Глава 174. Решающий перекресток
174
«Жизнь — это не книга, по которой возможно двигаться лишь вдоль написанных кем-то за вас строчек. Жизнь — равнина, на которой бессчётное множество дорог; на каждом шагу новая развилка, и человек всегда волен выбрать, вправо ему повернуть или влево».© Борис Акунин
Обито появился у Сарады за спиной и свернул пространство. Девушка заметалась под защитой Сусаноо, не понимая, что с ней происходит, и вместе со своим призрачным защитником провалилась в другое измерение. Ткань пространства разгладилась.
Потом с тобой разберусь.
Отчаянный шаг. Использовать Камуи для уклонения от атак теперь было нежелательно. Но драться одновременно с Сарадой, Какаши, Наруто и мокутоном оказалось ему неожиданно не по силам.
Из почвы вытек Черный Зецу.
— Что происходит?
Ноги еще слушались, но мышцы при движении пронзала острая боль. Покрыть пешком небольшое расстояние до Гедо Мазо казалось непосильной задачей.
— Она меня отравила.
Вдалеке Лис, сияя опахалом хвостов, ломал статую. Восьмихвостый рвал на себе цепи и освобождал раненое тело от стержней.
— Ты заигрался.
Зецу перетек к нему и взобрался по ноге под одежду. Кожу больно защипало снаружи. Обито сцепил зубы.
— Что… что ты делаешь?
Прохладная клейкая масса покрывала половину тела вместе с лицом.
— Помогаю тебе выжить.
— Ты можешь переработать яд? Откуда у тебя такие способности?
— Действуй, — прохрипел Зецу в самое ухо.
Семихвостый, невзирая на недавнее столкновение с Кьюби, все еще был в строю. Обито отдал ему короткий приказ.
Ко мне.
****
Гигантского гуманоида затянули толстые корни — работа Скрытного Анбу. В кои-то веки его мокутон был на пользу. Наруто еще раз треснул кулаком статую. Даже под такими могучими ударами она не ломалась.
— Надо что-то посильнее. Мы можем ударить в нее той бомбой биджу, Курама?
«Можем, но тогда одновременно уничтожим и остров».
— Дядьке Би это не понравится, — согласился Наруто. — Но нам нужно освободить хвостатых! Как он их контролирует? Как разрушить его технику?!
Грубой силой биджу было не спасти, а у него в арсенале скопились только техники, пригодные к разрушению. Он не умел тонко взламывать чужие.
Отец бы придумал. И мама…
Очаг ненависти закрепился справа и начал перемещаться к ним. Наруто резко взглянул в ту сторону.
— Сарада!
Красного великана не было.
— Курама, нам нужно туда!
«Боюсь, Наруто…»
Покров чакры стал спадать. Наруто плюхнулся на четвереньки на грудь статуи.
«…пять минут истекло».
Наруто, царапнув ногтями по статуе, сжал пальцы и со злостью ударил ее кулаком. После сокрушительных ударов Кьюби это было даже смешно.
Над лесом показался Семихвостый, на котором сверху восседал Не-Мадара. Его знатно потрепало. Правую половину тела затянуло черной липучкой. Руки не было — Сарада постаралась.
Сердце тяжело билось в груди.
Она ведь жива? Правда, Курама?
«Дурак! Думай сейчас о себе!»
В воздухе сверкнул наэлектризованный кунай Какаши-сенсея. Не-Мадара пригнулся.
Он не пропустил его через себя. Он материален!
— Наруто! — воскликнул издали Какаши-сенсей.
— Понял!
Пространство исказилось спиралью вокруг шарингана Не-Мадары. Из воронки посыпались градом знакомые стержни. Израненного осьминога снова пленило.
— Э-эй!
Наруто ловко скакал, уворачиваясь от вражеских снарядов. Мелькнула мысль: вовремя же прервался режим Кьюби. Если бы Сарада не защитила его, он бы тоже попался! В огромного Лиса целиться проще. Наруто переместился со статуи под защиту деревьев. Нужно было атаковать. Сейчас. Но расенган был техникой ближнего боя, а на расенсюрикен не хватило бы чакры. Оставался только обычный фуутон. Однако град стержней сыпался так интенсивно, что времени на подготовку техники не было. Наруто на скаку создал клона, раскрутил за руку и зашвырнул в воздух.
