Рисовое зерно поднялось над полом буквально на несколько сантиметров. Ресницы намокли и слиплись, то ли от слез, то ли от крови. Чакра вдруг вышла из-под контроля, и зерно сдавило со всех сторон. Оно треснуло и рассыпалось в пыль. Сарада снова вздрогнула от неожиданности. Момент уничтожения зерна всегда был внезапным и резким. К нему невозможно было привыкнуть.

Черт… Как же болят глаза.

87

Учиха Саске был упрям как баран. Сарада от него не отставала. Наруто не уступал Учиха в упрямстве, но мало кто догадывался, что Сакура была на самом деле упрямее каждого из них.

Дни напролет она неустанно упражнялась в гендзюцу.

Какаши-сенсей все никак не возвращался со своей миссии. Годайме их не вызывала, тем лучше. Так что Сакура была предоставлена самой себе и проводила время с пользой.

Куренай взялась помочь ей не то чтобы с огромной охотой. Просто Сакура, пребывающая в творческом поиске силы, производила впечатление человека, готового вцепиться в ногу и волочиться следом за тем, от кого ему что-нибудь нужно, сутками, пока к ее желаниям не прислушаются. И Куренай пришлось в конечном итоге поддаться на уговоры.

Так или иначе, много времени она Сакуре все равно не уделила. Объяснила кое-какие моменты, дала пару наводок и сказала: «Тренируйся».

Для тренировок в гендзюцу неплохо было иметь модель.

Наруто, в первое время обалдевший от радости, что у него все-таки получился расенган, стать моделью согласился достаточно быстро, особенно потому, что именно благодаря подсказке Сакуры технику наконец удалось завершить. Поначалу он внимательно наблюдал, следил за печатями, ожидал эффектов от гендзюцу. Однако ему понадобилось совсем не много времени, чтобы понять, что Сакура в гендзюцу — полный ноль и роль модели затянется надолго. Он стал искать себе занятия. Из парка на крыше они переместились в раменную. Оттуда в рощицу с развешанными мишенями, где Наруто тренировался в метании кунаев. Потом к нему домой. На следующий день начали заниматься на кухне у Сарады и снова завернули в Ичираку.

Сакура билась над заданиями Куренай и ненавидела весь мир: Сараду, которой гендзюцу давалось запросто по праву крови; Наруто, который лопал рамен, лениво тренировался от скуки и прохлаждался, играя сам собой в карты; Куренай, не уделявшую ей время, — всех вокруг.

Это оказалось не так-то просто — захватить контроль над потоком чакры в чужом мозге. Пальцы уже болели от проклятых печатей.

Собака. Змея. Обезьяна. Бык. Тигр.

Собака. Змея…

Они тренировались на площадке в зарослях. Пока Сакура пыталась взять под контроль чакру своей модели, Наруто практиковал призыв. Он шлепал ладонью по траве с таким видом, будто призовет сейчас нечто похожее по размерам на бледно-зеленую жабу, на которой они выбрались из разрушенного убежища Орочимару, однако на поляне всякий раз появлялся Гамакичи, и Наруто был совсем не рад его видеть.

На Коноху надвигалась хмурая туча. Вскоре начался дождик, и Наруто с Сакурой убрались из рощицы домой к Сараде: ее квартира была ближе всего.

Дома их ожидал сюрприз. Вместо вылизанной идеально чистой гостиной развернулся хаос: диван уехал к шкафу, кресла оказались у стен вместе с журнальным столиком. По полу, беспорядочно укрытому белыми полотнами свитков, на четвереньках ползала Сарада, а у самого плинтуса на корточках сидел Хатаке Какаши.

Бледное лицо сенсея осунулось. Под глазами лежали тени. Униформа истрепалась, испачкалась. Левый рукав был разорван. Какаши принес с собой в гостиную запах гари и какой-то еще, неприятный, будто жженые морские водоросли. Почему-то Сакуре на ум пришло именно такое сравнение.

Какаши-сенсей наблюдал за Сарадой взглядом самого уставшего человека на свете.

— Йо… — вяло откликнулся он при виде остальных членов своей команды.

