Человек в бандане посмотрел на нее, будто взглядом прошил насквозь. Ощущение солнечного ожога и покалывания ржавых гвоздей усилилось. Карин съежилась и спряталась за спину собачьей шерсти — ее стабильный холодок сейчас был даже приятен, освежал ожоги.

— Не пялься так! — огрызнулась Карин.

Подумаешь, допросный отдел Конохи. После убежища Орочимару и жизни в Скрытой Траве это так, прогулка.

Но покидать свое укрытие за мягкой прохладой шерсти не хотелось.

— А Учиха Сарада? — спросил ожог.

— Ее допрос проконтролирует Хокаге.

— Понял. Эту отведите в отдел для допросов. Мы вытянем из нее все, что она знает. Увести!

— Хай.

Один из мужчин поднялся с рабочего места, подошел к ней и грубо схватил за руку.

Карин упиралась и спотыкалась. Больно уж не хотелось разлучаться с шерстью. Привыкла к комфорту. Она поправила на ходу очки и взяла себя в руки.

Ну уж нет. Играть вы будете по моим правилам.

Она дернулась, пытаясь выдрать руку.

— Ну же, не тащи меня! Не сбегу я.

Они застряли с провожатым на пороге. После недолгой борьбы Карин все-таки вырвала из его стальной хватки запястье, толкнула мужчину в грудь и, деловито скрестив руки, самостоятельно прошествовала в направлении допросной.

****

Цунаде положила подбородок на сплетенные пальцы и задумчиво глядела в стол. Напротив, опустив голову, сидела Сакура и всячески избегала смотреть ей в глаза. Знала, что провинилась. По разные стороны от стола восседали старейшины, а у двери, прислонившись спиной к стене, застыл Джирайя.

Отряд Анбу и команда Ходэки вернулись с интересными новостями, а Хатаке Какаши — с богатым уловом: Учиха Сарада, Учиха Итачи и какая-то девушка из клана Узумаки. Нанадайме тоже удалось отловить и вернуть обратно. Все еще связанный мокутоном, он сидел у нее в кабинете, в ее кресле, и дожидался своего приговора. Поначалу Анбу держали его в этой комнатке для совещаний, но общаться с советниками было удобней здесь, и Цунаде распорядилась на время переместить Наруто к ней в кабинет.

— Саске нужно объявить отступником. Официально, — заявил Хомура, выслушав рассказ Сакуры.

Цунаде нахмурилась. Нужно было, бесспорно. Но вот как отреагировал бы Наруто? С этим непредсказуемым мальчишкой все откладывалось на неопределенный срок.

— Сакура. Ты самовольно покинула деревню, — строго сказала Цунаде.

Плечи Сакуры опустились. Под взглядами старейшин и Хокаге ей явно хотелось сжаться и стать невидимой.

— Хай.

— По сути, ты теперь ничем не отличаешься от Саске и Сарады.

Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату скользнул Какаши.

— Но Наруто тоже сбежал… — встрял в защиту девушки Джирайя, однако Цунаде взглядом заставила его замолчать.

— Наруто — идиот! А Сакура — моя ученица. Ты должна была прийти ко мне, Сакура. Рассказать об этой записке. А ты отправилась без моего позволения, да еще и Наруто за тобой увязался!

— Простите, Годайме. Это моя вина.

Сакура вздрогнула и обернулась на Какаши. Не ожидала, что у нее появится союзник.

— Какаши? Ты тут еще при чем?

— Это плоды моего наставничества. Я их так научил.

Цунаде прищурилась.

— В мире шиноби тех, кто не следует приказам, называют мусором. Но те, кто предают друзей, хуже мусора… Сакура, Наруто, Сарада… Они очень здорово выучили это правило, Годайме. И если они нарушают ваши приказы ради друзей — это исключительно моя вина.

— Еще и Сарада. Так ты и ее тоже защищаешь?

— Хай. Сарада покинула Скрытый Лист, чтобы помочь Саске.

— Жаль, что твое правило почему-то не тронуло Саске. Он не считает друзьями ни Сакуру, ни Наруто, и, если бы ты не успел, Сакура уже была бы мертва. Они уже взрослые шиноби, Какаши. Они сами должны отвечать за свои проступки и трезво оценивать риски, а не действовать на эмоциях.

