— Стать хорошим медиком — задача не из легких. Нужно вкалывать сутками, знаешь ли. И не факт, что из тебя вообще выйдет хоть что-нибудь годное в итоге.

Цунаде надеялась, что Сакура испугается, усомнится в своих силах и отступит. Обучение будущего медика означало, что Цунаде вновь придется сталкиваться с кровью, и одни только мысли об этом вызывали легкие приступы нервной дрожи.

Пересилить себя и обучать девочку несмотря ни на что? Не смогу…

— Я готова, — ответила Сакура.

Черт.

Девочка оказалась на редкость упрямой. Трудности ее не пугали.

— Я пока не набираю учеников, — нехотя ответила Цунаде.

Сакура не пошевелилась. Все так же уверенно смотрела на нее, словно в следующую минуту Цунаде могла изменить свое мнение и принять ее. Годайме вздохнула.

— Если так хочешь, поговори с Шизуне. Даю тебе испытательный срок в месяц. Если тебе удастся за это время научиться реанимировать подопытное животное, я подумаю.

Во взгляде Сакуры мелькнула тень сомнения. Годайме только и ждала этого. Уцепилась за эту мимолетную тень.

— Что? Передумала?

— Нет. Просто как быть с миссиями?

— На этот месяц освобождаю тебя от миссий. Не буду грузить команду Какаши, или же Сарада с Наруто будут выполнять без тебя D-ранг.

«Команда Какаши, Наруто и D-ранг». Так красиво звучит. Но, дьявол, как же я не хочу слышать снова эти вопли. Черт с ними. Пусть отдыхают.

— Огромное спасибо.

Сакура низко поклонилась.

Цунаде наблюдала ее уход и пыталась собрать воедино противоречивые мысли и чувства, раздирающие душу.

Угрызения совести. Как Хокаге и лучший медик она обязана была обучить девчонку. С другой стороны, мысли о медицине, операциях и крови вгоняли ее в состояние паники и ступора. Пересилить себя было просто немыслимо. Обучать медика, избегая взаимодействия с кровью? Не показывать на примерах? Бред же. Однако…

Она еще может не справиться. Тогда проблема решится сама собой.

Эта мысль успокаивала.

89

Шизуне отыскалась в зале, где практиковалась Сакура. Тут было много стеллажей с книгами и стоял отвратительный запах тухлой рыбы. Пыльный диван был завален развернутыми свитками, а мама, завязав волосы повязкой протектора, пыталась оживить снулую рыбу. Серебристая чешуя отражала зеленый свет медицинской техники. Пряди выбивались из прически и падали на лицо, но прерывать процедуру было нельзя, и Сакура лишь раздраженно сдувала волосы, чтобы они не заслоняли ей обзор.

— Шизуне-сан!

Женщина с поросенком на руках отвлеклась от занятий Сакуры и обратила внимание на Сараду. Необычно было видеть ее такой молодой, но Сарада понемногу привыкла.

— О, это ты, Сарада! Ну как, разобралась?

— Хай.

Она уже давно призналась Шизуне в своей страсти к ядам, и та охотно согласилась помочь. С тех пор Сараде приоткрылись совершенно новые стороны науки о ядах. Во всем проявилась четкая система закономерностей. Отныне Шизуне давала ей задачки, а Сарада их решала.

Она протянула наставнице по ядам сложенную вчетверо бумагу и с интересом стала наблюдать за мамой.

Сакура в последнее время приходила ночевать далеко не всегда и постоянно воняла рыбой. Сарада уже не могла выносить этот запах, но мамино увлечение медициной ее радовало, и она готова была терпеть дальше сколько потребуется.

Интересно, как она это делает?

Сарада незаметно активировала шаринган.

— Да, да. Все так. Молодец, отлично справилась! — объявила Шизуне.

— Сенсей, а можно… можно и я попробую? То, что Сакура.

— О-о? — Шизуне удивилась. — Это не так-то просто. Сакура работает над этим уже две недели. Ну, попробовать можно…

****

Цунаде уже не злилась на Седьмую Команду за ту выходку с Саске, но отнеслась к попыткам Сарады в ирьениндзюцу скептически.

