Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Кто нашёл тело?

— Дети. Играли неподалёку.

— Смартфон обнаружили?

— Да.

— Что вас смущает в случившемся? — задал самый неудобный вопрос Сергей. — Почему вы решили обратиться ко мне?

Пауль замялся, Иоганн тоже.

— Как бы вам объяснить... — начал отец. — Мы — ликантропы, помимо воспетого с древних времён здоровья, на генном уровне отличаемся редкой волей к жизни. Среди нас попросту не бывает самоубийц, сумасшедших, слабых духом. Что бы не случилось — в первую очередь нами руководит преданность роду и инстинкт выживания. За всю известную мне историю нашего вида никто и никогда сам себя не убивал. Да — гибли в войнах, от рук охотников на нечисть, изредка на дуэлях. Но самоубийство... такого не помнят даже старожилы. Поэтому я и прошу вас разобраться в том, что произошло на самом деле.

Сергей задумался, потёр подбородок.

— Вы думаете — это убийство?

Оборотни синхронно развели руками.

— Я не знаю, — честно ответил Пауль. — Убил себя Юрген, похоже, сам. Мы заплатили в вашу полицию... и нам предоставили все копии дела. Возьмите, — из внутреннего кармана куртки он вытащил объёмный, закрытый конверт желтоватой бумаги и протянул его инспектору. — Здесь всё, до последней справки. Наша цель — установить истину. Понять, почему мой сын не захотел больше жить или... или установить виновных и покарать.

Конверт повис в воздухе...

И отец, и сын смотрели на Иванова, не отводя глаз. С вызовом, с непокорной жаждой справедливости. А того разобрала злость.

— Я вам что, частный сыщик?! — плюнув на тактичность, с полуоборота завёлся парень. — Или на зарплате у вас?! Правосудия по заказу не будет! Не нужно забываться...

Оборотням ответ откровенно не понравился. Иоганн оскалил зубы, практически сразу превратившиеся в клыки; Пауль сжался, будто закрученная донельзя пружина. Инспектор, нащупав левой рукой в кармане свой верный крест, активировал Печать, готовясь к худшему. Швец шепнул ему на ухо: «Не дрейфь! Пусть только попробуют! Устроим им живодёрню...».

Ситуацию разрядила невесть откуда взявшаяся тётка лет пятидесяти, вышедшая на тропу войны с лишним весом. Тучная, грушеобразная, она, неумело опуская ноги полной стопой на асфальт, отчаянно пыхтя и фыркая, по-утиному пробежала мимо готовых вцепиться друг другу в горло инспекторов и оборотней, почти сразу исчезнув в темноте и обдав напоследок всю четвёрку смрадом духов и пота.

Первым опомнился, как ни странно, сын. Шумно вздохнув несколько раз, он сделал по-прибалтийски спокойное, маскоподобное лицо и громко, чтобы все услышали, предложил:

— Давайте будем благоразумными. Папа, тебе вредно волноваться. Успокойся.

Толстяк, копируя поведение отпрыска, тоже несколько раз глубоко провентилировал лёгкие, приходя в себя. Помассировал виски, похлопал ладонями по собственной пухлой физиономии. Клыки исчезли.

— Хорошо, — наконец сказал Пауль. — Попробуем иначе. Я могу рассчитывать на то, что в случае вашего бессилия в законном плане вы отдадите нам преступника или подстрекателя, если он, конечно, существует?

— Нет, — лаконично ответил Иванов.

— Но почему?! — разом теряя только что вернувшееся самообладание, вскричал оборотень. — Я не прошу вас ничего нарушать, не требую невозможного! Я просто хочу знать правду!

— Не шумите. На нас уже внимание обращают.

И действительно, некоторые прогуливающиеся у памятника парочки с интересом посматривали в сторону расшумевшегося толстячка, явно ожидая позабавиться чужим скандалом.

Отец самоубийцы, бросив косой взгляд на любопытствующих, дальновидно прислушался к весьма своевременному совету, взяв на полтона тише:

— Буду признателен, если потрудитесь объяснить ваше решение.

Сергей с вызовом посмотрел ему в лицо.

— Потому что, — чеканя каждое слово, начал он, — наша организация подчиняется тому правосудию, с которым договориться невозможно. Никак. И максимум, на что вы можете рассчитывать при условии, что нас заинтересует смерть Юргена — правда. Не больше. Но и не меньше. А наказание и справедливость — это не ко мне. Не имею полномочий.

