Она сложила руки на груди и сердито отвернулась. Шисуи заливисто рассмеялся, будто Сарада сказала что-то смешное, а Саске почувствовал себя неуютно, потому что ничего смешного в словах мнимой сестры уловить не мог.

За последний месяц Сарада очень сблизилась с ним, пусть и вынужденно. Они круглыми сутками пропадали на тренировках с Рокудайме: вместе шли туда поутру, вместе проводили весь день и так же вместе шли обратно. В ее жизни существовали только отец, наставник и, время от времени, Шисуи, если удавалось застать его вечером дома.

Сарада стала иначе относиться к Саске. Он не был с ней более приветлив и не изливал душу, но они поймали ту самую нить, которая их связывала, и понимали друг друга с полуслова. Кроме того, внимательнее присмотреться к отцу Сараду побудил старый разговор с Шисуи.

Саске был холоден и груб, и его надменная манера общения раздражала Сараду поначалу, но со временем она перестала обращать внимание на его «цыканье» и «фырканье». В глубине души Саске действительно был человеком хорошим. У него были понятия чести, он чувствовал свою ответственность за близких людей, и так уж получилось, что в круг его близких людей отныне входила и она. Этой тонкой нитью взаимопонимания Сарада очень дорожила, потому что в будущем такой близости с отцом ей добиться так и не удалось.

Шисуи разложил ужин по тарелкам и выставил на стол.

— Ну-ну, Саске-кун, ты ведь будешь хорошим отцом, верно?

— Мне еще рано об этом думать, — хмуро ответил Саске, взяв палочки. — У меня есть одно незаконченное дело.

— Спасибо, — пробормотала Сарада.

Она прекрасно знала, о каком деле говорит папа, и лишнее напоминание об Итачи спугнуло аппетит.

Когда-нибудь они встретятся, и будет ли Саске достаточно силен, чтобы одолеть своего обезумевшего брата? Сарада переживала за отца: и за будущую схватку с Итачи, и за бои третьего этапа, которые должны были начаться уже завтра.

Шисуи вытер руки о передник и тоже сел в торце стола.

— Ты ведь хочешь возродить свой клан, — он тихо улыбнулся. — Значит, должен мыслить на несколько ходов вперед. Это основа выживания шиноби. Тот, кто просчитает больше ходов — победит. А твой старший брат, Саске, мыслит на десятки ходов вперед, так что обычно все идет по его плану. Советую взять на вооружение.

Саске помрачнел и крепко сжал пальцами палочки. Воспоминания о трагедии и Итачи давались ему нелегко, как и всем им.

— Шисуи, ты придешь завтра на арену? — спросил Саске немного небрежно.

Но Сарада догадывалась, что в душе ему это очень важно. Он хотел показать Шисуи, насколько вырос. Насколько выросли они оба: и он, и Сарада. Шисуи ведь не мог судить об этом, тренировки с ним прекратились в тот самый день, когда за подготовку Саске к экзамену взялся Рокудайме.

— Прости, Саске, — ответил Шисуи с печальной улыбкой. — У меня завтра миссия.

Саске сцепил зубы.

— Миссия в такой день?! Почему ты не отказался?

— Потому что пока ты будешь отстаивать честь Листа на арене, я буду защищать его снаружи. Кто-то должен дежурить на стене, пока длится экзамен, именно поэтому я взял миссию. Я хочу защитить то, что мне дорого: вас и Коноху.

За столом повисло молчание. И Сарада, и Саске переваривали слова своего старшего товарища.

— Приятного аппетита, — бодро сказал Шисуи и принялся за еду. — М-м, получилось совсем неплохо! Давайте, ешьте, пока не остыло.

****

Сарада ворочалась на своем диване и не могла заснуть. Мысли о завтрашних боях и о том, что она знает о грядущей трагедии и молчит, изводили ее как никогда. Одна в пустой гостиной. Здесь не было ни Какаши-сенсея, ни Шикамару с его шоги, ни шумного Наруто. Никого. И некому было отвлечь ее от мучительных размышлений.

