— У нас вроде с казахами неплохие отношения завязываются…

— Уверен, что они с радостью впишутся в чужие разборки? И захотят положить кучу своих людей чтобы поучаствовать в мероприятиии, успех которого под большим вопросом. Их она пока никак не задевает.

— Согласен. Это я так в порядке бреда озвучиваю любые варианты.

— Союзников вам не найти! Против такой силы не пойдут. — он сейчас озвучивает мои собственные мысли.

— Снова согласен… А если её завалить?

— «Шахида-смертника» зашлешь? Или сам дышать устал? К ней не просто подобраться. Ну а назад, уж точно не выбраться. К тому же не уверен, что это окончательно решит проблему. А если бойцы озвереют и пойдут тупо крошить всё, что шевелится? Или станут подчиняться Владику? Уверяю — тогда Рул тебе ангелицей — девственницей с лебедиными крыльями вспоминаться будет. Это сейчас хорёк смирный, пока за ней чемодан носит, а дай такому неограниченную власть… И вообще, Горан — её смерть мне не нужна. Во всяком случае — пока я не узнаю где она держит моих. Так что ты не забывай, на чьей я стороне… — он бьет кулаком по колену, — Сука! Я уже месяц живу, как тот монах шаолиньский, который между дождевых капель бегал. Достало! И ведь её безумие будет только усиливаться.

— Если долго всматриваться в бездну — бездна начнет всматриваться в тебя…

— Все, Горан! Я сказал даже больше, чем хотел. Только из-за детишек ваших. Закрыли тему.

— Как скажешь. И еще раз спасибо, Виталий.

— Ну а теперь расскажи мне, что посчитаешь нужным о результатах своей разведки. Но учитывай — максимально полный рассказ в твоих интересах. Может быть хорошие, обнадеживающие известия смягчат её реакцию на то, что ты сделал это без высочайшего позволения…

Я вещаю.

Выслушав и задав несколько уточняющих вопросов, он уходит. Напоследок притормозив и внимательно оглядев меня, словно в первый раз. Будто оценивая — не насвистел ли я насчет своих недавних подвигов. И бросив:

— Ну ты конечно полный отморозок, Горан. Но везучий до изумления. И воинской удачей не обижен. Немного таких встречал. Кто-то тебе ворожит, как говорится.

— Мне особенно выбирать-то не приходилось, Виталий. Жизнь и твоя Светлана Викторовна заставили. Я в вожди в отличие от нее не рвался — так уж карты легли. Самопроизвольно — без моего хотения сложилось. Для меня это атаманство — не корона, а хомут, чтоб его! И теперь за мной люди, а был бы один — даже пьяный в тот поселок не полез бы. Зуб даю! Вот не герой я ни капельки. После службы вообще себя в пацифисты навсегда зачислил. Но у судьбы, видать — всегда и на всё свои планы.

— Понимаю. И не прими за пафос — уважаю. Хоть это и никак не повлияет на мои действия, если какой приказ поступит. Всё на сегодня. Я на доклад и спать. А тебе похоже — еще своим, полночи все заново пересказывать придется.

Отставной подполковник уходит окончательно.

«Ближние» налетают почти в тот же миг. Видно в засаде где-то неподалеку сидели, демоны. И я еще часа полтора устало рассказываю им о результатах рейда в мир нугари. Когда наконец удается ответить на все вопросы — сил уже не остается. Плетусь спать с пустой до звона головой, ознобистым холодком в груди и наполненными крупнозернистым песком глазами.

Утро для меня начинается ближе к полудню. За время сна, хвала демиургам — ничего экстраординарного не произошло.

Хлыст доложил о случившемся и результатах моей экспедиции в тот же вечер, вернее ночь, как и предупреждал, но никакой отчетливой реакции и новых указаний насчет нас и своих дальнейших действий не получил. К тому же — подполковнику пришлось облечь свой доклад в сжатую форму эпистолярного жанра. Ибо Рул на голосовой вызов не реагировала. Никакой реакции от Черной Королевы не последовало и на следующий день. Это настораживало едва ли не больше, чем угрозы, которые как я предполагал — должны были неизбежно прозвучать после того, как императрица узнает о моем самовольном походе через портал.

