— Снова захотелось поговорить? — бесцветным тоном отозвался Итачи и вогнал ему в живот новый меч.

Обито заскулил. Уже давно не пытался сдерживаться — не мог.

— Глупо спасать этот мир, — выдавил он, тяжело дыша. — Я создам другой. В нем будут живы твои родители. И та девушка.

Обито улыбнулся кровавой улыбкой. С нижней губы текла кровь — теплая, отдающая железом. Не отличить от настоящей.

— Она ведь тебе нравилась, — продолжал Обито. — Ты даже пробудил Мангеке. Из-за нее ведь, не так ли?

— Рискнуть целым миром из-за девушки? — скептически уточнил Итачи и покачал головой. Он провернул меч у него во внутренностях, и Обито закричал.

Итачи говорил об этом так просто. Между миром и девушкой он выбрал мир. Еще тогда, годы назад.

— Значит, ты не любил ее, — едва слышно выдохнул Обито.

Пытки выворачивали душу. Пытаясь закрыться от боли, он тянулся к самому светлому, что еще оставалось в его душе.

Рин.

Ее улыбающееся лицо заслонило черно-красный мир Цукуеми, и боль осталась где-то позади, в искусственном мире Итачи. Снова каруселью мелькали моменты, где Рин проявляла к нему внимание. Вот она подает ему заявку в академию. А вот они вместе гуляют. Старая бабушкина квартира, яркий солнечный свет, льющийся на стол. Фотографии... фотографии...

Такие моменты не должны были оставаться бесплотными видениями в его медленно умирающей памяти. Он хотел воплотить их обратно. Снова чувствовать быстрые нежные пальцы, заматывающие бинтами его глубокий порез. Вдыхать запах. Он должен был знать, что Рин наблюдает за каждым шагом... Единственный ценный зритель. Все это с самого начала было именно для нее.

Светлое видение накрест рассекло мечом.

— Ты отвлекаешься, — сказал Итачи.

Пытки продолжились.

Рассеченный надвое образ Рин расползался и блек. Но Обито был несогласен. Рин не могла быть призраком. Она жила в его сердце — настоящая и живая — для того мира, которому предстояло стать единой для всех счастливой реальностью. И Итачи своей иллюзией не мог ее растворить. Не имел права. Рин была выше.

Крепко зажмурившись, Обито открыл глаза и снова взглянул на своего палача. Лицо Итачи треснуло. Голова закружилась. Боль отступила, и Обито утонул в океане секундного облегчения, когда в глаза неожиданно ударил яркий свет.

****

Итачи скрутило. Он упал на колени и уперся руками в пол. На щеке остывала свежая кровь. Потный Мадара стоял на четвереньках перед ним в точно такой же позе и тяжело дышал. Итачи впервые видел его лицо: измятое, с неестественного цвета бледной кожей, сросшейся складками. Кому-то из ребят удалось снять его маску?

Он разбил Цукуеми…

Плохо. После Цукуеми был серьезный откат. И еще этот спазм, так некстати. А ведь Наруто был в опасности! Жертвы Цукуеми могли неделями не приходить в себя. Яширо и Изуми, о которой так злорадно вспоминал Мадара, те так и вовсе умерли от иллюзии. Но Мадара вырвался досрочно. Его не удалось сломать.

Он очнется раньше, чем затихнет мой спазм.

Итачи покосился на Наруто, без чувств лежащего на больничной кровати. Мадара наверняка пришел за ним.

Еще оставался Дайса с заготовленным зарядом Котоамацуками.

Но Итачи не успел определиться со стратегией. Откуда ни возьмись за спиной у Мадары появился Йондайме Хокаге и ударил рукой ему меж лопаток. Мадара взвыл. Из-под ладони Четвертого высыпали символы фуиндзюцу. Их было настолько много, что они затянули весь пол и стены, и даже потолок. Фуиндзюцу сплеталось в какие-то запутанные негармоничные узоры. Серьезная работа, сложная техника.

Крик неожиданно оборвался. Мадара закатил глаза и растянулся на полу. Хокаге так и остался стоять с протянутой рукой, которая больше не касалась его спины. Очнувшись от ступора, Четвертый закричал:

— Медика! Срочно!