Явно заглянул к Сараде прямо с миссии, так, сказать пару слов о дальнейших планах для Команды Семь на грядущие дни, но задержался дольше, чем планировал.

— Какаши-сенсей! — заорал Наруто и бросился к нему.

Во взгляде сенсея мелькнул немой ужас. Наруто повалил его на стену, душа в объятиях.

— Н-наруто…

Какаши отлепил его от себя и брезгливо отряхнул рваный жилет.

— Разуйся, — проворчала Сарада. — И не ходи по моим свиткам!

Наруто будто не слышал.

— Какаши-сенсей, я завершил расенган, ттэбайо!

— Да ну? — фальшиво удивился Какаши.

Но Наруто не замечал недоверия в его голосе. Он сиял и хвастался.

— Ага-ага! Представляете?

— Какой молодец. Ну что, Сарада, нашла? — нетерпеливо спросил Какаши.

Учиха поправила очки и переместилась на четвереньках к другому свитку.

— Сейчас, минуту.

Какаши-сенсей тяжело вздохнул. Судя по всему, та самая «минута» тянулась уже достаточно долго. Сарада явно что-то хотела спросить у сенсея, но поиски предмета вопроса затянулись.

Сакура разулась и прошла по свободным от свитков клочкам пола на кухню.

— Какаши-сенсей, вы голодны?

— М-м?

— Будете суп?

Предложение Сакуры стряхнуло с него усталость. Какаши-сенсей вдруг приободрился.

— Не откажусь.

Сакура налила суп ему и Наруто. Узумаки шумно сербал и болтал ногами, а Сакура прислонилась поясницей к кухонной столешнице и складывала все те же печати. Все так же безуспешно.

— Как там Саске? — спросил Какаши и взглянул почему-то на нее, а не на Наруто.

Сакура вздохнула. Проницательный сенсей всегда знал о ее слабости и даже пытался когда-то использовать эту слабость против нее. А еще догадывался, что из всех членов команды труднее всего переживать отсутствие Саске именно ей.

— Значит, вы уже знаете, что мы ходили к Орочимару?

— Да. Я уже был у Годайме.

— Она все еще злится?

— Скажем так… Упомянув ваше участие в миссии по поискам Саске, она недовольно поморщилась.

Сакура снова вздохнула и продолжила складывать печати. Какаши прищурился. В утомленном взгляде пробудилась присущая ему внимательность.

— Гендзюцу?

Сакура кивнула.

— И как успехи?

— Никак.

Какаши прикрыл правый глаз и приподнял протектор. Из-под повязки появился светлый шрам, рассекающий бровь и щеку, и глаз с красной радужкой и тремя черными запятыми вокруг зрачка. Сакура перестала складывать печати и завороженно уставилась на шаринган.

— Продолжай, — скомандовал сенсей.

Сакура сосредоточилась и повторила те же печати, гипнотизируя Наруто таким решительным взглядом, будто у нее тоже был такой глаз, как у Какаши-сенсея. От излишка внимания к своей скромной особе Узумаки поперхнулся супом и закашлялся.

— Ты пытаешься захватить сразу весь поток. Контролируй что-то одно. Локально. Начни с центра зрения. Так будет проще.

Сакура опустила руки и растерялась.

— С центра зрения?

Какаши уже натянул на левый глаз протектор и доедал суп.

— Зрительная кора.

— Но я не знаю…

— Почитай. Я видел, у Сарады есть книги.

Сакура вышла в гостиную. Шкаф и правда был забит книгами. Во времена первого ее визита в дом Учиха полки были практически пустыми, но с момента гибели Шисуи Сарада, казалось, перетащила к себе домой всю библиотеку. Она все еще ползала по полу, выискивая что-то в свитках.

— Эм… Сарада…

И как это сформулировать?

— Левая секция, третья полка снизу, пятый том слева, — мгновенно выдала Сарада по памяти.

Слышала их разговор.

— С-спасибо.

Сакура подошла к книжной секции.

— Есть! — воскликнула вдруг Сарада. — Нашла, сенсей! Вот оно!

— Наконец-то, — проворчал Какаши из кухни и заглянул в гостиную. — Показывай.

Сакура взяла с полки тяжелую книгу с желтоватыми страницами.

«Анатомия мозга. Том 2»