Помявшись немного, Виталий высказал свои предположения, основанные на какой-то их внутренней инфе, что паучиха ранена. Но как только более или менее оклемается — мало нам не покажется.

— Владик, сука — похоже посчитал, что настало его время идти ва-банк. Устал быть вторым — решился стать первым. Тут возможно еще и ты со своим порталом и открывающимися перспективами повлиял. Наверное воблоглазый и решился: «сейчас или никогда». Побоялся оказаться отодвинутым от власти.

— Откуда знаешь?

— Отписалась. Ну а в мэсседже коротенько намекнула. Очень расплывчато. Скорее даже проговорилась — может от слабости и бешенства контроль над собой на секунду ослабила. И больше ни слова. Не складываются у нас с ней доверительные отношения как-то в последнее время, — он невесело усмехается.

— Нет желания — сьездить проведать больную атаманшу и своими глазами все увидеть?

— Хочешь меня спровадить, что ли?

— Да на кой мне? В качестве наблюдателя именно ты меня вполне устраиваешь.

— Нет. Не поеду. Без приказа не стоит, — недолго подумав, решает Хлыст.

Мне Рул совсем не пишет. Ни хорошего, ни дурного… Мы уже почти начинаем верить, что все обошлось. Вернее, почти убеждаем в этом сами себя. Человеку свойственно верить в то, во что ему хочется. Но предсказанная отставным подполковником неминуемая «ответка» все-таки прилетает уже на следующий вечер.

Внезапное сообщение для меня и Валеры от начальника охраны наших складов — настигает весенним громом среди ясного неба:

— Алло, командиры, тут у нас пара-тройка каких-то непонятных тел сегодня полдня вокруг складов терлась. Но близко не лезли, дистанцию держали аккуратно. Мы их срисовали, но никак не проявлялись, пока они свои намерения четко не обозначат. Но вот сейчас, похоже, всё и узнаем… Приближается отряд численностью в сто — сто двадцать бойцов. Со стороны аэропорта в нашем направлении. Точно на склады движутся — мимо не пройдут. — голос старого служаки Сергеича спокоен, он докладывает без малейшего намека на панику. Без ненужной суеты и истерики. Как привык — ожидает приказа сверху и я невольно завидую его самообладанию и умению держать чувства в кулаке.

— Трындец! Против такой армии им не выстоять! Че делать-то будем, а Егор? Сваливать? Или чего? Почему раньше не доложил, Сергеич, твою мать? Вояка хренов. Ветеран Полтавской битвы!

— Уймись Зимний — ну и чтобы мы сделали? Все туда метнулись? А толку? Много их для нас. Для всех. Отступать надо. Другого не остается. Если только не хотим там всех положить. Без смысла. Не удержать нам склады.

— Слушай, Горан, а ты их не можешь того — ну там напугать хотя бы или вообще обессилить? — Сергеич один из немногих, кто в курсе моих возможностей. Этому бывалому и повидавшему отставному ГРУшнику мы доверяем.

— Не дури, Сергееич! Сказок внукам перечитал? Я же тебе не волшебник.

— Кто? Кто эта с-сука?

— Есть у меня одна версия…

— Ты тоже думаешь что это Рул?

— Скорее всего. Кому же еще? Хотя…

— Может напишешь ей?

— Что? «Отдай колбасу — я все прощу» Уверен — эта анаконда не заставит себя долго ждать и сама обьявится.

— Так что — сдаем склады без драки? Может хоть подожжем «в разлуку»?

— На кой?

— Из принципа! Бля, даже трети не выгребли. Едва ли процентов на двадцать поимели!

— Лишнее это, Валера. И вообще дурость и не нужный сейчас вызов — гораздо более сильному на данный момент противнику. Чего ты как пацан, в самом деле? Уйми гордыню. Кто бы это не оказался — у него весовая категория явно выше на порядок. Нет — уходим без карнавала. Согласен?

— А куда деваться-то? Сергеич — слышал? Уходите не ввязываясь. Домой.

— Вас понял, в боестолкновение не вступаю, отвожу группу в сторону базы… Правильное решение приняли, командиры, — после получения приказа, экс-майор позволяет себе отступить от субординации.

Вот так буднично легко и просто мы потеряли свои склады.

Ну а куда было деваться-то? Мы же уступаем дорогу несущемуся по рельсам паровозу — не потому что слишком уж вежливые?