Джирайя посмотрел на нее задумчиво, и Цунаде его взгляд не понравился. Она чувствовала, что после совещания ее ждет личный разговор.

— Но я успел, — твердо заявил Какаши. — И эта вылазка обернулась для нас удачей. Мы захватили Итачи и вернули Сараду. Если Итачи придет в себя, мы сможем узнать от него о-очень много нового.

— Да уж. Тут не поспоришь. Джирайя, тебе, может, и не придется отправляться в Амегакуре. Отдать Итачи на растерзание Иноичи и…

— Нет, — едва ли не хором выпалили старейшины, вздрогнув при ее словах.

Годайме нахмурилась.

— Что значит «нет»? — спросила она с легкой угрозой.

Старейшины многозначительно переглянулись. Они заметно нервничали.

— Итачи нельзя отдавать менталистам, — выразила их общую мысль Кохару.

— Это еще почему?

Старики вновь переглянулись. Цунаде внимательно следила за их играми в гляделки. Посмотрела на Джирайю. Тот тоже насторожился.

— Думаю, молодежь можно отпустить, — сказал Хомура.

Цунаде цыкнула.

— Пока свободны.

Сакура торопливо поднялась и поспешила удалиться. Какаши юркнул следом. Дверь за ними закрылась.

— Итачи работал в Анбу Хирузена и одновременно в Корне Данзо, — продолжила старуха. — Он в курсе вещей, которые не должны были бы всплыть…

Цунаде прищурилась.

— Ниндзя-отступник S-ранга знает вещи, которые не может узнать Иноичи?

— Да.

— Интересно. Какие, к примеру? Чего я еще не знаю?

Хомура вопросительно посмотрел на Кохару и сказал:

— Мы не можем тебе сказать. Не имеем права. Нас связывает клятва.

— Я — Хокаге, черт возьми! — прикрикнула на них Цунаде.

Старики покачали головами.

— Мы не скажем, Цунаде. Но отдавать Итачи менталистам нельзя. Это приведет Лист к катастрофе.

— Так что вы мне предлагаете, позвать его на задушевную беседу выпить горяченького? Какого черта!

— Мы сами с ним поговорим, когда он очнется, — настаивала Кохару. — Выясним все, что можем.

— Черт… Безумие какое-то. Ладно. Черт с вами. А что с девчонкой? Она тоже знает секреты Листа, о которых не в курсе даже я?

— Кто знает… — задумчиво пробормотал Хомура. — Но не особо дави на нее, Цунаде. Если окажется, что она под защитой Итачи, проблем не оберемся.

— Да что вы завели в самом деле! — рявкнула Цунаде. — Он одной ногой на том свете. Я щелкну пальцами, медики отключат систему жизнеобеспечения, и его в следующую же минуту не станет.

Кохару покачала головой.

— С этим человеком ни в чем нельзя быть уверенным. Итачи просчитывает все на много ходов вперед и наверняка учитывает даже собственную гибель.

129

Цунаде остановилась над кроватью и посмотрела на их главную добычу.

Учиха Итачи — гениальное дитя, истребившее свой клан. Ребенок с Мангеке Шаринганом. Впрочем, уже не ребенок. Мужчина.

Лицо Итачи было мертвенно бледным. Из-под белоснежного больничного одеяла тянулись трубки и проводки. Вокруг пищали аппараты. Цунаде знала: там, под одеялом на груди и животе, — печати, контролирующие систему циркуляции чакры.

Дверь с щелчком отъехала в сторону. Цокая каблуками, вошла Шизуне в белом халате.

— Подробности?

— У него перебои в системе циркуляции. Напоминает последствия Мягкого Кулака.

— Но Итачи сражался с Саске, — возразила Цунаде.

— Да. Однако, по словам Сакуры, он умирал не от внешних ран, а от внутренних, из-за бешеного дисбаланса чакры. Ей едва удалось его стабилизировать.

— Хм. Не знаю за всю свою практику ни одного подобного случая. Мягкий Кулак блокирует тенкецу, вызывает сбой тока чакры и повреждения внутренних органов. Дисбаланс возникает, но сам собой затихает, а не зацикливается и возрастает до таких показаний, что его приходится успокаивать искусственно.

— Это похоже на… э-э… спазм.

— Шизуне, у чакры не может быть спазмов.

— Э-э… Я просто попыталась найти аналогию.