… - А кто там с тобой? — спросил Долгий, зажевывая вкусную ароматную «свою» самогонку не менее вкусным «своим» копченым салом.

— Ты не знаешь. Девчоночка молодая и мужик, вроде тертый. Только сегодня жизнь свела.

— Люди стоящие?

— Поживем — увидим. Вроде, без гнили.

— Ну и ладненько. Сейчас куда собрался?

— Помародерить, говорю же. Пока тихо.

— Я бы с тобой пошел, но Елену не оставлю. Как очнется, так и будем думать.

— Да понятно, Яныч. О чём говорить, — особо близким иногда позволялось обращаться к Долгому по отчеству, — может тебе, что конкретное нужно?

— Да вроде нет, — он ненадолго задумался, — хотя, Михайловне моей таблеток от давления посмотри.

— Понял. Мы там по аптеке уже задел сделали. Потом разберемся. Но ещё возьмем — раз надо. Если что — весь хабар в сарае и в доме. Разберешься. Ключи же у тебя есть.

— Вы там что — на горбу в рюкзаках все переть будете?

— Да нет. Велики трехколесные позаимствовали. В «Мускате».

— А броняшка откуда?

— С полисменов, вестимо.

— С живого или…?

— Да живее всех живых. Может и не стоило отпускать. Очень уж — рожи гнилые, ну и поведение соответствующее.

— Как вообще жить будем, думал уже?

— Ты со мной?

— Мог бы не спрашивать. Или ты против?

— Да, пошел ты! Ладно, Долгий, побежал я к бойцам своим. Может, сегодня еще пару раз сгонять успеем. Потом все обкашляем — сейчас времени нет. Да, мастер — пораскинь своей инженерной извилиной, насчет щитов каких-нибудь. Ну, как в кино у рыцарей. А то, кинулся там один демон с двумя топорами. Если бы деваха ему молотком в лоб не кинула, я бы тут с тобой наверное сейчас не беседовал. Думаю, со щитом от такого попроще отбиться будет.

— Сделаю, Егор. Заодно и насчет дистанционно — поражающего помозгую. Тоже лишним не будет. Ну, давай — буду ждать. Удачи!

— И ты тут будь начеку, Яныч. Да, слушай — ещё поищи у себя трубку какую, попрочнее, диаметром сантиметра полтора. Есть одна идея — вернусь, опробуем.

…Наскоро подкрепившись, тронулись в путь. Прошуршали шинами по гравию садовой аллеи и выбрались на дорогу в город. По-прежнему пустующую и оттого слегка напрягающую нервную систему.

— Егор, я что подумал-то, — подал голос из-за спины «освежившийся» и оттого оживившийся Шептун, — нам с тобой, по прицепу автомобильному, можно было бы на буксир взять. Как считаешь, утянем?

— Хз, хз — пробовать надо. Если не перегружать, то вполне возможно, что и вывезем. Интересная идея, Шептун. Будете представлены к награде, — негромко заржал я, — Вот на тебе первом и проведем испытания. Инициатива — имеет инициатора! Смотрим по сторонам — ищем авто с прицепом. А вообще — мысль вполне бодрая, Валентин.

В утреннем городе всепоглощающе царила всё та же непривычная тишина. Только шорох шин по асфальту, да шумный, бестолковый птичий базарный гомон, в прежней жизни заглушенный разнообразными техно звуками мегаполиса. От необычности происходящего, а вернее непроисходящего — невольно становилось как-то не по себе. И не только мне — дитю асфальта. Мои спутники также, явно чувствовали себя не очень уютно. Общались приглушенными голосами и поминутно озирались на все четыре стороны света.

… Я смотрел на безликие серые окна домов и думал о том, что ничего из того, что было, уже не вернется. Вот за этим окном, на втором — где схлопнуты жалюзи: еще вчера, возможно, поэтически пахло сквозняком, сексом, кофе и сигаретами. А хозяйка квартиры — любила пить вино на балконе, во время дождя. А вот за этим, за запахнутыми кремовыми шторами — через два левее от него, уютные вечера были наполнены запахом горячего чая и теплых блинов. И мягко светил торшер, у старенького, но ничуть не сгорбленного и такого родного, ещё маминого дивана. А там, под крышей — на пятом, в крайней справа однухе — доводя соседей до бешенства и трусливой злобной бессоницы, после одинадцати, часто, вызывающе громко лабали «Крематорий» и «Сплин» и драйвово завывала красотка Ксю из «Элизиума», а на площадке явственно, до слюноотделения кумарило анашой. А на первом — просто невозможно густо забивало ноздри едкой кошачьей мочой, из квартиры тихой одинокой старухи, с её шестью или семью котами — кто их сосчитает, этих шелудивых тварей… Ничего этого уже не будет. Кончилось всё…

