— Да ну?

— Ты должен знать одного из них. Братья Хозуки из Скрытого Тумана…

— Суйгецу? — весело воскликнул Кисаме. — Боги, меня аж на ностальгию пробило.

— Учиха Сарада тоже в команде Саске, — продолжал лидер. — Они продолжают действовать сообща. Стоит быть начеку. Итачи, Кисаме, скорее всего, Учиха нацелятся на вас. И остальные: хорошо запомните, что я вам сказал. Если Саске и Сарада узнают о Кисаме и Итачи слишком много, то могут напасть на «Акацуки».

Дейдара поинтересовался:

— Кисаме, а кто этот Суйгецу?

— Это было десять лет назад. Симпатичное лицо, вечно улыбается. Гений, которого потом называли вторым пришествием Забузы.

Лидер нетерпеливо прервал очередной вопрос Дейдары приказом:

— Дейдара, Сасори, скорее захватывайте Четыреххвостого. Запечатаем его вместе с Треххвостым.

Дейдара цыкнул.

— Мы уже выполнили норму!

— Зато норму не выполнили Хидан и Какузу. Считайте, что она перешла к вам.

— Тогда почему не за Кьюби? Они вроде бы искали Кьюби. Я хочу Кьюби!

— Планы изменились.

Сасори глухо прорычал ему:

— Кончай трепаться. Идем. Не заставляй всех ждать.

Дейдара снова цыкнул. Их образы пропали.

Итачи тоже прервал технику. Пещера с каменным светильником исчезла. Он вновь очутился на окраине мокрого леса.

За все собрание он не произнес ни слова, хотя речь шла о его родных и о его безопасности.

Саске и Сарада победили Орочимару.

Словно камень с души свалился. Итачи не знал, чей вклад в победу над Орочимару был большим: племянницы или брата. Но если Саске начал собирать команду, значит, верил в свои силы и собирался идти на него войной.

Мой приговор. Думал, времени будет побольше, хотя тело бы вряд ли позволило. Может, оно и к лучшему. Хотя бы успею встретиться с тобой, Саске.

Что-то тоненько оборвалось в душе.

И все равно рано умирать. Так много всего не сделано, так много всего оставлять… неведомо на кого. Не на кого.

Кисаме размял шею и взвалил на плечо Самехаду.

— Ну что, Итачи-сан? В дорогу?

— Да.

Итачи поднялся.

Они только недавно доставили в одно из убежищ Санби, которого отловил Кисаме. Оставался биджу Итачи.

— За Кьюби?

— Нет.

— Ах ну да. Его же надо запечатывать последним, иначе вся эта скульптура развалится, — рассмеялся блеющим голоском напарник. — Так вроде лидер говорил?

— Да.

— Но поймать-то уже можно. Как Семихвостого. Сидит в чугунке, дожидается своей очереди.

— Глупость.

— Почему это?

— Семихвостый принадлежал Скрытому Водопаду. Это незначительная сила на политической арене. Скрытый Лист — другое дело. Если мы захватим Кьюби, Коноха заволнуется, доставит нам проблемы. Правильнее ловить их всех по порядку, как запечатывать.

— Мудрое решение. Хе-хе, однако, Итачи-сан, не переоцениваете ли вы родную деревню? Скрытый Песок Дейдара разнес в одиночку.

Итачи сохранил безразличное лицо, хотя в сердце его бушевал шторм. Скрытый Песок пал... Мир сворачивал с курса и несся на скалы, и кому-то срочно надо было схватить штурвал, крутануть рулевое колесо и отвести эту хлипкую и в то же время неповоротливую посудину от опасности. Кому-то... Ему. Но он умирал.

— Скрытый Песок после конфликта с Конохой и после гибели Четвертого и Пятого Казекаге был ослаблен. Дейдаре повезло. С Листом такого везения не будет. На их стороне двое саннинов и сильнейший джинчурики.

— И то верно. Хе-хе, однако, Итачи-сан, с Санби я справился в одиночку. Может, и с вашей добычей совладаю? Вас, похоже, пугает джинчурики Кьюби.

Итачи покосился на него.

— Не зарывайся, Кисаме.

120

Они остановились в одном из пустующих домов. В квартире на пятом этаже валялись обломки мебели и местами мусор. Пахло керосином. В разбитое окно ветер заносил теплый воздух мертвого городка. С виду мертвого. Для тех, кто знал его как следует, он был вполне себе живым.