Может, удастся достать его и расенганом?
Он отпрыгнул назад, приподнял руку, пропуская толстый стержень под мышкой. Наклонил шею — стержень порвал на плече куртку и пролетел мимо. Наруто запустил в полет еще несколько клонов. Один за другим они рассеивались, пронзенные стержнями.
В небо выстрелили побеги мокутона. Попытались схватить Не-Мадару, но тот летал на Семихвостом чересчур высоко и быстро. Часть побегов отразила стержни, и Наруто уличил миг на подготовку техники фуутона. Штыри смело воздушной атакой. Однако Учиха на Семихвостом поднялся выше, и атака прошла мимо.
Наруто тяжело дышал. Глаза слезились от напряжения. Чакра была на исходе.
Что-то шевельнулось вокруг ног — холодное и шершавое. Песок Гаары. Наруто обернулся. Старый приятель зависал на песчаной платформе, вытянув руки в странном жесте: одну чуть дальше, другую — ближе к груди. Смотрел на него чужими глазами Не-Мадары.
— Гаара…
Добился своего. Без режима чакры Кьюби скорость сошла на нет, а чутье и вовсе исчезло. Наруто уже успел привыкнуть полагаться на сенсорику; не почувствовал опасности, и песок его все-таки догнал.
Курама! Долго еще?
Лис, чертыхнувшись, швырнул ему крупицу чакры. Наруто ударил расенганом себе в ноги. Песчаная ловушка рассеялась. Он не успел распрямиться, как спину и грудь пронзила резкая боль. Наруто задохнулся: легкое пробил один из стержней.
Черт!
Он попытался вытянуть прут из груди. Сделал пару шагов. За первым стержнем наверняка летели другие, нужно было увернуться от них, но движения почему-то замедлились. Тело подчинялось с трудом, словно он брел по шею в болоте. Наруто отплевался кровью. Тошнотворный металлический вкус… Ноги снова увязли в песке.
Еще один стержень впился в бедро. Наруто взвыл и захлебнулся. Кровь была горячая, солоноватая. Цепи от стержней обвили тело. Внутри бесновался Курама — цепи стянули ему лапы и шею. Цепи… Точно как мамины. Только у мамы были золотые и тонкие, а эти — фиолетовые и в несколько раз толще.
Наруто посмотрел наверх. Не-Мадара парил над ним на Семихвостом и лукаво ухмылялся изуродованной рожей.
****
Какаши со всех ног несся к статуе. Это походило на какой-то жуткий кошмар. Еще более страшный, чем те, что терзали его последние лет пятнадцать. Раз за разом убивать Рин было ужасно. Но куда хуже было то, что происходило сейчас.
Его мучил стыд за тот ступор в присутствии Сарады. И даже сейчас он упорно старался не думать о том, что же произошло с Обито. Предсмертные слова друга поддерживали Какаши всю жизнь с момента битвы у моста Каннаби. Они стали основой его натуры. И услышать сейчас от самого Обито, что все это больше ничего не значит…
Какаши и сам не до конца сознавал, как ему все еще удавалось оставаться в строю, но подозревал, что все дело — в его ученике. В Наруто сейчас куда больше было от старого Обито, чем в самом Обито. А в режиме Кьюби, в этом огненном плаще, со спины парень безумно напоминал Минато-сенсея. Это вдохновляло и с двойной силой воскрешало чувство долга.
Нужно использовать Камуи. Но на цепях — бесполезно. Статуя…
Он взлетел на дерево, чтобы увидеть статую лучше. Глаз запек. По щеке потекли тонкие струйки крови.
И снова пространство выровнялось. Обито спрыгнул с Семихвостого на голову статуе и крикнул:
— Бесполезно, Какаши!
Плененный Восьмихвостый ворочался в цепях.
