-- Вы сами как? - Она берет бутылку водки в руки. - Вам налить? - Не дожидаясь от нас ответа, шефиня наполняет стопки. - Пейте, я же понимаю. - Тяжело вздохнув, Иллея присаживается на диван рядом с Даасом и кладет ему руки на плечи. - Я тоже его любила… Но я же знаю, ты сделал многое, чтобы этого не случилось. Очень многое. Кому как не мне это знать, Дан… - О как, впрочем, я был бы дураком, думая, что она не в курсе его настоящего имени. - Дан, то что произошло уже не изменить.

ТрехЛикий! Каким же слепым я был. Как она смотрит на него, эта боль в её глазах, она же любит его, любит Тен Дааса.

-- Дан, не уходи в себя. - Она теребит плечи босса. - Джиро сам наворотил слишком много, сперва молчал, потом пытался справиться сам, затем соврал, что у него все под контролем. Мы все вели эту борьбу… И проиграли… Это жизнь, Дан, гребаная сучья жизнь. Любой из нас мог так же сорваться, я - не справиться с яростью, ты - с поистине божественной гордостью Ахиллеса. Все мы ходим под этим дамокловым мечом. Все… Даже наш новый друг. - Она кивает на меня. - Но это не повод опускать руки и катиться по наклонной, виня себя во всех грехах. Да, это ты провел его Аркой, уговорил на этот поступок. Но это не ты поймал девочку, связал её и собирался пытать. Не ты Дан! Не ты! Ты сделал, что должно, остановил. Он сам этого хотел, я же знаю, он хотел, чтобы это сделал именно ты.

Я вижу, как Дааса отпускает, как расслабляются его предплечья. Но вот на меня слова Иллеи оказывают совершенно иное влияние, во мне начинает закипать злость. Нет, не злость, а ЗЛОСТЬ!

-- Это он не справился. В первую очередь это была его война. Его... Это он оказался недостаточно силен…

В своем оправдании и выгораживании любимого Иллея переступила некую черту, у меня все поплыло перед глазами, я встал, схватившись обеими руками за стол. Меня качало, нет не от выпивки, а от переполняющей ярости.

-- Он оказался недостаточно силен?!! - Мой голос похож на шипение змей. - И это я слышу от вас?! Он боролся с такими демонами внутри себя, которые ни одному из нас даже не снились! Джиро сражался, много месяцев сражался! Ни один из вас, двух трусов, не имеет права говорить о его слабости или слушать, мысленно поддакивая.

-- Что?!! - Взревел Даас, вставая и хватая меня за грудки. - Повтори, кого ты назвал трусами?!

-- Тебя и её! - Мне все равно, что мои ноги уже не касаются пола, плевать на это. - Вы оба - трусы. Ты: от одной мысли признаться, что любишь Иллею, тебя бросает в холодный пот. Ведь тебе тридцать четыре - возраст гибели Ахиллеса как раз после свадьбы на амазонке.[72] А кто, как не ты знает насколько черен юмор Арки, когда дело касается человека, его Лика и связывающей их судьбы. И ты боишься… Когда тебе тридцать пять? Постой, ты собирался уйти из “отпуска” через месяц, значит через месяц и пройдет такой опасный для тебя год. Ты после своего дня рождения собрался ей признаться?

Он ничего не говорит, но то, как он меня отпустил и безвольно рухнул обратно на диван, со страхом глядя на шефиню. Я прав… Но меня это не радует, ибо перед глазами красная пелена злости.

-- И ты! - Взяв бутылку, я выпиваю из горла и указываю горлышком на Иллею. - Ты говорила мне: “не будь подобием, не будь суррогатом, соверши свой подвиг”! А ты сама свой совершила? Переступила через свой страх? Настоящий страх? Когда у тебя будут свои дети? А?!! - Её взгляд, она прячет его. - ТриЕдиный! Да когда у тебя последний раз был секс?! Ты же настолько боишься, что… Не может быть… - Её плечи так поникли, что… - Только не говори… О!!! Тебе же двадцать восемь, и ты ни разу?! Ни с кем?!! - а вот тут уже, кажется, прибило Дааса, сидит, ловит ртом воздух. - Это насколько же ты боишься… - Добиваю я. - Джиро боролся, сражался в настоящей войне. В настоящей! Сражался. Вы же даже не вышли на свои сражения. Просто не явились на поле брани. Оба. И не вам! Ни тебе и не тебе говорить о слабости Джиро!