Саске знал. Он бывал здесь в детстве с Итачи.

Сарада узнала только что. Впечатленная очередной открывшейся ей тайной клана Учиха, она раскладывала перед собой на полу новоприобретенное оружие. Здорово запаслась. Целый арсенал: сюрикены, кунаи, свежее пополнение для аптечки.

Неко-баа удивилась, увидев Сараду. Она не подозревала, что у него есть сестра.

Я и сам не подозревал.

Саске мысленно фыркнул, подметив, как просто он стал воспринимать тот факт, что эта девушка — его сестра.

В соседней комнате ругались Карин и Суйгецу. Карин что-то орала о том, что у нее свои дела и ей просто по пути. Суйгецу ее подкалывал. Время от времени ругань прерывало хлюпанье воды. Скорее всего, Карин молотила кулаками по физиономии Суйгецу или пинала его пяткой в живот.

Саске прекрасно знал потенциал своих шиноби. И также он прекрасно знал, что при всех своих удивительных способностях шиноби-поддержки, сенсора и медика, Карин — не ровня Суйгецу. Ее грозный вид и агрессия — шелуха. Если бы мечник захотел убить ее, убил бы запросто и уже давно. Карин везло. Суйгецу был жестоким хладнокровным убийцей. Убийцей с фантазией. Улыбки и бестолковый треп были лишь маской. Суйгецу, может, не любил Карин, но эти склоки явно доставляли удовольствие им обоим, потому девушка все еще была жива. А еще потому, что в команде Саске соблюдались правила Саске.

Он натянуто выдохнул, вышел через разбитую дверь в коридор и уединился в последней пустой комнате. Присел на подоконник, выглянул наружу.

Ветер гонял по улице мусор.

Сарада, Карин, Суйгецу… Команда собрана. Оружием запасся.

Саске мысленно ставил галочки напротив пунктов воображаемого списка.

Прежде чем приступить к долгожданной мести, оставалось сделать последние приготовления. Он оторвал тонкую полоску пергамента и задумался…

****

Из госпиталя Сакуру отпустили поздно. Жизнь на улицах стала понемногу затихать, промозглый ветер скользил по голым ногам, а Сакура прижимала к груди папку с бумагами и стискивала зубы, чтобы они не стучали от холода.

Поздний вечер… Один из сотен таких же одиноких и поздних вечеров, в которые ничего не происходило. В такие вечера жизнь казалась пустой, а все, что днем имело глубокий смысл и высокую цель, вдруг становилось абсолютно бессмысленным.

Все тот же темный подъезд, который когда-то давно был неприступной дорожкой в гнездо Саске-куна, теперь стал просто подъездом ее дома. Стоило задуматься об этом, и все происходящее казалось безумием. Она живет дома у Саске-куна и будто бы так и надо!

Сакура нащупала ключи и вошла в квартиру. Зажгла свет в прихожей. Привычный черно-оранжевый холмик-Наруто на диване в гостиной отсутствовал. На кухне было темно, в квартире стояла тишина. Наруто не пришел.

Сакура вздохнула и разулась. Видеть его здесь, дома, погибающего от депрессии, было тяжело. Но стоило привычному оптимизму Наруто пробудиться, как надобность в частых визитах к ней домой сама собой отпала. Квартира снова опустела.

Сакура небрежно швырнула кофту на диван, папку на журнальный столик. Пусть беспорядок, но некому было читать ей морали. Сама себе хозяйка… Хоть какой-то плюс в одиночестве.

Она прошла на кухню и поставила на плиту чайник.

Пустую квартиру за целый день ее отсутствия до самого потолка успела пропитать тоска. Долгожданные тишина и свобода, которых Сакуре так не хватало в отчем доме, здесь угнетали. Однако возвращаться она не думала. Сакура скучала не по маминым правилам, скандалам и упрекам. Выйти бы сейчас в гостиную и увидеть, что на диване в обнимку с томиком по медицине сидит Сарада. Присесть рядом, поговорить о чем-нибудь. О Наруто, о Саске…

Сакура с грустью посмотрела в окно. Окна дома напротив были темны, все уже спали. А в стекле отражалась кухня и она сама, уставшая и одинокая, никому не нужная, если только не надо кому-то поныть и пострадать рядом с ней. Тогда, конечно, «здравствуй, Сакура-чан, мне так плохо, даттэбайо».