Обреченный город, ещё вчера полный жизни. Веселой и печальной — разной. Хотите честно — мне было не очень его жаль. Вернее не так: мне было жаль город, жаль его обитателей, которым ещё предстояло пережить мощнейший катаклизм, но не было жаль своей прежней жизни. Вот такой вот парадокс. Хотя ничего странного. Тут сугубо личное, конечно — этим городом и этой жизнью я был походя вышвырнут за борт, лишен того дела, которое создал, чему отдал годы и надежды. И положа руку на сердце, большой вопрос — выплыл бы я или погряз и захлебнулся в пучине алкоголя и обиды? Сумел бы выбраться из нищеты с повешанными на меня миллионными долгами?

Впрочем, теперь это уже совершенно не важно. Сейчас всё начиналось с нуля. Прошлое обнулилось. У всех. При равных стартовых возможностях. Ну, почти.

Искомое вскоре было обнаружено на автостоянке справа от дороги. Ханыжистого вида охранник, добросовестно присутствовал на боевом посту в своей будке, но по причине прохождения трансформации был недееспособен, слеп, глух и недвижим.

Для начала решили ограничиться одним прицепом. Оценить тестовым путем, насколько тяжело будет ворочать педалями с таким утяжелителем в нагруженном состоянии. Мышцы ног «забивать» не следовало. А то завтра и налегке передвигаться тяжко будет. Если буксировать за собой дополнительный груз, окажется слишком уж тяжело и энергозатратно, то на трицикле, отягощенном прицепом — рулевого поменять недолго.

Подкатили к «Мускату», миновав лежащий на обочине труп Николая.

— Так и лежит, — показательно нейтральным тоном сообщила тишине Амазонка.

— А ты думала — его стервятники расклюют или термиты растащат?

— Вы его упокоили?

— Нет, «обезумевший». Ну, а валькирия уже его самого угомонила — вон в том «Магните»

— Оля, не смотри на меня так… Не сможем мы каждого похоронить. Сама же понимаешь! Хочешь, оставайся…

— Егор, можно я на стреме постою, а вы с Валентином потаскаете?

— Можно, партнер. Только, чуть что — сразу кричи.

Понятное дело — не хочется девчушке, ещё и на «своего» покойника любоваться. Это нормально.

Скоренько, но без непродуктивно выматывающей лишней суеты, загрузились по той же схеме: продукты, медикаменты, алкоголь. Оставили в «багаже» немного свободного места для полезных приблуд хозяйственного назначения из «Муската». Переместили свой трехколесный транспорт через площадь к крыльцу торгового комплекса. На этот раз, Ольга решительно заявила о своём намерении направиться за добычей лично, поэтому на «фишке» решено было оставить Шептуна.

— Значит, первым делом берем «горки», Оля. Это форма такая, я там их видел, — поднимаясь на крыльцо, поясняю девочке — самураю я, в ответ на её недоуменный взгляд. И не дожидаясь дальнейших вопросов, продолжил, — Форма нужна. Теперь нас трое, а это уже, какой-никакой, отряд. Да двое ещё на дачах дожидаются. Лишний шанс, что поглядев на однообразие одежки, какой-нибудь потенциальный агрессор посчитает, что у нас организация солидная, за нами сила немалая и люди непростые. Глядишь, и задумается, прежде чем напасть решит. Но этот финт сработает только в случае обычных шакалов, конечно. Одержимым-то, похоже — всё едино. Так что забираем все комплекты до каких дотянемся и…

— … Эйч, отцы, а ну-ка тормози!

Что ещё за траблы?

Из-за ближнего угла, направляясь к нам, бодро выруливала немалая кодла молодняка. В количестве восьми нагло ухмыляющихся рыл. В ассортименте. По-быстрому «прицениваюсь» к их физиономиям.

Становится понятно, что: «съехать на базаре», без драки, в этой ситуации — шансов у нас практически не имеется. Ребятишки были уверены в своем подавляющем численном превосходстве и к тому же изрядно подогреты «храброй огненной водой». Да и вообще, судя по всей внешней атрибутике, мальчишечки принадлежали к «маргинально — криминальной субкультуре городских окраин», — как выразился бы какой-нибудь молодежный социолого — психолог. Попросту же, говоря: перед нами была стая гопников. Ну что ж: «фарту — масти АУЕ», пободаемся, малята…