«Зачем в команде два медика? Не придумывай, Сарада. Ты боевик», — сказала она. Но занятиям не препятствовала. Все равно без Сакуры команда Какаши не ходила на миссии.

Сакура осилила задание на испытание за три недели из заявленных четырех, и Годайме все-таки приняла ее в ученицы. На радость Сараде.

У самой же Сарады дела продвигались посредственно. Три недели уже прошло, а она все никак не могла направить чакру на исцеление. Казалось, ее огненная чакра была ядовита для окружающих.

«Ты боевик», — звенел в ушах скептический голос Цунаде.

Начитанная Сарада находила неудачам свои объяснения. Очевидно, что жизнь зародилась в воде. Шиноби, владеющий суйтоном, наверняка бы мог исцелять окружающих с большей эффективностью. Огонь и электричество, первые и единственные до сих пор доступные Сараде трансформации природы чакры, не имели ничего общего с жизнью. Они несли разрушение. Возможно, все это было лишь оправданием собственной никчемности; стеной, которую она сама себе выстроила из домыслов и глупых ассоциаций. Дело наверняка было не в предрасположенности к стихиям, или, как минимум, не только в этом.

Сарада по своему темпераменту была человеком колючим. С таким отношением к окружающим сложно было думать об исцелении и настраиваться на нужный лад. Быть может, поэтому под ладонями Сакуры, доброй даже к подозрительным рыжим девочкам, снулая рыба раз за разом начинала трепыхаться, вернувшись к жизни, тогда как пальцы Сарады все терзали липкую горячую слизь поверх чешуи дохлого окуня, который уже начинал понемногу попахивать.

****

В последнее время Наруто чувствовал себя одиноко. Саске ушел к Орочимару, Сакура и Сарада обучались у сестренки Шизуне и баа-чан, Какаши-сенсей ходил без него на какие-то свои миссии. Отшельник-извращенец вообще как сквозь землю провалился. Друзья варились в бушующем океане жизни, тогда как самого Наруто выбросило на берег прибоем, словно мусор или кустики водорослей. А он ведь тоже хотел развиваться!

Подловить Какаши-сенсея никак не получалось. Наруто даже не знал, на задании он или в деревне. Как-то вдруг оказалось, что Наруто не имеет понятия, где живет его джонин-наставник, где бывает, где проводит свободное время и все такое прочее. Какаши сам находил их если было нужно, а теперь, когда найти сенсея надо было ему, Наруто пребывал в растерянности.

Он посетовал на свою беду Шикамару. Тот как раз вяло ковылял куда-то, сунув руки в карманы. Время от времени Нара останавливался, запрокидывал голову, чтобы посмотреть на небо, душераздирающе зевал и продолжал свой путь.

— Что? Какаши? Видал его в госпитале этим утром, — лениво сообщил Шикамару.

— А?! Так вот он где, даттэбайо! Стоп, а почему ты был в госпитале? Ты что, заболел, Шикамару?

Нара раздраженно цыкнул.

— Мендоксе… Да Чоджи снова переел. Навещал его.

— Cанкью, Шикамару! — выпалил Наруто и бросился на поиски сенсея.

В госпитале было светло, прохладно и пахло лекарствами.

Какаши-сенсей полусидел на кровати в облегающей темной майке, плавно переходящей в его неизменную маску на лице, и читал. В палате он был один.

— Эй-эй, Какаши-сенсей! — заорал с порога Наруто. — Наконец-то я вас нашел, ттэбайо!

— М-м?

Наруто подскочил к нему и защебетал:

— Какаши-сенсей, все чему-то учатся: Сакура-чан, Сарада-чан… Я тоже хочу, даттэбайо!

Сенсей тяжело вздохнул. Его утомленный взгляд стал каким-то стеклянным, словно он уже был не рад, что родился на свет.

— Обучите меня Чидори! — с воодушевлением продолжал Наруто.

— Это все не так просто. Боюсь, ничего не получится.

Он вновь развернул книжку и углубился в чтение, игнорируя присутствие Наруто.

— Сенсе-ей! Саске учится-учится у Орочимару, даттэбайо! Я не собираюсь ему уступать! Обучите меня новой крутой технике! Расенган же я освоил, ага? Почему Чидори не смогу?