею.

Попросыпались божьи твари! Разморозились. Вот чего бы творцам — эту пакость было не отменить, как явление!?

Нугари дергают головами в мою сторону. Поняв, что все в пределах допустимого — союзники снова расслабляются. На всякий случай держим четверку стрелков под рукой. «Командировочные эльфы» присматриваются к чужому миру. И они, похоже весьма разочарованы. Да оно и понятно! Все почти как в их реальности. Даже мостов и высоток городских отсюда не увидеть. А вот полгода назад вы бы такой культурный шок испытали, уважаемые! Самобеглые вонючие рычащие повозки, грохочущие над головой — огромные стальные птицы, трескучая огнеплюйная смерть из черных железных трубок. Думаю даже простейший электрочайник, друзья мои — вас бы в ступор ввел!

…На островке сейчас пятеро землян, плюс нугари в усилении. Больше и не к чему. Экономим место на форс-мажорный внезапный отход. Очередная партия счастливцев, чья очередь преправляться вот-вот подойдет — тоже уже здесь. Сидят в кустах согласно указанию командования. Притихшие, напряженные и настороженные — а вдруг в последний момент все сорвётся?

У вас уже ничего не сорвется, родные. Даже в случае нежданной тревоги.

Остальные ждут на левом берегу — в неприметной и куцей рощице-невеличке, расположившись там временным лагерем.

До дачного поселка отсюда примерно часа полтора — «шагом беженца». Не слишком и далеко. Когда уже добравшиеся сюда, заканчиваться станут — Мастиф с пацанами туда сгоняет и препроводит до места спасения следующих.

Побеседовали с ним о результатах вылазки в город. Парняга пребывает под серьезным впечатлением от увиденного. Хотя они тогда своим разведрейдом аккуратно «по краям» прошли и глубоко не влезали, но и того хватило.

«Лютый беспредел и скотобойня! Мяса местами — по второй этаж навалено» — кратко и емко высказался правая рука Зимнего.

Но вместе с тем уточнил, что происходящее в мегаполисе ничуть не напоминает бессистемные «убийства ради убийства» — всех подряд и без разбора. Это скорее похоже на показательные акции устрашения — для приведения населения к абсолютной покорности и полному подчинению новым властям.

«Профилактическая прививка лояльности» — так он выразился. Понахватался у босса слов и образов, способный юноша!

…А вот и долгожданные гости подплывают. С правого берега на двух лодках. Выше по течению своих бойцов из конвоя оставили. Там их десятка три. Это я, естественно по локатору смотрю. Глазом не увидишь — далековато. Да и они тоже «шифруются» по кустам — оловянные зольдатики волчицы.

А вот сейчас опасный момент возник! Плавсредства на воде засечь издалека даже самый тупой обратившийся обморок в состоянии. Не подумали мы об этом!

…Лодки старенькие с натрафареченными зеленой краской номерами на скулах. С какой-нибудь лодочной станции увели, пираты камышовые.

В первой: Хлыст с перебинтованной головой на веслах, пожилая маленькая женщина на носу, спиной к нам и очень похожая на отца — девочка болезненного вида на кормовой банке.

Во-второй: Рул и крепкий гребец с плечами и ручищами качка, квадратной могучей спиной и столбообразной красной бычьей шеей, увенчанной костистым и лысым, как бильярдный шар — массивным черепом.

Жестом регулировщика кручу кистью руки.

Обе лодки — всплескивая веслами послушно огибают небольшой островок и пристают к его пологому песчаному берегу с левобережной стороны.

Так-то оно — понадежнее будет. Локатор есть лишь у избранных — зато глаза у всех. Даже у отбитых на всю голову. Вот и незачем лишним зрителям с правого берега — видеть сии непонятные драккары на песке у никчемушного островка.

Оставив свои игрушки — Зимний и Шептун подтягиваются к месту исторической «встречи на Эльбе». Опасными скальными рифами врастают в песок за моими плечами. Кэти чуть вперед выдвинулась. Смотрю, она не очень сильно торопится — с разбегу к материнской груди припасть. Нет, все же встрепенулась девица, подскочила. Приобнялись. Защебетали вполголоса.

Коротко почирикав с матерью, «дочь волчицы» небрежно трется щекой о латиноамериканские усы наклонившегося к ней мощного, немолодого уже гребца-культуриста и закончив на том следование условностям этикета, как мне показалось — несколько демонстративно разворачивается и оставляя вмятые следы подошв на сыром песке — уверенно двигается в нашу сторону. Не поднимая глаз выше пояса, девушка миновала меня и присоединилась к Ольге и двум лихим олдовым бруталушкам, показательно набычившимся за моей спиной. Союзные стрелки рассредоточились — тактически грамотно рассыпавшись в разные стороны, чтобы наши тушки им директриссу стрельбы не перекрывали.

Безмятежным взглядом синоптика — демонстративно индифферентно разглядываю чистенькие барашки облаков, высоко в бескрайнем лазоревом небе.

…Двое из прибывших не спеша проходят несколько шагов. Да и чего тут идти — островок весьма невелик.

Еще со средней дистанции мы с темной гарпией выпускаем по легкому «пристрелочному» взгляду в сторону друг-друга.

«Мать всех змей» заметно исхудала фейсом. Щеки впали. Еле заметные раньше морщинки — стали гораздо глубже и рельефней. Лицо бледное и сероватое с желтизной. Тестяного оттенка. Нездорового… Но твердые темные глаза сверкают ничуть не менее ярко, чем в дни её былой силы и триумфа. Ранения и неудачи — похоже никак не отразились на степени их блеска. Разве что в самой глубине поубавилось кипящего безумия, густо замешанного с величием и властной надменностью. Зато явно прибавилось веселой куражливой злости и холодной, можно сказать — ледяной, рассудительности. Рядом, а не на полкорпуса позади, как было раньше — чуть прихрамывает Хлыст, тоже подосунувшийся, вспотевший не то от интенсивной работы на веслах — не то от слабости, вызванной ранением.