Раньше Сарада побежала бы к Итачи и все ему выдала как на духу. Про свои тревоги, про то, как все сложится в будущем. Но сейчас…

Не дождетесь. Больше никто ничего не узнает. Ни слова. Ни папа, ни Шисуи, никто другой.

Старик Третий спас ее от Данзо, она была ему благодарна. Кроме того, он был дедом Конохамару-сенсея и мысль о том, что, зная о гибели Сандайме, она собирается молчать, ворошила истекающую кровью совесть. Но в то же время в сердце Сарады проснулся цинизм.

Если так должно быть — пусть так и будет. Я не стану вмешиваться. Я не хочу, чтобы мир менялся еще сильнее. Все, что меня волнует, — это жизни моих близких и родителей моих друзей. Они не должны погибнуть, и только за это я готова вмешаться. Ни за что другое. Как видишь, плохой из меня Хокаге, Шисуи-сан. Я слишком эгоистична.

Единственное, что было способно поколебать опоры цинизма Сарады, мысль о том, что в ее будущем Шисуи не было и что своим молчанием она убивает его. Сарада ворочалась с боку на бок и все порывалась встать и поговорить с Шисуи, но всякий раз что-то удерживало ее. А именно — воспоминание о разговоре с Итачи и последствиях этого разговора. Она боялась, что знание будущего преобразит Шисуи так же, как когда-то Итачи, и страх этот был настолько силен, что никакие сомнения не могли заставить Сараду рассказать кому-либо о нападении, которое готовилось уже завтра.

46

Толпа гудела. Люди разговаривали, делали ставки, шутили, смеялись. Для всех это был фестиваль, но не для восьми генинов, которым предстояло сразиться на арене, и не для их близких.

Сарада сидела рядом с Сакурой и Ино и ждала начала боев.

— Ой, Сарада! А каково это — жить с Саске-куном, а? — прощебетала Ино.

Сакура при упоминании имени своего будущего супруга дернулась и перестала нервно кусать губы. Сараду вопрос поставил в тупик. Она не думала, что мамина подруга будет проявлять столько интереса к ее отцу.

— В каком смысле?

— Какой он в быту?

— Такой же, как и всегда, — Сарада пожала плечами. — Мы почти не общаемся дома.

— Вот как… А старший, Учиха Шисуи-сан?

— Ино! — возмутилась Сакура.

— Что-о? — протянула та с искренним недоумением.

Сарада спокойно ответила:

— Шисуи-сан очень заботливый и добрый.

Краем глаза она заметила, как Ино подмигивает Сакуре. Сакура в ответ толкнула ее плечом. Ино рассмеялась.

Сарада не понимала, как мамина подруга может быть так беззаботна. Ее друзья должны были сражаться на арене, а Ино…

Она ловила себя на мысли, что сам экзамен, на котором молодые генины рискуют жизнью на потеху зрителям, вызывает у нее отвращение. Однако все это было лишь миниатюрной моделью войны. В реальности всем им предстояло пройти не менее тяжелые испытания и, возможно, такой суровый отбор на экзамене действительно имел смысл? Все они — шиноби. Если не хотелось такого — нужно было все бросать и, как Шинко, идти работать в чайную. Но ее близкие легких путей не выбирали, может, поэтому им удалось стать великими?

Внизу, на круглой арене, появились люди. Сарада поняла, что ничего не видит в своих грязных очках, и принялась протирать стекла подолом короткого платья. Ино немного привстала, чтобы получше рассмотреть вышедших.

— Смотри, Сакура, экзаменатор другой. Не тот, который кашлял.

Сарада присмотрелась к мужчине в зеленом жилете Конохи, и он показался ей знакомым.

Генма-сенсей. Надо же…

Следом выходили генины. Низкий Казекаге со своей свитой — Темари и Канкуро, Шикамару, ковыряющий мизинцем в ухе, незнакомый парень с длинными темными волосами и еще один незнакомец в очках, утонувший носом в высоком вороте светлой кофты.

— Кто это? — спросила Сарада.

Сакура зачарованно уставилась на арену, будто ничего на свете не слышала и не видела.

— М-м? — отозвалась Ино.

— Этот парень в очках и тот с длинными волосами. Кто они?