Иоганн что-то сказал отцу на непонятном, каркающем языке, в котором невидимый Швец еле признал немецкий. Пауль нахмурился.

— Мой сын говорит, чтобы я прекращал наш беспредметный, по его мнению, разговор и предлагает нанять частного детектива. Нет! — оборотень обернулся к своему отпрыску. — Мы не станем этого делать. Нельзя впутывать людей в наши семейные дела! — и снова к инспектору. — Какие действия с нашей стороны необходимы для того, чтобы вы провели всестороннюю проверку случившегося?

Иванов криво ухмыльнулся.

— А как же месть и прочие пожелания?

Толстяка передёрнуло. Он зябко повёл плечами, поморщился.

— Выходит, пока никак... Лучше синица в руках, чем... — крылатую поговорку Пауль не закончил, утерев скатывающуюся по щеке очередную слезинку.

Сергей, раздумывая над ответом оборотню, неспешно достал пачку сигарет, покрутил её в руке, потом убрал обратно в карман. Курить не хотелось. Товарищ помалкивал. Видимо, ждал решения напарника.

— Давайте бумаги, — инспектор требовательно протянул вперёд правую руку, гася Печать. — Я проведу первоначальные следственные действия, после сообщу о результате. В конце концов, это моя работа. Обещать ничего не буду, сами понимаете...

Конверт, перекочевавший из рук в руки, оказался неожиданно увесистым.

— Там всё, — поспешил сообщить Пауль. — Ключи от квартиры сына, копии протоколов и фото, а также известные нам данные о жизни Юргена в вашем городе.

Инспектор слушал вполуха, его внимание приковали полученные материалы дела. Пакет оказался не запечатан. На всякий случай открыл, заглянул внутрь: листы формата А4 с неразличимым из-за неважного уличного освещения текстом, два ключа на кольце, разряженный недорогой смартфон, пачка денег — крупная, в банковской упаковке.

— Это что? — доставая купюры, брезгливо поинтересовался он.

— Десять тысяч евро, — невозмутимо ответил оборотень. — На оперативные расходы.

— Заберите! — тоном, не терпящим возражений, Сергей попытался всучить взятку обратно.

Толстяк молчал, хмурился, однако деньги забирать не спешил; а его сын, неожиданно как-то очень по собачьи поведя носом, заметил.

— У вас нет своего автомобиля.

Инспектор опешил.

— Это вы к чему?

— Вам наверняка потребуются средства на мобильное передвижение по городу, да и многие люди бесплатно могут не захотеть говорить. Потому предложенная сумма не взятка, а один из рычагов ускорения дознания.

— Бери, — тихонько напомнил о себе Антон. — После разберёмся.

Но Иванов упорствовал. По прошлой работе он точно знал, чем заканчиваются такие вот подношения. И опомниться не успеешь, как будешь кругом должен этим, так называемым, благодетелям. Крутись потом на коротком поводке...

Видя сомнения на лице представителя Департамента Управления Душами, Пауль счёл нужным дополнить.

— Я не призываю вас к нарушению служебного долга. Просто... пусть эта сумма полежит у вас на всякий случай. Не понадобится — вернёте.

— Бери, — снова забормотал в ухо призрачный змей-искуситель. — Дядька прав.

— И ваш товарищ с нами согласен, — чуть искривив губы в улыбке, произнёс оборотень-отец. — Здравомыслие ему не чуждо.

Серёге словно под дых ударили. Вся невидимость Швеца псу под хвост! Но как? Антон говорил очень тихо, услышать его не могли — проверено неоднократно. Да что там! Специально в людных местах тренировались, отрабатывая способы негласной связи.

— Вы явно незнакомы с ликантропами, — поспешил разъяснить свою догадливость Пауль. — У нас великолепный слух и обоняние. В разы сильнее, чем у представителей человеческого вида. Потому ваши переговоры для нас не тайна. И отсутствие личного автомобиля, как вы уже догадались, тоже. От вас не пахнет машиной, отсутствуют присущие любому автомобилисту ароматы бензина, салона, прочих мелочей. Зато великолепно ощущается запах общественного транспорта. Этакая квинтэссенция из зловонного дыхания некоторых пассажиров, человеческих тел различной степени свежести, относительно недорогих парфюмов...

121
{"b":"872658","o":1}