Я бросаю бутылку. Но мой жест оказывается не столь красив, она просто ударяется о пол и, не разбившись, закатывается под стол, разливая из себя водку.

-- Не судите его…

С этими словами я оставляю их одних, на негнущихся ногах поднимаясь к себе.

Что же я сотворил? Если правдивы все рассказы о связи судеб Лика и человека, я только что их убил. И его, и её. Не руками, не ножом, не пулей - словами…

Жалею ли я об этом?

Сейчас - нет.

Завтра - возможно и пожалею.

Как же мне плохо.

Как плохо…

Пищит смарт.

Сообщение.

“Что ты натворил?!! Я же просила! Какая же я дура!!!”

Да пошла ты! Мой телефон летит в стену, разбиваясь на мелкие осколки.

Не играла ты моей судьбой. Да сейчас! Это твой брат в это еще поверит, но ни я!

Я не буду ничьей марионеткой!..

Это была самая долгая ночь в моей жизни. Я просто смотрел в потолок, не в силах заснуть, смотрел и жалел себя. Жалел до воя, до сухих слез. Себя и Джиро. А под утро еще и Дааса с Иллей. Они ведь не враги мне, зачем я подвел их к той черте, за которой уже нет пути обратно? Разве они - мой враг?

Враг…

Враг…

Враг...

А враг ли мне Пат? Нет, я уверен, она вмешивалась, уверен на все сто, вот нет у меня прямых доказательств, но уверенность есть. Но враг ли она?

И телефон, подарок отца, жалко.

Солнце уже давно взошло, а я все метался в кровати, пока не забылся тревожным сном, полным кошмаров.

Меня разбудил настойчивый стук в дверь.

Кронос! Я спал всего часа два.

Кого там принесло?

Иллею.

Она стояла на пороге, спрятав глаза. У меня тоже не хватило сил поднять взгляд.

-- Я тебе завтрак принесла. - Её голос похож на шепот тени. - И сказать хочу, у твоего Скользящего все получилось, девочка думает, что просто уснула в парке, и ей приснился кошмар.

Киваю, я даже рад этой новости, но мне стыдно за ночной срыв и молчу.

-- Ты не держи на Дана зла, он…

-- Постой. - поднимаю руку. - Я прекрасно понимаю, что он сделал. Понимаю, что он не мог поступить иначе. По сути он спас мне жизнь. Я это помню и не собираюсь забывать. Я видел, что он старался все решить иначе. Просто… Я не могу его сейчас видеть, вообще, смотрю на его лицо, а вижу мертвые глаза Джиро. То есть голова все понимает, но… Никак.

-- Тебе просто нужно время. - Она поднимает глаза, о-хо-хо, она что всю ночь плакала? - Мы же не враги?

Она же не телепат, да? Просто мы думали в одном направлении, ведь так?

-- Нет, особенно ты для меня не враг, ты для меня как старшая сестра.

Иллея встает на носочки, обнимает за шею, целует в лоб.

-- Спасибо тебе. - Шепчут её губы.

Это она о чем, ах, да!

-- Я наговорил много лишнего вчера. Слишком зло наговорил.

-- Правда не бывает лишней. - Иллея отстраняется и укоризненно качает головой. - А злость, ты потерял друга, я понимаю.

-- Я не считаю вас и правда трусами. Вы…

-- Хватит. Тебе нужно время. Бери его, сколько тебе нужно, если решишь, что нам не по пути - я пойму, он поймет.

-- Спасибо.

-- Не забудь поесть, а я пойду. Спать очень хочется. - Она заразительно зевнула.

-- Иллея… - Останавливаю её. - Вам и правда лучше подождать, быть осторожнее, хотя бы месяц.

-- А вот дальше не лезь. - Усмехается она, назидательно грозя пальчиком. - Мы достаточно взрослые, чтобы теперь разобраться самим. Пока.

И она закрывает дверь. Кажется, мое предостережение запоздало, и они уже… Надеюсь, эти “взрослые люди” догадались предохраняться!

Что же делать, ведь если судьба человека стремится повторить путь Лика, то Даас обречен, слишком много совпадений: тут и возраст, и любовь к амазонке, неспроста же это! А возможная беременность Иллеи обернется рождением мальчика, который погибнет, и она этого себе не простит. Что же делать? И нужно ли мне делать что-то? И так мой язык подвел ситуацию к краю пропасти, если вообще мы уже не летим вниз на острые камни. Не стоит ли мне спрятать свое мнение куда подальше, и дать событиям течь куда нужно.