Итачи, прорвавшись сквозь спазм, активировал шаринган. Чакра в теле Мадары медленно гасла.

181

Хирайшин выкинул его под воду. От неожиданности Минато едва не выдохнул весь оставшийся кислород. Изо рта вырвалась стайка пузырей и проворно устремилась наверх.

Сквозь зеленоватую толщу пробивался дрожащий солнечный диск. Минато глянул вниз. Он очутился как раз возле тела джинчурики Хачиби. Раскинув руки, тело парило в воде, зацепившись шарфом за ветку дерева. Поразительно, что метка, оставленная на щупальце Восьмихвостого, за столько лет сохранилась.

Значит, она передалась на тело джинчурики?

В любом случае, разбираться было некогда.

Минато поплыл вверх. На него черной стеной надвигались деревья, и он с трудом маневрировал — плащ Хокаге цеплялся за ветки. Листья, колышущиеся в водном течении, были свежими. Значит, затонули сравнительно недавно.

Минато мысленно шептал молитвы. Ему надоело опаздывать. Не успел к Обито, затем к Рин. Не сумел защитить Кушину. Потом еще раз ошибся с Обито… Не хватало теперь не успеть к Какаши.

Он вынырнул на поверхность, и его ослепило солнце. Скопив чакру, Минато уперся ладонью в воду и выбрался целиком. Бескрайняя гладь океана раскачивалась.

Какаши…

Минато сотворил теневого клона, и тот мигом ушел под воду. Искать Какаши в этой темной водной мути было бы чертовски неудобно, но если он остался там, то стоило поторопиться.

Но кто же знал…

Он сжал губы и сложил печати призыва. Здоровенная жаба плюхнулась на поверхность океана, раскидав кругом гигантские гейзеры брызг.

— Что-о?! — в недоумении выпалил Гамабунта. Увидев кругом океан, он чуть не выронил изо рта трубку. — Наруто-о! Какого черта?

Минато невольно улыбнулся, умилившись достижениями сына, и тут же собрался.

— Это я, Бунта!

Он запрыгнул ему на спину и добрался до головы.

— Минато? Ты же умер!

Минато с раздражением подумал, что ему начинает надоедать всякий раз оправдываться перед знакомыми за свое присутствие в мире живых.

— Это Эдо Тенсей.

Но Бунта не стал долго разбираться.

— Пусть так, — проворчал он. — На кой черт ты призвал меня в океан?! Зад щиплет!

Трубка переместилась с одного угла пасти Бунты в другой. Повеяло крепким ароматом табака. Минато внимательно оглядывал окрестности с высоты роста гигантской жабы.

— Мне нужно найти Какаши.

****

Волна чакры прокатилась под землей. Сарада в прыжке ухватилась за нижнюю ветку дерева, раскачалась и, сделав сальто назад, приземлилась на ту же самую ветку, но уже сверху. Нога едва не соскользнула с самого края — сослепу плохо рассчитала. Чакра сконцентрировалась в том месте, где она стояла мгновение назад. Твердая почва вздыбилась, из нее вырвались крупные каменные глыбы.

Вовремя.

Сарада сдавленно выдохнула. И тут же напряглась снова.

Сзади!

Она круто развернулась и врезала кулаком в живот подкравшемуся Белому Зецу.

— Шаннаро!

Зецу впечатался в дерево и безвольным белым пятном сполз по стволу вниз.

В этом обилии полутемной зелени, мелькании очагов чакры и рассеянных следов техник можно было лишиться рассудка. Шаринган надрывно пытался компенсировать отсутствие зрения, и это раз за разом спасало Сараде жизнь, но от боя в таком темпе и наполовину вслепую уже кружилась голова и ощутимо мутило.

Шиноби Камня. Белые Зецу.

Сарада резко пригнулась. Над головой просвистели камешки.

Она быстро сложила печати и вдохнула, скапливая чакру внизу живота; наскоро вычислила, где сконцентрировалось больше всего очагов — потенциальных противников. Огненный шар с гудением ударил в прохладный мрак деревьев.

От резкого выдоха закружилась голова. Враг мгновенно воспользовался этой секундной слабостью.